Глаза Антона чуть расширились.
— Проклятье, ты и впрямь меня знаешь, — почти с восхищением произнёс он. — Да это вызов! Рэйн, я же за него возьмусь.
Я покачала головой, глядя на его лицо. На чуть нахмуренные брови, которые я так любила, лёгкую морщинку на лбу, пряди тёмно-русых волос на висках.
— Не возьмёшься. По крайней мере, не так. Антон Знаменский здорово шарахнул меня своим недоверием; я сейчас не очень-то хочу его видеть.
Антон моргнул.
— Что ж, это хотя бы честно. И?
— Я не знаю. — Я развела руками. — Но мне нравилось, как мы говорили с Антом. Мне нравилась магия. Ты же писатель, ты знаешь, как это бывает. Невидимый идеальный собеседник убедит тебя в чём угодно.
Даже тогда, подумала я, когда вид его реального двойника причиняет тебе острую боль. Настолько острую, что после вашего незаконченного танца ты убежала плакать.
— Хочешь, чтобы я убедил тебя на расстоянии? — серьёзно спросил Ант. — Уверена, что прикосновение тут… излишне?
Ему даже не нужно было тянуться: он просто взял мою руку в свою.
Я задержала дыхание. Прохладное прикосновение, такое нежное и знакомое: Антон чертил круги на моей ладони, по подушечкам тонких пальцев, и я снова попадала под чары его прикосновений. Ещё немного, и…
Я мягко отняла руку.
— Уверена. Пока — излишне.
Антон долго молчал, пока его взгляд откровенно блуждал по моей фигуре.
— А если я не справлюсь? — вдруг спросил он, и я вздрогнула: теперь в его голосе была боль. Боль и растерянность. — Это нечестно, Рэйн.
Я покачала головой.
— Эй, я же не делаю пафосных заявлений, что в колодец нашей любви кто-то подмешал две ложки мышьяку. Просто мне больно, страшно и хочется под одеяло, и я хочу начать с малого. Ну не создана я для того, чтобы получать сердечки с тахикардией после ночи любви, что поделаешь. А сейчас всё к этому и идёт.
— Ты осторожнее меня, — негромко сказал Антон. — Я бы нырнул с головой.
— Я тоже хочу с головой, — честно сказала я. — Вот прямо сейчас встать и поехать к тебе, избавиться от этого платья и от всего остального. Омут страсти и искры из глаз у случайных прохожих. Но часть меня не хочет в омут страсти, а хочет просто чаю у камина и пристроиться на плече, и чтобы её не прогнали утром. А я привыкла её слушать.
— У нас дома в Ростове есть камин, — задумчиво сказал Антон. — И мы как раз успеем на ночной рейс.
Я поперхнулась.
— Мне… не настолько хочется чаю.
— Отвезти тебя на кофейную плантацию?
Моя буйная фантазия тут же обрисовала, как мы предаёмся разврату на голой земле среди зелени, и с интересом приподняла голову. Но я молча погрозила ей кочергой.
— Домой, — со вздохом сказала я. — Хотя я не хочу домой одна. И с тобой тоже туда не хочу, потому что страшно, что ты меня там снова бросишь и так далее, а мне там ещё жить.
Антон внимательно посмотрел на меня.
— Хочешь со мной? Без, хм… поползновений?
— Хочу, — честно сказала я. — А куда?
— Да в обычную квартиру.
— И чья это квартира?
Едва уловимая заминка. А потом Антон едва заметно улыбнулся.
— Друзей. Они в отпуске.
— Так, — осторожно сказала я. — А не может быть такого, что это ваши с Леной общие друзья, и рано утром там появится её муж в ковбойской шляпе и с шестизарядными револьверами, и мне придётся кричать, закрываясь лифчиком: «Не виноватая я! Он сам пришёл!»?
— Так, кстати, ни разу и не досмотрел эту неувядающую классику до конца, — заметил Антон, засовывая купюру в папочку со счётом. — Там хотя бы всё хорошо кончилось?
— Главный герой выпал из вертолёта.
Антон моргнул.
— В «Бриллиантовой руке»? Это точно комедия?
— Угу.
— Внезапно. — Его глаза вдруг зажглись. — А вставим вертолёт в финальную сцену? Трикстер и агент Пирс под стрекот лопастей улетают в ночь?
Он был неисправим. И неповторим.
Может быть, что-то у нас всё-таки получится?
Я улыбнулась.
— Вези.
Глава 23
Когда такси подъехало к моему дому, у меня начали зарождаться нехорошие подозрения.
— Эй, мы же не ко мне домой ехали… — начала я, но Антон покачал головой.
— Не к тебе. Ко мне.
Машина повернула направо, снова направо, и я озадаченно моргнула, глядя на…
… Противоположный дом, возле которого мы только что припарковались.
— Только не говори мне, что твои окна выходят на мою сторону, — потрясённо сказала я.
В следующую секунду до меня дошло.
— К тебе?!
— Я снял здесь квартиру и переехал, — легко сказал он. — Правда, здорово?
— Эээ…
— Ну, переехал я всё-таки не до конца, — поправился Антон. — Вещи, дела в Ростове, заявление на увольнение, отправленное бумажным самолётиком… это всё ещё будет. Но когда я прилетел домой из Одессы, я просто как-то понял, что хотел бы ещё раз тебя увидеть.
— И ради этого стоило снять квартиру в доме напротив? Ты мог просто пригласить меня в кафе!
— Я люблю эффектные жесты.
Угу. Пока я целую неделю жила отнюдь не как в сказке.
— Я не был уверен, поэтому не стал тебе говорить, — негромко сказал Антон. — Велики были шансы, что я просто тихо съехал бы отсюда через месяц.
— Вот теперь ты видишь, почему я не хочу торопиться, — мрачно сказала я.
— А то.
Я выглянула в окно. Облетевшая сирень возле подъезда, аккуратная скамейка, прямоугольник янтарного света на первом этаже… здесь было красиво. Раньше я этого не замечала.
Антон расплатился с водителем и помог мне вылезти.
— Кстати, мне всегда нравилось, когда на меня тратят деньги, — задумчиво сказала я. — Есть в этом что-то чудовищно возбуждающее. Причём именно что тратят при мне. Если мне подарить коробочку с бриллиантами, это произведёт куда меньше эффекта, чем если заплатить за мою колу в Макдональдсе.
— Боюсь представить, что будет, если я куплю к ней картошку фри.
— Светопреставление, не иначе, — согласилась я, заходя в лифт. — Какой этаж?
Палец Антона нажал кнопку с цифрой «семь».
— Боишься, что я нажму что-нибудь не то, и лифт унесёт нас в стратосферу?
Я улыбнулась ему.
— Хорошо бы.
Я сама не заметила, как мы взялись за руки. Просто только что мы стояли в шаге друг от друга, а вот двери лифта уже открываются, и его плечо касается моего… а взгляд снова падает в вырез декольте под распахнутым пальто.
Интересно, если утром я надену его рубашку, это вызовет такой же интерес?
Надо будет проверить.
Антон достал ключи и повесил на ручку соседней двери объёмный пакет: по пути мы заехали в торговый центр. Я ждала в машине, уткнувшись в заметки на телефоне, и понятия не имела, сколько времени Антона не было, но, кажется, больше десяти минут: водитель начал нервничать. Когда Антон вернулся, я тут же попыталась засунуть свой любопытный нос в пакет, но тот моментально был убран из зоны досягаемости.
Замок щёлкнул, и я первой шагнула внутрь.
В просторной прихожей было уютно. По квартире гулял ночной воздух из открытого окна на кухне, на полу лежал трогательный клетчатый коврик, и я мысленно присвистнула, увидев напротив двери здоровенную шведскую стенку. Ещё один момент, который я очень хочу увидеть: как Антон подтягивается. Отжимается, вытирает обнажённую грудь и плечи полотенцем…
Как же я люблю, когда моя фантазия уходит в загул, а.
Антон поднял бровь, глядя на меня.
— Думаешь, как будешь смотреться на перекладине в этом платье?
— Могу и попробовать, — пригрозила я. — Буду лежать в твоей постели с растяжениями суставов и громко охать.
— Печатать, должно быть, будет жутко неудобно, — без малейшего сочувствия отозвался он. — Ты в курсе, что завтра с утра мы снова работаем?
— Вдвоём?
— Ага. — Антон кашлянул. — Как бы ты предпочла? В одной комнате?
Я опустила взгляд, но потом решительно посмотрела на него.
— Нет. Я бы хотела остаться у тебя сегодня, потому что мне одиноко, грустно, немного страшно, что ты исчезнешь, и я хочу ощутить тебя рядом. Но потом я забаррикадируюсь у себя. Вот.
