— Артем, я не пойду ни в какой клуб.
— Пойдешь. Слушай, а вот твой Максим…
— Господи, ты с мамой что ли говорил? Ты как девка сплетни собираешь, не успел приехать и начинается.
— Я могу и обидеться. И вообще, я не интересовался им, не мог же я отказать Кате и не посмотреть на его фотографию. Она так много щебетала, что я и слова не мог вставить.
— Какую фотографию?! У меня нет его фото, — Артем смеется и отпивает кофе.
— У тебя нет, а у Кати есть. Она сфотографировала его в машине, когда вы где-то заблудились, я так и не понял где.
— Господи, ну мама… слов нет.
— А скажи, это он был летом на парковке?
— Он. Слушай, ну может хватит об этом говорить и опять ты куда-то пялишься! Мог бы ради приличия посмотреть и на меня, тебе этой девки мало?
— Достаточно. Только один вопрос как мужчина женщине, только честно, без шуток. Ты бы хотела с ним снова сойтись?
— Одного желания недостаточно для того, чтобы воплотить это в жизнь. Не хочу об этом говорить. Ладно, давай завтра встретимся, в клуб так в клуб. А сейчас мне пора бежать в редакцию.
— Завтра я за тобой заеду, не забудь, ноги или грудь, возражения не принимаются.
— Я подумаю, — встаю из-за стола, Артем тут же встает следом и перехватывает мою руку.
— Подыграй мне. Мне нужно чтобы эта девка заревновала.
— Что? — тянет меня на себя, и я не успеваю увернуться, как Артем целует меня в губы. Распахиваю глаза и не понимаю, что это, блин, сейчас было?!
— Я же только слегка прикоснулся к губам и без слюней. Все, иди, — видимо, со мной что-то не то, но обмозговать, что это сейчас было не могу. Как заведенная иду к выходу и вдыхаю свежий воздух. Может он в кофе коньяк подлил? Как можно привлечь незнакомую девушку поцелуем с другой? А может я окончательно отупела сидя на диване? Все-таки нужно сходить в клуб.
***
Вечером следующего дня Артем все же прихватил меня с собой в клуб. Выпила я всего один коктейль и поняла, что больше не могу. Нет, не пить, а сидеть здесь и смотреть на дрыгающихся людей. Меня абсолютно все раздражают, а держаться за Артема я не могу, в конце концов, он взрослый мужчина и скорее всего хочет склеить какую-нибудь девушку, сам же сказал для чего сюда ходят. А вот что здесь делаю я? Ни с кем заводить никакие отношения я не собираюсь, зачем себя обманывать? Набираю номер такси и допиваю свой коктейль. Через десять минут пришло смс о приезде машины.
— Артем, — хватаю брата за руку. — Я поеду домой, мне здесь не нравится, тем более у меня там Боня одна, в общем она не привыкла.
— Наташ, ну какая собака, у меня вон кошка на десять дней осталась с секретаршей, а твоя пять часов уж как-нибудь потерпит.
— Тем, не могу я так, кошки — это не собаки, да и мне все это не нужно, не обижайся, пожалуйста.
— Хорошо, давай такси вызовем, я тебя провожу и отправишься домой.
— Я уже вызвала. Ты только не обижайся.
— Да не обижаюсь я, завтра я тебе кое-что привезу, до восьмого марта я здесь точно не останусь, так что подарю тебе подарок завтра.
— Впереди двадцать третье февраля, а подарок мне даришь ты, ну круто.
— Ну и ты не забудь подарить мне носки.
— Обязательно. Сама сошью.
— Ловлю на слове, — Артем накидывает на меня шубу и ведет к выходу. — Как только придешь — позвони.
— Хорошо.
— Слушай, забыл спросить, а у тебя с твоим Максимом вот прямо-таки все? Окончательно?
— Все и окончательно, к чему этот вопрос? — черт, ну зачем опять напомнил?!
— Да так, просто интересуюсь. Если я завтра приду к тебе, а ты вдруг окажешься не одна, что ты тогда интересно скажешь.
— Что за чушь? Ты еще поспорь со мной.
— А давай поспорим, если проиграешь… спляшешь мне на столе, если я проиграю…
— Выйдешь на балкон в трусах и споешь «Два кусочека колбаски», договорились, — посылаю ему воздушный поцелуй и сажусь в машину.
В такси меня конкретно разморило, домой уже подъезжала чуть ли не засыпая, но как только вышла на морозный воздух, немного пришла в себя. Вошла в подъезд и потихоньку доковыляла до своего этажа. Только нажала на ручку, чтобы открыть дверь, как кто-то схватил меня сзади и сильно зажал рот рукой. Не знаю, как у кого, но я подумала не о том, что меня сейчас ограбят, изнасилуют и убьют, а о том, что у меня плохо дышит нос, и я умру раньше, чем доберутся до моего тела.
— Тебе не говорили, что по ночам шастать одной опасно, — шепчет мне на ухо знакомый голос. — Или мужику твоему настолько насрать на тебя? — одной рукой открывает дверь и вталкивает меня внутрь так, что я спотыкаюсь, но все же удерживаюсь на ногах.
— Ты что, совсем придурок конченый?! Идиот! — сердце барабанит как ненормальное, какой к черту нос, я сейчас умру от того, что сердце выпрыгнет из грудной клетки. — Что ты творишь, припадочный?!
— О, Боня, давно не виделись, — вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, этот придурок гладит собаку, та тоже не лучше, защитница хренова, еще и предательница к тому же. — Ну все, все, хватит меня слюнявить, твоя мамка слишком брезглива, потом еще скажет, что от меня воняет, да, Натка? — проходит вперед и щелкает меня по носу. Снимает пальто, кидает на комод и скидывает обувь. Потом подходит к двери и закрывает ее на замок. — Чего стоишь, дорогая? Или тебе помочь снять сапожки, как ты только еще не навернулась на таких каблуках.
— Твоими молитвами.
— Моими молитвами ты должна быть задушена в моей квартире. Причем мной.
— Максим, ты пьяный? — пожалуй, это первое, что приходит на ум.
— В отличие от тебя, нет, — подходит ко мне впритык и снимает с меня шубу. — Трезв и никаких запрещенных препаратов. Во мне только стопроцентная мраморная говядина, овощи на гриле и утренний омлет.
— Значит ты просто больной.
— Это понятие слишком относительно, хотя, возможно, ты и права, но как кто-то сказал — все мы больны, просто не дообследованы. Вот, кстати, ты точно больная на голову, но это сугубо на мой взгляд, — не успеваю среагировать, как Максим наклоняется вниз и дергает молнию на сапогах. Сам приподнимает сначала одну ногу, потом другую. — Чулочки надела, — проводит рукой по капрону. — Потрахаться собралась? А чего без мужика вернулась? — приподнимается и поправляет мои волосы. Не понимаю почему я стою как прикованная и слова вымолвить не могу, а только наблюдаю за тем, как он сжимает кулак. Это что, он меня ударить хочет? Сама не знаю зачем, но со всей силы отталкиваю его в грудь. Правда, он несильно-то и сдвинулся, как скала, ей Богу.
— Отвали, что мне хочется, а чего нет, только мое дело. Что ты вообще творишь? Зажал меня в подъезде как какой-то маньяк, совсем крыша съехала? Что тебе надо?
— Разговоры будем разговаривать, пойдем, — хватает меня за руку и ведет на кухню. Некстати подумалось о том, что кухня маленькая и столовые приборы там имеются, и ножи… — Садись, — подталкивает меня на табуретку, берет стул и садится напротив меня, коленями касаясь моих ног. — Хочу, чтобы ты поняла, что пока я не услышу всю правду, ты с места не сдвинешься, поняла меня? — молчу, я даже не знаю, что ему сказать, мне кажется или он похудел? Тогда в магазине я не успела его рассмотреть, а на лестнице почему-то боялась то ли смотреть на него, то ли лужицей растечься. Кажется, сейчас сердце перестало тарахтеть как ненормальное, сейчас я просто ощущаю чрезмерно громкий стук.
— У тебя лицо похудело, и щетина тебе не идет, — я не знаю зачем я это делаю, просто рука сама тянется к его щеке, колючий и холодный. Максим перехватывает мою руку и сильно сжимает.
— Просто скажи, почему ты ушла. Скажи.
— Я, кажется, отвечала на этот вопрос.
— Вдруг первого января ты поняла, что я плохой и тебя не люблю?! Ну что ты мне лапшу на уши вешаешь?! Ты это распланировала, играла передо мной спектакль, б*ядь, улыбалась, планы строила и съ*балась, оставив записку. Записку! Что ты молчишь?! — наверное, со стороны это выглядит действительно странно, я не знаю, что сказать, правду говорить не хочу, врать и подавно. — Ты видела нас с Мариной тогда в офисе и что, разве между нами что-то было?
