— Что ж вы сразу не сказали это?! Или у вас есть здесь банкомат? У меня нет с собой налички, — точно он, голос подменить нельзя, да и бесится как всегда ни о чем.
— Тут отделение банка недалеко. Давайте я пока отложу вашу покупку, — кажется, сейчас кто-то устроит дебош и на удивление это буду не я, несмотря на приличные градусы в крови. Открываю сумочку и достаю деньги, при этом лыблюсь как идиотка.
— Не надо ничего откладывать. Девушка, возьмите, — протягиваю кассиру деньги. — А вам, Максим Александрович, надо знать, что наличку с собой нужно носить всегда, мало ли что, — смотрю на него и дурею с улыбкой на лице, ну зачем маме приперло пойти в магазин?
— Спасибо за совет, Наталья Александровна.
***
— Всегда пожалуйста. Можешь не возвращать мне денежные средства, в конце концов, ты и так сильно на меня потратился — браслет, несколько букетов цветов, я уж молчу про бесплатное жилье и прочие мелочи, — прикусывая палец, произносит, по всей видимости, пьяная Наташа.
— Ты бухая что ли?!
— Ваша сдача, молодой человек, — протягивает копейки и чек кассирша.
— Есть немного, сегодня праздник у девчат. Девушка, можно мне пакетик, — обращается уже к кассиру, язык не заплетается, но определенно пьяная и бутылка виски на ленте это еще раз доказывает. — Мама, ну наконец-то, клади давай быстрее. Девушка, это наше общее, — конечно, общее, мама тут постаралась все бухло скупить, вискаря ей видать мало, в придачу еще две бутылки вина. — Мама, ну куда нам столько?!
— Так вам пробивать? — интересуется кассирша.
— Пробивайте, передарим если что, — смеется Наташа и снова достает деньги. А я как завороженный идиот смотрю на эту картину. Мне бы уйти, да перечислить этой стерве денег, а я стою и по-прежнему смотрю.
— Максим, я уж думала мне показалось, а что вы здесь делаете? — а вот про ее мать я забыл, эта, кажется, вообще в дупель пьяная.
— То же самое что и вы, Екатерина, продукты покупаю.
— Отлично, вы же живете в одном доме с Лесей, а мы заблудились, когда пошли в магазин, вы нас не подвезете? А то мы немножечко пьяные.
— Конечно, подвезу, к тому же я в необъятном долгу перед вашей дочерью.
— Да? Точно, я слышала, что девственность дорого покупают.
— Мама! — одергивает Наташа ее за рукав.
— Я вообще-то имел в виду деньги, которые ваша дочь только что за меня заплатила, терминал не работает, но если говорить в таком ключе, то я вообще с ней не расплачусь никогда, до смерти.
— Точно, — обходит Наташу и закидывает продукты в пакет. — Домогильные отношения, помните, да? Все ж еще можно исправить, — подмигивает мне. — Держите пакет, Максим, он тяжелый, а женщинам тяжести таскать нельзя.
— Нельзя, — поддакивает Наташа, расплачиваясь с кассиром.
— Ну пойдемте уже, сил нет стоять, вы вот не на каблуках, вам проще. А после тридцати все становится сложнее.
— Вы, наверное, хотели сказать после сорока или пятидесяти, — открываю дверь и пропускаю их вперед. На удивление Екатерина не продолжает спор про возраст, а Наташа и подавно молчит.
— А мы далеко от дома?
— Нет, пару минут, — подходим к машине, открываю им заднюю дверь, а сам сажусь на свое место.
То ли поездка оказалась слишком короткая, то ли пьяные бабы оказались слишком пьяные, но все это время мы проехали молча. А я только сейчас понял, что меня жуть как бесит это молчание. Интересно, а если бы Наташа была одна, она хоть что-нибудь сказала? Хороший вопрос, только ответа я на него все равно не получу. Чего ж так хреново стало опять на душе?
Какая-то дебильная ситуация, едем в одном лифте, как абсолютно чужие люди, а ведь еще недавно мы могли уже тут начать раздеваться.
— Спасибо большое, Максим, что бы мы без вас делали, — протягивает руку за пакетом Екатерина.
— Я вас до двери провожу.
— Не думала, что вы такой галантный.
— Вы удивитесь, я тоже.
Провожаю их до двери, отдаю пакеты и в последний момент дергаю Наташу за руку.
— Прикройте дверь, Екатерина, мы чуточку поболтает.
— Да, конечно, болтайте, — закрывает за собой дверь.
— Ты совсем ничего не хочешь мне сказать? Ну кроме того, что я, видимо, жмот, всего-то один браслет и пару букетов. Ты у нас поэтому свинтила?!
— Прости, с моей стороны было очень грубо это сказать, я совсем не это имела в виду, правда. Я пойду, присесть хочется, чего-то ноги не держат.
— Это все из-за того, что я танцы с бубнами не устроил из-за предполагаемой беременности?! Или может цветами тебя не одаривал, ноги и руки не целовал? Сироп в уши не заливал?! Ну, скажи?!
— Это потому что ты меня не любил, вот и все.
— А ты прям так сильно любила, что с*ебалась, оставив записку?! Корона не жмет вообще?!
— Да нет короны, Максим, и не было. Пусти, — вырывает руку и открывает дверь. — Тебе же лучше, вместо «девочки очень даже ничего» трахать ту, которая так тебе нравится. И не хмурь лоб, а то морщины раньше времени образуются, — заходит внутрь и хлопает дверью. А я в который раз стою и сжимаю кулаки. Твою мать, всего несколько минут общения с этой маленькой стервой и мне снова хочется нажраться. Так и алкоголиком нетрудно стать.
Захожу домой, кидаю продукты в холодильник и иду в душ. Нетрудно догадаться, что Наташа была тогда в офисе и видела нас с Мариной. И даже если слышала разговор, ну что такого там было? Да ничего, бл*дь. Или было? Какой идиотизм. Выключаю воду и иду в спальню. Не любили ее, видишь ли. Знала бы, что ни одной бабе в моей жизни и близко не было позволено то, что было с ней. Не знаю, зачем я тянусь к телефону и впервые набираю ей сообщение. Чего я вообще хочу этим добиться?
«Это все из-за Марины?»
Смотрю на сообщение и понимаю, что я полный дебил. На кой хрен я это делаю? Стираю сообщение и кидаю телефон на кровать. Встаю и закуриваю сигарету. Зачем я вообще однажды подошел к этой ненормальной, еще и целенаправленно искал с ней встреч? Ну почему же так хреново? Затягиваясь сигаретным дымом, в очередной раз спрашиваю не пойми у кого.
***
Прошла ровно неделя после мимолетной встречи, но мне этого хватило, чтобы подорвать чуть налаживающееся равновесие.
— Ну так что? — интересуется Олег.
— Что?
— Ясно, опять где-то витаешь. Я говорю кофе заказывать?
— Да, давай, иначе я сейчас засну.
— Ну, ты вполне можешь проснуться, посмотрев налево, а не только рассматривать скатерть на этом прекрасном столе.
— Ты о чем?
— Посмотри, — поворачиваю голову и замечаю Наташу с каким-то мужиком. — Не хочешь поздороваться?
— Нет, заказывай уже кофе, — ну это откровенный перебор, все эти гребаные встречи меня скоро конкретно доконают. Смотрю на нее и не понимаю, что испытываю, глядя на эту картину. Меня определенно это раздражает, но еще больше не укладывается в голове тот факт, что за какой-то короткий промежуток времени она нашла себе нового мужика. Ну это бред какой-то, не могла она. Или могла? Вопреки здравому рассудку, я продолжаю на них смотреть, и, если сначала все же мог подумать, что это какой-нибудь знакомый или друг, то сейчас это несколько проблематично. Друзья, мать твою, не целуют подружек на прощанье в губы! Наташа идет к выходу, на ходу накидывая шубу, а мужик садится обратно за стол, при этом слащаво улыбаясь.
Глава 27
— Тебе не кажется это неприличным? — уставившись на брата, интересуюсь я.
— Что?
— Прекрати пялиться на эту девку, она же не одна.
— У нее нет кольца, она смотрит на бородатого собеседника с некоторым чувством брезгливости, он ей неинтересен. Так что можно и посмотреть, а при желании и познакомиться. Кстати, о знакомстве, завтра у моего одноклассника день рождения, соответственно я приглашен в клуб, и ты идешь со мной. Найдем тебе мужика, хватит киснуть.
— Нет. Мне это неинтересно, к тому же, я не люблю клубы.
— Их не нужно любить, солнышко, ими нужно пользоваться. Завтра вечером заеду за тобой. Надень платьице покороче или декольте поглубже. Короче, либо грудь, либо ноги. Два стратегически важных места сразу не надо.
