и ботинки.
– Хочу.
– Заслужи.
Таня расхохоталась:
– Это уже перебор, Родион. Тебе наглости не занимать.
Я опустился на кровать, облокотившись на одну руку, и обнял Таню.
– Ты такая вредина! Почему с тобой так сложно?
– Найди себе кого-нибудь попроще – и дело с концом.
– Не хочу попроще. Тебя хочу. Только чтобы ты не была таким колючим ёжиком. Хочу нежную, мягкую, послушную девочку.
– Это не про меня, – улыбнулась Таня, выжидающе глядя на меня. Не предпринимала никаких ответных действий, ждала их от меня.
– Про тебя, Ласточка. Я же знаю, что ты такая. Просто выставила все свои шипы против меня, но я их сейчас буду ликвидировать. Поцелуями. Один за другим. Я же обещал, что всю тебя зацелую?
Сначала я прикоснулся к её манящим пухлым губкам, нетерпеливо и жадно вгрызаясь в её ротик. Не встречая сопротивления, охотно принимая ответный неистовый поцелуй. Можно было вечность играть с её острым язычком или посасывать губки, переключаясь с одной на другую. Но я мягко отстранился и двинулся дальше: щёчки, мочки маленьких ушек, шея, ключицы. Сладкая и вкусно пахнущая. Нежная и очень отзывчивая. А какая горячая!.. М-м-м… Когда я добрался до груди, сосочки уже были отвердевшими и вызывающе торчали, требуя внимания. Которым я их с щедростью наградил…
О, как вкусно. Касаться кончиком языка тугой вершины, покусывая, оттягивая на себя. Ловить ответные постанывания и лёгкую, ещё едва заметную дрожь тела. Нежная, немного тронутая загаром кожа покрывается мурашками, когда веду языком от ложбинки между грудей к плоскому тренированному животику с пирсингом в пупке. Поцеловать. Чувствую, как кожа подрагивает. Боится щекотки, моя ревнивица. Губами и языком – ниже, ниже, ниже… Остановиться. Ещё немного ниже – и задену губами клитор. Но вместо этого поднимаю голову. Хочу посмотреть на её глаза. Щёчки раскраснелись, глаза горят предвкушением и азартом. Это только разогрев, Ласточка.
Наверное, она ожидает, что я спущусь ниже. Но вместо этого я обхватываю крошечную ступню ладонями и потихоньку начинаю взбираться вверх. Снизу-вверх. Не пропуская ни одного сантиметра. Задержаться на впадинке на коленной чашечке, разминая кожу пальцами. Когда я добрался до сокровенного местечка и замер, остановившись в сантиметре от подрагивающего клитора, Таня уже вовсю мяла пальчиками простынь. Я подул на разгорячённое лоно и посмотрел на её реакцию.
– Ты просто издеваешься… – возмутилась Таня, но тут же довольно застонала, потому что я решил: довольно игр, нужно переходить к десерту.
Я дотронулся языком до клитора и сам едва не застонал, чувствуя пульсацию этого комочка плоти, набухающего от ласк и поцелуев. Я целовал и покручивал языком разгорячённую точку, придерживая одну ножку за бедро. Таня довольно стонала и едва могла удержаться на месте от дрожи, прошибающей её тело насквозь.
Немного ниже – лизнул языком сочащееся влагой лоно. Услышав громкий протяжный стон, я ускорился, обводя языком чувствительное местечко. Внезапно почувствовал, как её пальчики зарылись в мои волосы. Она пропускала пряди между пальцами и притягивала моё лицо в себе ещё ближе и теснее. Так, что мне не оставалось другого выбора, кроме как надавливать языком, проталкиваясь внутрь лона, сладко содрогающегося от наглых и быстрых толчков. Охренеть как вкусно!
Впервые я получил такое огромное удовольствие потому, что доставлял его любимой женщине. Это похлеще самого чистого кайфа – пить её удовольствие вот так, собирая его языком, растирая, прикусывая, вылизывая и чувствуя, как она становится ещё более влажной, потому что сильно кончает. И едва ли отдаёт себе в этом отчёт, но каждое непроизвольное движение её тела – как мольба о том, чтобы я не останавливался. Ещё немного подразнить и поцеловать, вновь провести языком по трепещущей плоти…
Я поднялся, глядя на Таню. Такой красивой, как сейчас, я её ещё никогда не видел: открытой и доверчиво распахнутой передо мной. Я улыбнулся, поймав её взгляд, всё ещё плавающий от сильного удовольствия.
– Раздевайся, Родион! – шаловливая ножка принялась массировать мой стояк через ткань брюк.
– Поможешь?
Таня приподнялась и резко сдёрнула с плеч пиджак, нетерпеливо потянула рубашку, и несколько пуговиц не выдержали натиска, запрыгали по полу, как белые горошины.
– Только ремень не погрызи от страсти, – пошутил я.
Но похоже, что это была последняя шутка на сегодня, потому что маленькие пальчики проворно забрались под резинку трусов, поглаживая член.
– Не погрызу, – выдохнула Таня, покусывая мою шею. Потом внезапно отстранилась, приказав:
– Раздевайся скорее…
Я избавился от одежды в два счёта и уже двинулся к ней, но Таня упёрлась мне в грудь своей ножкой:
– Нет, Родион.
Шалунья опустила пальчики, начав растирать себя снизу, и даже отвела бедро в сторону, чтобы мне было видно.
– Ты сюда не попадёшь без презерватива, Родя.
– Но я…
– Не-а, – протянула Таня, – ты коварный обманщик. Во-первых, ты можешь перевернуть мои слова о желании завести детей так, как тебе угодно. Во-вторых, у тебя может просто перемкнуть в голове. Презерватив, Родя, это твой пропуск в мир секса.
– Чертовка. Будет тебе презерватив. А если хочешь, надену сразу два! – выругался я, принявшись отодвигать ящики тумбочек.
– Вот, довольна? – спросил я, раскатывая латекс по стояку.
– Довольна, – улыбнулась Таня, поманив меня к себе пальчиком.
Большего приглашения мне не потребовалось. Хотелось бы протянуть удовольствие подольше, но я и так едва не кончил, когда целовал и вылизывал её. Поэтому ворвался внутрь одним толчком, содрогнувшись от её ответного сильного сжатия.
– М-м-м… Как же здорово!.. А без резинки вкуснее, Таня…
– Кто бы сомневался, – закатила она глаза от удовольствия, подстраиваясь под ритм моих толчков.
Я опёрся на локти и прижался к её губам, тараня рот языком в такт движениям члена, двигающегося на предельной скорости. Кажется, кто-то в этот момент резко перекрыл доступ к кислороду, потому что мне казалось, что я начинал задыхаться, едва отрывался от её ротика. И вновь приникая к припухшим губам, чувствовал, что начинаю дышать… Так правильно и хорошо. Остро. Нереально вкусно… Оргазм прошиб насквозь, заставив прилипнуть к её телу, словно нас приклеило друг к другу.
