Родион присоединился ко мне через полчаса, внеся с собой две коробки с пиццей и пакеты с соком.
– Я не буду это есть и пить.
– Отработаешь потом в тренажёрном зале, – невозмутимо заявил Родион, раскрывая коробку.
Оттуда пополз соблазнительный аромат сыра и томатов.
– Неужели ты не проголодалась? Мы полдня с тобой трудились над третьей причиной! Съешь хотя бы один кусочек!
Родион присел рядом со мной на диван, поднеся к моему рту кусочек пиццы.
– Всего один кусочек. От этого никто не умрёт. И ты не потолстеешь.
– Родя…
– Это просто шутка, родная. Давай, сегодня мы расслабляемся и дурачимся.
– Ты вынуждаешь меня вести себя, как маленький ребёнок, – пожаловалась я, откусывая кусочек пиццы из рук Родиона.
– Мне кажется, ты слишком рано повзрослела, моя вредина.
Родион закинул руку мне на плечо, прижав к себе, и откусил пиццу от того же куска, что и я.
– Я тебе активно помогаю, – ответил он на мой взгляд, – там ещё много пиццы. Мы должны слопать её всю. Включи телевизор, посмотрим какой-нибудь фильм. Только не сопливую мелодраму.
– Сам смотри сопливые мелодрамы, – ткнула я его в бок локтем, перещёлкивая по каналам телевизора, – вот.
– «Рок-н-ролльщик»?! Неожиданно… – пробормотал Родион.
– А ты боялась, – фыркнула я.
– Даже платье не помялось, – подхватил Родион окончание фразы из фильма. Мы рассмеялись.
– Мы – идеальная пара, – вновь начал гнуть своё Родион.
– Медвежонок, давай не сейчас? Мы смотрим классный фильм и отдыхаем, разве не так?
– Так-то оно так. Но одно другому не мешает!
Родион потянулся и поцеловал меня в висок. Я даже не стала от него отстраняться – так приятно было находиться рядом с его крепким телом и вдыхать его особенный, мужской аромат.
– Почему ты не хотела продавать антикварную лавку? Сумму ты запросила кошмарную… Я, конечно, не бедствую и смогу тебе заплатить, как мы и договаривались. Но всё же ответь.
– Ты самый неугомонный мужчина, с которым я имела дело в своей жизни, – вздохнула я. И начала устраиваться поудобнее. Откинулась на подушки дивана и закинула ножки Родиону на колени. – Мне просто дорога эта лавка, как воспоминание о бабуле, только и всего. Я там часто бывала, когда начались проблемы в школе.
– Прости, Танюш.
Я отмахнулась:
– Мы это с тобой уже обсуждали, забудь. Сейчас я не держу на тебя зла и не обижаюсь. Это просто факт из нашего общего прошлого. Но лавку мне бы не хотелось продавать. Если бы не финансовые проблемы, я бы стояла до последнего.
Родион аккуратно переставил мои ножки и поднялся с дивана.
– Ты куда?
– Сейчас вернусь.
Я с интересом посмотрела вслед Родиону. Он вернулся с уже знакомым мне листом бумаги.
– Опять?
– Да, родная. Я только что придумал причину номер пять. И только попробуй отказаться. Нет, если ты откажешься, значит, ты никудышный бизнесмен и можешь даже не соваться в это дело.
Я пробежалась глазами по корявым строчкам, пляшущим перед глазами. Родион написал: «В новом ТЦ для твоей антикварной лавки найдётся тёпленькое местечко»
– Ты же не серьёзно, – сказала я, прикусив губу.
– Абсолютно серьёзно, – сверкнул глазами Родион, – ты ничего не теряешь. Этот бизнес сейчас – просто утлый проект, не приносящий дохода. Потом дело пойдёт по-другому. Соглашайся.
– И что это даст тебе, Родион Власов?
– Пятую причину… Ну, так что? Согласна?..
– Ты не оставляешь мне шансов! Так нечестно!.. Ты не можешь быть таким идеальным, – поворчала я, но всё же написала на листе бумаги напротив пятой причины Родиона, что ничего не имею против.
Родион пробежался глазами по списку и отложил лист бумаги, вновь закинув мои ножки к себе на колени.
– Осталось всего ничего, Танюша. Три несчастных пункта – и ты моя навеки.
Глава 45. Таня
Утро следующего дня застало меня лежащей в объятиях Родиона на диване в зале. Я даже не помнила, как я уснула. Мы смотрели фильмы, болтали, воевали за пульт от телевизора и усердно перемывали косточки актёрскому составу, критикуя игру. Так хорошо и беззаботно мне не было ещё никогда.
Я вспомнила слова Родиона про второе дыхание. И как ни крути, но рядом с этим мужчиной я чувствовала себя так, словно у меня за спиной вырастали крылья. Меня подхватывало и несло-несло-несло куда-то вверх. Чёрт. Я чувствую себя так, словно впервые влюбилась.
«Но ведь Родион и есть твоя первая влюблённость», – шепнул мне внутренний голос.
«Глупая, наивная и безответная», – возразила я. Зато сейчас мы с Родионом будто поменялись местами. Теперь он активно добивался меня, а я так же активно воротила от него нос, делая вид, что ни капельки в него не влюблена. Но сама вязну в ответной любви, как муха в густом варенье.
Пока Родион ещё спит, я аккуратно выбираюсь из-под его тяжёлых рук и иду на кухню. Просторное помещение залито солнцем, в окно активно стучится новый день. Я распахнула его, впуская свежий воздух. Ещё по-весеннему холодный, но уже обещающий тепло и тающие лужи. Чертовски приятное пробуждение! Я даже зажмурилась от приятных ощущений, чувствуя лучики солнца всей кожей.
Но вдруг меня нагло сняли с подоконника и пересадили на стол. Я вздрогнула.
– Ты меня напугал, Родион!
– А кто сидит почти голой попкой на подоконнике у открытого окна? Ты хочешь себе застудить одно укромное местечко, мамаша года?
– Я ещё не мамаша.
– Но ты ей обязательно станешь. Уже ясно вижу утро на этой кухне: ты, я и наши сорванцы.
– Мне даже страшно себе это представить! Если перемешать тебя и меня, получатся дьяволята. Они устроят апокалипсис раньше, чем тот самый метеорит продырявит нашу Землю.
Родион рассмеялся:
– Я очень хочу это увидеть своими глазами. И ты, – щёлкнул он меня по носу, – готовишь завтрак. Маленькая проверка.
– Думаешь, я не способна готовить?
