сразу обеспокоился.
– Что-то не так? – спросил как можно ровнее, подходя к Мите.
Встал рядом и в очередной раз поразился тому, насколько он вырос. Да уж, десять лет – это вам не пять.
– Не, все в порядке, пап, – заверил меня сын.
В любом другом случае я бы не стал настаивать. Ну мало ли там влюбился, или по школе соскучился (хотя, в последнем я очень сильно сомневался). Но здесь крылось что-то большее.
– Не в порядке, – решительно отозвался я.
Сел на влажную от росы траву, взглядом показал Мите, чтобы присел рядом. Он немного поколебался, но все же устроился подле меня.
– Рассказывай, – попросил сына.
Сначала Митя просто смотрел на реку, как будто размышляя, признаваться ему в том, что его тревожит, или нет. Потом все же сказал:
– Ты не подумай, что я ревную.
У меня брови сами по себе поползли вверх. Я ожидал чего угодно, но только не этого.
Ага, ясно. Значит, речь о маленькой Алине, которая родилась четыре дня назад у нас со Снежей, и которую как раз сегодня мы с сыном собирались забирать из роддома. Вместе с мамой, разумеется.
– Не подумаю, – как можно серьезнее ответил Мите.
– Просто… понимаешь, мама… она же меня растила с самого детства. А ты…
– А я – нет, – озвучил очевидное.
– Да. И вот теперь ты будешь с сестренкой, ну… с самого рождения.
– И что?
Я понимал, о чем он говорит. Первое слово, первый зуб, первый шаг. Всего этого в случае с Митей я был лишен, не зная о том, что у меня родился сын. Но ведь от этого моя любовь не становилась меньше.
– Вы ведь не забудете обо мне?
Столько всего было в этих словах, что у меня в легких дыхание закончилось. Тревога, страх показаться маленьким – ведь Митя постоянно повторял, что он прежде всего мужчина. Опасения, понятные только ребенку.
– Ты мой сын. Моя гордость. Моя плоть и кровь, – сказал я уверенно, хоть эти слова и были приправлены пафосом. – И самый главный человек на Земле. Как и твоя мама. Как и наша Алина. Как я могу забыть о тебе, если важнее никого нет и быть не может? Важнее вас троих у меня нет. И это неизменно, даже если мы с твоей мамой решим заказать у аиста еще пару ребятишек.
Митя смотрел на меня серьезно, как будто хотел в подтверждение моих слов увидеть что-то еще. И когда робко улыбнулся мне, я понял – увидел.
– Хорошо, пап. Тогда давай купаться, рыбачить и поехали уже за мамой и Алишей.
Он вскочил на ноги, скинул футболку и, как был, в шортах с улюлюканьем помчался к воде. А через мгновение я присоединился к сыну, влетев в реку со скоростью ядерной торпеды.
В это утро рыбу мы не поймали. Но нам с Митей уже давно было плевать на такие мелочи.
– Мить… смотри, – сказал я, чуть склонившись. – Вроде на тебя похожа.
Я держал на руках Алину, которая мирно спала. И, по словам жены, вообще была чудо-ребенком, таким же, каким был и Митя в ее возрасте.
– Естественно, на него, – фыркнула Мельникова. – А оба они – копия папы.
Я не без гордости посмотрел на сияющую Снежу. После родов она стала еще более женственной – и это читалось во всем. В том, как смотрела на детей, каким взглядом касалась моего взгляда. Если раньше мне казалось, что любить жену еще сильнее я не могу, сегодня понял – этому чувству предела нет.
– Точно? На меня? – нахмурился Митя и вдруг выдал: – А мне кажется, сама на себя.
Он внимательно рассматривал сестру. Одно дело увидеть ее на фотографиях, которые Снежа щедро пересылала нам в мессенджерах с утра до ночи, и совсем другое – вот так, воочию.
– Очень философская мысль, – не удержался я от улыбки. – Подержишь Алину?
Митя бросил вопросительный взгляд на Снежу, та тоже улыбнулась Мите.
– Пусть скорее привыкает быть на руках самого заботливого старшего брата на свете, – кивнула она.
Сын помедлил, но все же вытянул руки, на которых я и устроил дочь. Она даже не шелохнулась, так и продолжая спать в своем сиреневом выписном конверте.
Мы все замерли, когда я распрямился, а Митя стал осторожно покачивать Алину на руках. Черт, и давно меня не прошибало на слезу. Ну как – давно? С того момента, как на свет в моем присутствии появилась дочь. Целых четыре дня держался.
– Знаете что? – вдруг спросил сын, так и продолжая смотреть на личико малышки.
– Что?
Мы с женой переглянулись, Мельникова при этом нахмурилась, словно ждала чего-то не того.
Митя же расплылся в совершенно счастливой улыбке и ответил:
– Однажды я спросил у папы, исполнит ли он мое желание, – сын сделал паузу и вынес свой вердикт: – И теперь знаю – все мои желания исполнились!
