Я мысленно простонал при виде налитых полушарий. Ника жадно схватила сосок губами, причмокивая. В этот момент я ей даже позавидовал. Псих? Псих!
Нет, стерва, теперь никуда ты от меня не денешься! Моя! Все трое мои! Не хочешь добровольно — заставлю!
— Мне кажется, это неблагоразумным… — спокойно начала Наташа.
— Плевать! — прервал ее я, — собирайтесь!
Я быстро вышел из комнаты, чтобы освежиться. Глотнуть свежего воздуха и перевести дух. Оголенная грудь Наташи выбила почву из-под ног, а оставшееся самообладание уже предавало.
Я получу любимую женщину и детей, чего бы мне это не стоило. Заставлю Наташу, если не полюбить меня, то смириться.
Теперь у меня будет настоящая семья. Моя. За которую я перережу глотку любому. По моим венам растекалось тепло, и впервые за сегодняшний день я искренне улыбнулся.
Глава 35
Наташа
Я сделала не меньше десяти попыток прежде, чем начать собирать вещи. Пыталась убедить Алекса в том, что идея эта бредовая, не правильная, импульсивная. Но он меня совсем не слушал. Я никак не могла поверить, что он с такой лёгкостью лишит меня и Вики привычной жизни. Куда он меня повезет? Зачем? Наше будущее было настолько туманно, что хотелось повыть от отчаяния. Невероятно бесил он меня сейчас свой принципиальностью, холодностью и непрогибаемостью.
Но при всем этом почему-то напомнил то время, когда я только пришла работать к нему. Сильному и властному. Я восхищалась его силой духа и одновременно бесилась от его твердолобости. Настоящий непробиваемый Медведь!
Чемодан с детскими вещами и так был собран. Я положила все необходимое для себя в большую спортивную сумку. Минимум. Я планировала вернуться обратно в свою квартиру, как только немного уляжется и устаканится наша жизнь. Наверняка, Медведь все это затеял от шока и понимания, что я теперь никуда не денусь из его жизни. В какой-то степени я его понимаю, жизнь перевернулась с ног на голову. А рад ли он этому? Кто ж его знает. Кроме взгляда убийцы сегодня я больше не видела на его лице.
Я хранила молчание почти все время во время сборов. Мысленно успокаивала себя. А потом мы собирали девчонок. На удивление, это было так слаженно и синхронно, что мы справились очень быстро. Будто делаем это не в первый раз.
Уложив девочек в новую коляску, я испытывала небывалый трепет. Меня лишили этой радости на целых четыре месяца! Я злилась. Толком даже не знаю на кого, наверное, на всех: на его жену, на врачей, на ситуацию, даже на Алекса. Хотя в том, что он тоже пострадавшая сторона я убедилась воочию. И на себя я тоже злилась…
Если бы я только знала… Если бы я только сказала ему про дочку… Если бы мы общались… Если бы! Но история не терпеть сослагательного наклонения.
Выйдя на улицу, я сделала глубокий вдох. Сегодня я пропустила привычное гуляние с дочкой по особым причинам. А гулять я любила. Моя жизнь с рождением ребенка поменялась кардинально. Я, которая всегда была в бегах, толком не замечая, как меняются времена года за окном, теперь наслаждалась каждым днём. Мы всегда неспешно гуляли, я брала горячий чай и медленно катила коляску, рассматривая все вокруг. Людей, которые вечно куда-то спешат, деревья, усыпанные снегом, яркие вывески, которые пестрят огнями, чтобы привлечь внимание. Жизнь замедлялась в такие моменты, а потом снова летела в бытовой суете.
— Может, прогуляемся? — предложила я.
— Давай, — согласился Алекс, хотя и выглядел уставшим.
— Тяжелый день, да? — улыбнулась я.
Алекс кивнул в ответ. Мы шли рядом, катили нашу карету вместе. Я замечала, как на нас смотрят прохожие, многие из них улыбались при виде коляски для двойняшек и их родителей, а мне непроизвольно хотелось улыбнуться им в ответ. Пусть мы и не настоящая семья, но сейчас именно такой выглядели со стороны. Некоторое время мы шли молча, каждый думая о своем.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Вернее объяснить, — спокойно начал разговор Алекс.
— Давай, — вздохнула я, понимая, что разговор будет не из приятных.
Но тут же какая-то машина промчалась, неожиданно громко посигналив. Сначала заплакала Вика, а за ней Ника. Нам пришлось обеих взять на руки, потому что покачивания в коляске их не устроили обеих. Они обе довольно быстро успокоились, но попытки положить их обратно в коляску не увенчались успехом. Поэтому мы повернули обратно к дому, Алекс нёс Вику и катил коляску, а я несла Нику, при этом успевала зацеловывать ее пухлые молочные щечки.
Мы дошли до машины, уложили в люльку Нику. Почему-то в машине кричать ей не хотелось. Она с любопытством рассматривала салон.
— Давай я поеду следом на своей машине? — предложила я.
Алекс скептически посмотрел на запорошенную снегом мою спортивную машину.
— Она зимой ездит? — усмехнулся он.
Я лишь в ответ фыркнула. А Алекс забрал у меня с рук Вику.
— Неси люльку, поедем на моей. Я думал, ты поменяла свою машину на что-то более безопасное, — добавил он, а я гневно посмотрела на него.
Отчасти я злилась, потому что он прав, следовало бы ее поменять, а отчасти, потому что я хотела ее продать, но так и не смогла. Я понимала, что это всего лишь вещь, но она напоминала мне о самом важном человеке в моей жизни очень долгое время.
Никак и Вика не спали. Поэтому я села между двумя люльками на заднее сидение. Я разговаривала с ними, улыбалась им, показывала игрушки, и только иногда ловила в зеркале заднего вида взгляд Алекса, наполненный интересом и нежностью. Девочек я продолжала развлекать всю дорогу. Все было как-то странно, но комфортно. Уютно.
Только когда мы переступили порог квартиры Алекса, я начала задыхаться. Воспоминания нахлынули волной, заставляя меня захлебнуться. До этого момента я думала только о детях, не совсем отдавая себе отчёт в том, что еду я к Алексу. В его холостяцкое гнёздышко. В место, где я сгорала от его ласк. Я чувствовала, как горят щеки, поэтому быстро проскользнула в ванную, чтобы окатить их холодной водой.
Собравшись с духом, я вышла из ванны, приняв безразличный вид. Я быстро осмотрелась. Квартира была точно такой же, как я и помнила, разве что у кровати стояла детская кроватка.
— Когда ты успел? — улыбнулась я, услышав шаги позади себя.
— Пару месяцев назад купил. Предполагал, что буду ночевать здесь с Никой после…
Последнее слово я не расслышала, потому что девчонки опять начали плакать, привлекая наша внимание, и мы рванули к ним. Вечер прошёл в суматохе около детей. Даже ужин, который доставили из ресторана мы ели по очереди. Наконец, девочек мы накупали, накормили (на этот раз смесью, потому что от волнения молока совсем не было) и переодели. Укачивали каждую долго. Сегодня им совсем не хотелось спать. Но их ведь тоже можно понять? Ника приобрела новую маму, а Вика папу!
Не чувствуя ног от усталости, я вышла их спальни, заметив, что Алекс сейчас чувствует себя примерно также. Он сидел на диване, вытянув ноги. Движимая непонятным порывом, я села рядом. Лапища Медведя мгновенно загребла меня к себе под бок. Я уткнулась носом в грудь Медведя и вдохнула полной грудью аромат мужчины, который однажды свёл меня с ума. Мои рецепторы будто снова просыпались, ощущая все новые нотки в запахе его одеколона. Я прикрыла глаза и просто наслаждалась. Слушала стук его сердца. Успокаивала своё бедное сердечко, пережившее столько потрясений.
И только когда услышала рваный вдох Медведя, я встрепенулась, попыталась отстраниться. Но Алекс лишь крепче меня прижал к себе. Потом шумно выдохнул и пробормотал:
— Скажи мне, теперь всегда будет так?
— Как? — спросила на автомате, замечая, как мое тело реагирует на него.
По позвоночнику уже хаотично бежали мурашки.
— Чтобы закончить разговор, нужно избавиться от двух мелких мартышек, — рассмеялся он.
— Эй, — шутливо стукнула его кулаком в бок, а потом добавила, — я так устала.
— Я тоже, — признался Алекс, — иди в душ первая, а потом я. Все разговоры, пожалуй, подождут до завтра.
— Угу, — ответила я и поплелась в ванную.
