сообщение, пока экран не потухает, и в комнате не воцаряется темнота.
А что мне сказать?
Несмотря ни на что, он надеется — я останусь. Нет, забыть, какого именно числа мы должны улететь, он не мог. Не говорит об этом прямо, спрашивает, но и точку не ставит.
Правду написать?
«Я все понимаю, но, прости, ничего не могу поделать с ведьминым проклятьем»?
Интересно, через сколько секунд после такого ответа Яр добавит мой номер в черный список?
Думаю, очень быстро.
* * *
Утро следующего дня совершенно паршивое.
Смотрю на собранный чемодан и чувствую ком в горле.
— Мария Игоревна, вы готовы?
Выть охота. Рот зажать, не отвечать. Но ничего невозможно с собой поделать.
— Да.
— Спускайтесь, машина подъехала.
Мы едем в аэропорт молча. Не нужны уже все эти разговоры. Вот она — победа, руку только протянуть осталось.
Его победа и мое поражение.
Не знаю, о чем думал начальник, я же могла размышлять о том, что будет дальше.
Раз за разом я пыталась прокрутить время вперед, осознать, что совсем скоро придется вернуться домой, но не могла. Каждая частичка меня вопила, что я просто не сумею уехать из этом богом забытого места.
Потому что…
Потому что влюбилась. Потому что больше просто не могла представить своего будущего в приемной Максима Станиславовича. В любом месте, где не было Яра.
Голос начальника выдернул из мыслей, вернул в реальность.
— Не возражаете, если мы зайдем в это кафе, Мария Игоревна?
Один простой вопрос, неправильно сформулированный вопрос.
Я не знаю, что стало причиной, но внутри меня словно что-то замкнулось. Наверное, так утопающие хватаются за спасательный круг.
Щелк. И деталь встает на свое место.
— Возражаю.
Один неправильно составленный вопрос, и я вцепляюсь в него.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что возражаю. — выходит неуверенно, но я продолжаю. — Я не хочу идти в это кафе.
— Не хотите? — кажется, шеф не верит в то, что услышал.
Да я и сама не верю, но говорю. Чувствую такое облегчение, которого, наверное, никогда в жизни не ощущала:
— Не хочу. — абсолютно волшебное чувство. — И лететь я тоже никуда не хочу! — даже по слогам повторяю. — Не хо-чу!
— Но у нас самолет. — кажется, босс, наконец, начинает понимать.
— Нет, Максим Станиславович. Это у вас самолет.
— Мария Игоревна! Прекратите этот цирк!
— Вот уж, теперь ни за что. Я еще и работать на вас не хочу! А что тянуть? Я увольняюсь!
— Хватит! — шеф говорит резко, показывая свои настоящие эмоции. Буквально на секунду, потом тут же прячет их за маской равнодушия, но мне и этого мгновения достаточно.
— Да, давно уже хватит. — отвечаю холодно. — Хватит пытаться манипулировать людьми, вымещать свои обиды на тех, кто этого совершенно не заслуживает, устраивать игры с чувствами других людей!
Босс молчит. Тут слов не нужно, все понятно по взгляду — надменному, он то и становится последней каплей.
— Идите в задницу, Максим Станиславович! — от последних слов настроение поднимается еще на пару градусов. — И вы, и ваш чай. Он, кстати, совершенно отвратительный. Да и вы, в принципе, тоже.
Беру за ручку чемодан, разворачиваюсь и практически бегу в сторону выхода из аэропорта.
* * *
Я умоляю таксиста ехать быстрей. Хочу смеяться, но боюсь, что он меня в дурку вместо дома Яра отвезет, приходится себя сдерживать.
Делать вид, что ничего сверхъестественного не произошло, хотя внутри вообще что-то невообразимое происходит.
О том, как попасть на охраняемую территорию заповедника я начинаю думать, оказавшись непосредственно перед забором. Сказать сторожу, что я из бюро эскорт-услуг? Или дрессировщицей медведей представиться?
К счастью, охранник не задает лишних вопросов, можно перестать мучить фантазию.
Добираюсь до дома я вполне комфортно. Всего лишь дважды заваливаюсь с чемоданом в сугроб и набираю целые сапоги снега. Главное — запретить Яру смотреть видео с камер. Пусть эта часть моей биографии останется тайной.
Ключ, как это бы не казалось странно, на самом деле лежит в почтовом ящике.
«А кому он тут нужен? Оленям? Я уже дважды забывал связку на заводе. Поверь, опыт так себе!»
Вспоминаю слова Яра и смеюсь. Тут уже можно, тут подозрительных таксистов нет. А камеры… Да-да, это останется тайной.
Открываю дверь, бросаю чемодан прямо в коридоре. Единственное, на что хватает сил — снять верхнюю одежду, мокрые сапоги и носки. Подойти к окну в холле и уставиться в начинающее темнеть небо.
Не знаю, сколько времени я так провела, ожидая, волнуясь, но, когда раздавшийся голос за спиной заставляет вздрогнуть и тут же улыбнуться, понимаю, что за окном уже темно.
— На самом деле я думал, что ты ужин приготовить успеешь… — хочется уже посмотреть на Яра, но оборачиваться страшно. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы взять себя в руки, перестать бояться равнодушия, и, наконец, встретиться взглядами.
Улыбается. Ровно так, как и я. Взгляд от него отводить совершенно не хочется, поэтому я иду навстречу, не смотря под ноги. Наверное, я испорчу всю романтику момента, если сейчас расстелюсь и, например, сломаю нос, но перестать тонуть в глазах стоящего напротив мужчины абсолютно невозможно.
Однако небеса милосердны, я подхожу к Яру, и он тут же сжимает мои ладони в своих, притягивает ближе, целует, позволяя раствориться в ласках.
И слова уже не нужны. Все понятно и без них.
А ужин я потом обязательно приготовлю. И не один. А пока есть дела куда важней, чем какая-то там еда.
* * *
Мы вернулись домой через полтора месяца, когда у Яра истек срок контракта. Эти полтора месяца я без сомнений могла назвать одними из лучших в моей жизни, несмотря на то, что весна в окрестностях «Корольков» ничуть не лучше зимы. На смену чудовищным морозам приходят серость и проливные дожди.
Но какая разница, что творится за окном, если на душе такое тепло.
Свои документы я смогла забрать лишь через пару недель после возвращения. Хотя Яр, несколько раз заверил меня, что шансов встретить Максима Станиславовича, который теперь трудился в столице, в офисе у меня примерно столько же, сколько пересечься с аллигатором в центре города, пришлось приложить усилия, чтобы посетить прошлое место работы.
Просто есть такие люди, которых просто не хочется видеть. Никогда больше.
Как оказалось, жизнь не заканчивается увольнением. Порой, с него она только начинается. Я лишилась должности личного помощника в процветающей компании, но приобрела нечто гораздо более важное и ценное.
Любовь.
Я переехала к Яру в конце весны. Абсолютно логичное развитие отношений. Просто стало слишком неудобно каждое утро
