после чего надела одну из футболок мужа и устроилась на диване с книгой. Матвей пришел около семи вечера. Зашел, открыв дверь своим ключом, и сразу же направился к ней, ложась рядом. Яра чмокнула его в скулу и попыталась встать, но он остановил ее, обвив руками и прижимая к своей груди.
– Ты разве не голодный? – спросила она.
– Голодный, – ответил он. – Но нам сначала нужно поговорить.
Серьезность в его тоне заставила ее насторожиться.
– Что-то случилось? – спросила девушка, приподнимаясь и упираясь ладонями в его грудь.
Матвей посмотрел ей в глаза и, переведя взгляд на губы, отвел взгляд.
– Ну, стояк определенно случился, – пошутил он и, отстранив ее, сел.
Яра обхватила колени руками, напряженно ожидая, пока он заговорит. Язык его тела говорил, что мужчина нервничает.
– В общем, недавно я встретил свою бывшую жену на парковке. А потом еще раз.
Яра застыла. Матвей всегда избегал разговоров о бывшей жене, хотя проблем относительно того, чтобы обсудить Влада у него не возникало. Яре всегда казалось, что это из-за того, что его чувства до конца не прошли или он слишком сильно ее любил, и, память о ней все еще причиняла боль. К этой безликой незнакомке она ревновала его больше всего и только то, что она находится где-то далеко, успокаивало. А теперь Матвей говорит, что виделся с ней. Причем не единожды.
– Я навел справки и узнал, что она переехала в этот дом. На пятый этаж.
Ее словно обухом по голове ударили. На пятом этаже жили только Оля с Богданом и пожилая супружеская пара в квартире напротив.
– Не хочешь же ты сказать, что Оля… – растерянно проговорила она.
– Да, – подтвердил он. – Оля – моя бывшая жена. Когда ты сказала, что подружилась с соседкой, я и представить не мог, что это она.
Яра тяжело сглотнула и встала, поворачиваясь к нему спиной, чтобы не выдать свои эмоции. Неужели он все это время лгал ей?
– Значит, Богдан – твой сын? – задала она, интересующий ее, вопрос. – У тебя есть сын, Матвей?
-Что? Какой, к черту, сын? О чем ты?
В его голосе слышалось искреннее недоумение, и, обернувшись, Яра увидела, что оно также отражается и на его лице. Значит, он ее не обманывал. Матвей и правда не в курсе.
– У Оли есть десятилетний сын по имени Богдан, – сказала она. – Почему она назвала его именем твоего брата? Она ведь знала, что ты хочешь так назвать своего ребенка, не так ли?
На его лице медленно проступало осознание. Матвей гневно сжал кулаки и громко выругавшись, как ошпаренный, выскочил из комнаты. А через секунду послышался оглушительный хлопок входной двери.
Матвей был в такой ярости, что не помнил, как оказался около двери квартиры Ляли, стуча по ней кулаками. Как только она открыла дверь, он ворвался внутрь и, схватив ее за горло, припер к стенке.
– Ты украла моего сына, тварь? Это правда?
Ляля замотала головой, пытаясь отодрать его руку со своей лживой глотки, но Матвей не собирался ее отпускать, пока она не выложит всю правду.
– Нет, – захрипела она. – Отпусти…
Она начала задыхаться, отчаянно царапая его руку.
– Отпусти ее! – послышался детский крик и мелкий мальчишка кинулся к ним, барабаня по нему кулаками везде, куда мог дотянуться.
Шокированный этим нападением, Матвей отпустил Ольгу и отступил назад. На него будто ушат холодной воды вылили. Вот ведь придурок! Нельзя же так. Он мог придушить мерзавку в состоянии аффекта и не заметить. Но ведь тварь же!
Матвей перевел взгляд на мальчонку, внимательно рассматривая его со щемящим сердцем. Тот плакал, обнимая мать и с опаской оглядываясь на него. Мужчина отступил еще на шаг, поднимая руки и показывая, что не собирается нападать.
– Богдан, иди к себе, – приказала ему, пришедшая в себя, Ольга.
Мальчик сильнее вцепился в нее, не отводя взгляда от Матвея.
– Я тебя с ним не оставлю, – вызывающе заявил он.
– Я сказала, иди к себе, – не терпящим возражений тоном, повторила Ольга. – Немедленно. А с Матвеем я разберусь. Он уже уходит.
– Я вызываю полицию, если Вы не уйдете через две минуты, – сказал ему мальчик, неохотно отступая в сторону двери в другую комнату.
Матвей залюбовался им, чувствуя, как колет сердце. Неужели, и правда его сын? По возрасту подходит, да и имя… С чего бы ей так называть его, если он чужой? Вот ведь сука меркантильная! Мало того, что душу из него вынула, так и ребенка лишила!
– Он не твой сын, – будто читая его мысли, сказала Ольга. – А теперь убирайся отсюда, пока я и правда не вызвала полицию.
– С чего мне тебе верить? – возразил он. – Учти, лживая сука…
– Не смей повышать на меня голос в моем собственном доме и тем более обзывать, когда за дверью нас слушает мой ребенок! – резко прервала она его. – Не знаю, что ты себе надумал, но Богдан – сын моего мужа. Доказательством тому служит тест ДНК, который мы провели сразу после его рождения, потому что он тоже сомневался. Если это избавит меня от скандалов, то я пришлю тебе документы на почту, а теперь, уходи.
Матвей не собирался так легко ей верить.
– Почему ты назвала его Богданом? – спросил он.
Ольга горько усмехнулась.
– Потому что я была влюбленной дурой и хотела иметь хоть какую-нибудь память о тебе. Как оказалось, зря.
На это ему ответить было нечего.
– Я жду результаты теста, если не хочешь решать это дело через суд, – сказал он, направляясь к двери. – Почту тебе скину.
Наверняка, у Яры есть ее номер.
* * *
Яра не стала ходить за Матвеем. Чувствуя себя, как на иголках, она расхаживала по квартире, наматывая круги, и вздохнула с облегчением, когда он вернулся меньше, чем через десять минут. Вид у него был какой-то потерянный.
– Она говорит, что он не мой, – ответил он на ее невысказанный вопрос.
Яра подошла и крепко обняла его, чувствуя, как ее затапливает эгоистичное облегчение. Богдан был замечательным ребенком и очень ей нравился, как и Оля, до того момента, как Яра поняла, что она бывшая Матвея. Теперь же, зная это, Яра хотела пресечь все его контакты с этой женщиной.
Он любил ее. Испытывал такие сильные чувства, что даже говорить о ней не мог. Если бы их связывал еще и ребенок, то избежать встреч не удалось бы, и, Яра все время боялась бы, что чувства могут вспыхнуть вновь. Ведь она на своем опыте
