и взять ключ от дома бабушки (где, как он знал, ему предстояло высмеять плакаты с бойз-бендами украшающие стены моей комнаты), а потом подбросить меня к ней, где я могла бы спокойно выспаться без родительского допроса.
Но он не вспомнит этого.
Ни единого момента.
День был просто замечательный, однако, когда я проснусь завтра утром, он останется в памяти лишь у меня одной. По какой-то причине мне пришлось прочистить горло и неоднократно моргнуть, чтобы справиться с эмоциями, вызванными осознанием этого.
Он повернулся ко мне. — С тобой всё нормально?
Я пытался звучать непринуждённо, когда сказала: — Я не хочу, чтобы День Без Последствий заканчивался, Николас Старк.
— Я тоже, — он подошёл ближе, так что я могла видеть только его лицо, и его голос стал глубже и тише. — И я думал об этом, и я действительно хочу, чтобы мой ДБП включал поцелуй с тобой, Эм.
— Ты серьёзно? — мой голос предательски дрожал.
— Да, — он обхватил руками мою талию, и наклонился ещё ближе. Я чувствовала его дыхание у уха, когда он сказал: — Но я не хочу этого, если ты всё ещё привязана к Саттону.
Я едва слышно произнесла: — Я говорила правду, когда сказала, что забыла о его существовании.
— Так всё хорошо?
В обычный день я бы, наверное, ответила ему дрожащим «хорошо» или даже «да, пожалуйста». Но это был ДБП. Точнее, вторая половина ДБП.
Я кивнула и одним движением встала на носочки, положила руки ему на грудь и прильнула к его губам.
Его губы были тёплыми, и он поцеловал меня так, словно умирал от желания целовать меня всю свою жизнь. Мои пальцы вцепились в мягкую ткань его куртки, когда он открыл мой рот своим, от чего у меня немного закружилась голова, в то время как он обхватил меня за талию и притянул ближе.
Вот так, я почувствовала каждый сантиметр его твёрдого тела, прижатого к моему, от колен до груди до губ, и это сделало меня слабой, так что я подняла руки и вцепилась ему в плечи для поддержки. Целовать Ника Старка было опьяняющим чувством. Он целовал меня так, словно пытался что-то доказать.
Всё исчезло, кроме ощущения его щетины на моей коже, его пальцев, поглаживающих мою спину. Наконец он поднял голову и заправил прядь моих волос за ухо.
Мы смущённо посмотрели друг на друга. Я провела языком по нижней губе и сказала: — Тебе не кажется странным, что до сегодняшнего дня…
— Мы почти не знали друг друга, а теперь кажется, что мы знакомы много лет?
Я кивнула. — Да. Я имею в виду, это немного…
— Дико? Безусловно. — Его взгляд скользнул по моему лицу, я чувствовала вибрацию его голоса в груди, когда он сказал: — Я не знал тебя до этого утра, а теперь я знаю ощущение твоей руки в моей, как звучит твой голос, когда ты пытаешься не плакать, и вкус твоих губ. Я знаю, что ты ненавидишь картофельный салат и обожаешь то видео с котом, который звонит в обеденный колокольчик.
Я усмехнулась, увлечённая его словами.
— А я знаю, что шрам над твоей бровью остался с тех пор, как Эрик загнал тебя в вентиляционную трубу, я знаю, что ты выкрикиваешь ругательства, когда крутая девчонка обгоняет тебя в гонке на скутерах и знаю, что ты целуешься с зубами. В хорошем смысле.
Он расплылся в улыбке. — Неужели прошёл всего один день?
— Трудно поверить, — я была рада, что он не отстранился, мне нравилось прижиматься к его телу, быть в его объятьях. Я улыбнулась ему и сказала:
— Кстати, я хочу признаться.
— Дай угадаю — ты обманывала. Ответы были написаны у тебя на руке.
Я подняла руки. — Нет.
— Тогда…
— Тогда, гм, я должна признаться, что я думаю, что я одержима тобой. Этим, — я сглотнула и сказала: — Нами.
Между его бровями образовалась складка. — Эмили.
— Боже, Старк, не порть момент. Меня волнует только сегодня, понятно? — закатила я глаза и ткнула его в грудь. — Я говорю об одержимости нами в ДБП. Об одержимости днём, который мы только что провели. Меня не волнует будущее, так что перестань так смотреть.
Я приблизила лицо, словно снова собираясь его поцеловать, но вместо этого полезла к нему в карман и нащупала рукой ключи.
Он застонал, и звук его разочарования принёс мне чувство победы.
— Похоже, Эмми за рулём, — я вытащила ключи, подняла их над головой и быстро потрясла ими, прежде чем развернулась и побежать в направлении парковки, где мы оставили Бетти.
— Отдай мне ключи, Хорнби, — спокойно позвал он, следуя за мной, всё ещё неторопливо шагая.
Я оглянулась через плечо, бежав трусцой. — Не дам. Я буду управлять Бетти, а ты будешь ехать сзади.
Его брови взлетели вверх, и он сказал, смеясь: — Лучше отдай мне ключи.
— Эти? — я начала хихикать и звякнула ими снова. — Тебе нужны эти ключи?
Его лицо расплылось в улыбке, и он сказал: — Ну всё.
Я закричала и начала бежать быстрее, и слышала, как он бежит за мной.
— Ты об этом пожалеешь.
— Я так не думаю…
Он поймал меня, крепко обхватил руками и поднял над землёй. Я закричала, а потом закричала снова, когда он согнулся, поднял меня выше, а потом перекинул через плечо.
— Ник! — я не могла перестать смеяться. — Опусти меня!
Он легко выхватил ключи у меня из рук, а затем шлёпнул меня по заднице. — Не опущу.
— Ну же! — Воскликнула я, истерически смеясь, пока мы проходили мимо пожилой пары, выгуливающей пса.
— Ни за что, — он крепче сжал меня и сказал: — Если ты будешь вести себя как дикарка, юная леди, я буду обращаться с тобой соответственно.
— Добрый вечер, — сказал парковщик, когда мы проходили мимо кассы.
— Добрый вечер, — громко ответил Ник, словно он был самым дружелюбным парнем на планете с девушкой на плече.
— Мы почти у машины? — спросила я, глядя на его идеальную задницу.
— Я её вижу, — ответил он.
— Тогда опусти меня — я буду вести себя хорошо.
— Не думаю, что тебе это под силу, — сказал он, но через минуту поставил меня у своего грузовика.
— Спасибо, — сказала я, откинув волосы назад и поправив куртку. — За то, что донёс до машины. Именно этого я и хотела, когда украла твои ключи. Ходьба для лохов.
На лице Ника появилась улыбка, и он медленно покачал головой, глядя на меня.
— Приятно было узнать тебя, Эмили Хорнби.
Глотнув, я снова подумала, глядя на его улыбку,
