к его губам. Это не целомудренный поцелуй, не поцелуй первого свидания; он наполнен языком, жаром и страстью — и все это не то.
Мой.
Эта мысль эхом отдается в моем мозгу.
Какая ложь. Он не мой и никогда им не будет, но попробуйте сказать это моему сердцу, ноющему от ревности.
Я не поверила Катерине, когда она сказала мне, что Роман преследовал ее, но, глядя на то, как она прижимается к нему всем телом, а их рты все еще соединены, я понимаю, что ошибалась. Он выглядит добровольным участником.
Когда она отстраняется, его благоговейный взгляд становится слишком сильным. Его рука поднимается и зарывается в ее волосы, а глаза устремляются на нее, как будто она единственная женщина в комнате.
К черту это.
Я больше не могу смотреть. Я даже не могу находиться с ними в одной комнате. Мое сердце словно вырвали из груди, бросили на землю и многократно растоптали. Самое ужасное, что я не имею права так себя чувствовать — Роман мне ничем не обязан. Это я его оттолкнула.
— Не пора ли нам занять свои места? — Я прервала Анатолия на полуслове.
Он сужает глаза, раздраженный тем, что его прервали.
— К чему такая спешка? У нас есть свой балкон.
— Я просто… Я не хочу пропустить ни одной части шоу.
Он раздраженно вздыхает и говорит своим спутникам, что присоединится к ним, чтобы выпить позже.
Обхватив мой локоть рукой, он ведет меня к своему личному балкону.
— Что на тебя нашло? — огрызается он, когда мы оказываемся за пределами слышимости. — Ты выглядишь нездоровой.
— Просто голова болит, — уверяю я его. — Таблетка поможет. У меня есть одна в клатче, я только заскочу в туалет и приму ее. Встретимся на наших местах.
Он ворчит в ответ, его внимание уже занято телефоном.
Мне требуется несколько минут, чтобы успокоить дыхание и сдержать эмоции. Я ожидала увидеть Романа и Катерину вместе, но я не была готова к этому поцелую и к тому, как он смотрел на нее, когда отстранялся, — как будто она что-то значила для него. Увидеть Романа с Катериной — это как пощечина, болезненное напоминание о моей доверчивости.
Как я могла быть такой слепой? Как я могла позволить ему так обмануть меня?
Сглотнув комок в горле, я делаю глубокий вдох и выхожу из кабинки, нащупывая в сумочке тайленол, потому что голова у меня действительно болит.
— Вижу, ты не послушалась моего совета. — Этот голос. Как гвозди на чертовой меловой доске.
— Я считаю, что мне идет красный цвет. — Я отказываюсь смотреть в глаза Катерине. Вместо этого сосредоточиваюсь на своем отражении в зеркале. Только потому, что я знаю, что она смотрит, достаю тюбик огненно-красной помады и наношу ее на свои полные губы.
— Пока ты чувствуешь себя комфортно, это главное. — Она разглаживает свои и без того идеальные белокурые волны, любуясь отражением в зеркале. — Мы с Романом сегодня сидим в ложе Беловых, потому что хотим уединиться. — Медленная, нарочитая ухмылка расползается по ее лицу. — Честно говоря, я даже не знаю, сможем ли мы досидеть до конца оперы с его блуждающими руками.
Мои плечи напряглись, а натянутая улыбка осталась на месте. Она понятия не имеет, как я отношусь к Роману. Для нее главное — заполучить одного из самых привлекательных холостяков Москвы. Он — красавец, богач и влиятельный человек. А если говорить начистоту, то статус плохого парня только усиливают его привлекательность. Для такой женщины, как Катерина, это зеленые флажки.
— Я так рада за тебя. — Я закрываю колпачок помады и кладу ее в клатч. — Я уверена, что слухи о том, что Роман проходит через женщин быстрее, чем через ткань, неправда. Я имею в виду, что никогда не видела его с одной и той же женщиной дважды, но кто знает. Может, тебе повезет, и ты останешься с ним.
Удовлетворение пронзает меня, когда самодовольный взгляд исчезает с ее лица, сменяясь надутым. Частично я чувствую себя виноватой за то, что доверилась репутации Романа — репутации, в которой я не была уверена до сегодняшнего вечера. Потому что я знаю, что я видела. Если он запал на такую, как Катерина, то он явно не тот человек, за которого я его принимала.
Я разглаживаю платье и слегка пружиню, проходя мимо нее.
— Я попрощаюсь сейчас, на случай, если не увижу тебя позже. О, и не забудь резинку. Я слышала, что герпес очень чешется.
Роман
Я чертовски ненавижу оперу. Для меня она звучит как кошачьи вопли после нескольких рюмок текилы.
Возможно, я единственный, кто так считает, судя по восторженной толпе. Все внимание приковано к сцене, к исполнению Кармен, а мое внимание целиком и полностью захвачено женщиной в ложе прямо напротив моей.
Она отказывается смотреть в мою сторону.
Я заслужил ее гнев, и я буду сожалеть о том поцелуе с Катериной до самой смерти. Он был нежеланным и определенно незваным. Вкус у нее был совсем не тот, совсем не похожий на сладкий, поцелованный солнцем аромат Лизы, который навсегда запечатлелся в моей памяти. Я оттолкнул Катерину, но вред уже был нанесен.
Причинять боль Лизе не входило в мои планы. Вспышка гнева в ее глазах, когда ее будущая невестка прижалась своими искусственными, подушечками губ к моим, заставила мое сердце заколотиться.
Лиза может носить кольцо другого мужчины, но я — тот, кого она хочет… и кого она получит.
По правде говоря, план держаться от нее подальше разрушился, как только я увидел синяк под ее глазом. Потому что я знаю, что синяк никогда не бывает просто синяком. Сначала это синяк, потом синяк под глазом, потом сломанная рука, а потом твоя мать лежит в луже крови, а твой отец продолжает жить дальше, потому что ты был слишком труслив, чтобы остановить его, пока не стало слишком поздно.
Я не совершу эту ошибку дважды.
Всю свою жизнь я принимал взвешенные решения, думал головой, а не сердцем. За время, прошедшее после Лондона, мои голова и сердце наконец-то нашли общий язык.
Я не хочу смотреть, как Лиза выходит замуж за человека, который ее не заслуживает и чьи издевательства будут только усугубляться. Но я должен сдерживать себя, потому что мои безжалостные действия приведут к серьезным последствиям. Для меня, для Лизы и для Синдиката Белова.
Сейчас, как никогда, мне нужно выждать время, пока не наступит подходящий момент, чтобы сделать шаг. Судя по тому, что Антолий
