— И Лаура осталась одна.
Пришлось звонить дважды, прежде чем Лаура открыла дверь. Она была в халате и тапочках. Волосы стянуты резинкой. На бледном лице ни следа косметики.
— Пич, рада тебя видеть, — приветствовала она без особого энтузиазма.
— Лаура, я очень переживала из-за тебя и решилась пригласить доктора Сабатини. Пусть она тебя просмотрит.
На лице Лауры отразилась тревога.
— Я не нуждаюсь в помощи врача. Я прекрасно себя чувствую.
— Простите, можно мне зайти? Мы ехали довольно долго, и мне хотелось бы выпить стакан воды, — спросила Кристина, дружелюбно улыбаясь хозяйке.
Вспомнив о правилах хорошего тона, Лаура отступила, пропуская гостей:
— Пожалуйста, проходите. Я приготовлю чай.
— Это было бы очень мило с вашей стороны, — сказала врач. — Какой у вас красивый дом!
— Благодарю. Пич, проводи, пожалуйста, доктора Сабатини в гостиную, а я поставлю чайник.
На Пич произвело впечатление то искусство, с каким Кристина загладила неловкую ситуацию. Через несколько минут из кухни вернулась Лаура с серебряным подносом в руках, на котором стояли три чашки чаю и тарелка с домашним печеньем. Она легко и красиво обслужила гостей. Было заметно, что привычные хозяйские хлопоты помогают ей избавиться от напряжения.
Кристина принялась задавать вопросы о некоторых антикварных вещицах, украшавших гостиную, беседа крутилась вокруг того, что создает комфорт и уют. Казалось, не прикладывая никаких особых усилий, врач заставила Лауру расслабиться. После небольшой паузы Лаура спросила:
— Вы психиатр, доктор Сабатини?
— Нет, я практикующий психоаналитик, и, прошу вас, называйте меня по имени — Кристина. Я не люблю формального обращения, создающего ненужную дистанцию. Я не умею творить чудеса. Я, как и другие представители моей профессии, только помогаю своим клиентам помочь себе самим.
— Но со мной действительно не происходит ничего плохого. Я прекрасно себя чувствую, честное слово.
— Когда вы последний раз выходили из дома? — спросила Кристина.
— Вчера… ну да, вчера… Я ходила на рынок.
Пич удивленно посмотрела на подругу:
— В самом деле? Я так рада…
— А на какой рынок вы ходили?
— Ну… э… на улицу Венчи.
— У вас не возникает ощущения повышенного сердцебиения, когда вы выходите? Не потеют ладони? Не затрудняется дыхание?
Пич пристально посмотрела на Лауру. Той, очевидно, было неловко от подобных вопросов, хотя они были заданы предельно мягко.
— Нет! Я прекрасно себя чувствовала, — не ответила, а уверенно возразила Лаура.
Психолог взглянула на нее и сказала:
— Лаура, прошу вас, позвольте мне вам помочь.
Не в силах больше сдерживаться, Лаура зарыдала. Пич обняла ее за плечи:
— Лаура! Мы сейчас обе одиноки. Давай поможем друг другу.
Наконец Лаура справилась с собой. Пич тем не менее стояла рядом, поглаживая ее по спине.
— Лаура, давай пару дней поживем у меня. А когда ты почувствуешь себя лучше, вместе полетим в Напу.
— Я не могу, Пич.
— Можешь… если постараешься.
— Нет, миссис Малони, — вмешалась Кристина, — она действительно не может сейчас этого сделать. Но если повезет, мы сумеем это сделать довольно скоро.
Лаура с удивлением посмотрела на доктора, которая продолжала:
— Понимаете, нам предстоит делать шажок за шажком. Каждый день — один маленький шаг. Маленький, но каждый день. Вам будет нелегко, но ваша болезнь пока не запущена. Так давайте начнем прямо сегодня. Чем дальше, тем будет сложнее.
— Что я должна сделать?
— Вы можете начать с того, что, провожая нас, выйдете на крыльцо и помашете нам рукой. Завтра в девять я к вам приеду, и мы сделаем следующий, еще один маленький шаг. У нас будет время немного поболтать. И так каждый день, пока вы не окрепнете настолько, чтобы приезжать ко мне самостоятельно. Договорились?
— Договорились, — неуверенно согласилась Лаура и заставила себя шагнуть за порог. Только машина тронулась с места, Пич заметила, как ее подруга метнулась за дверь.
— Кристина, что вы об этом думаете? — спросила Пич.
— Только то, что я сказала Лауре. Потребуется время. Она растеряла чувство собственного достоинства и уверенности в себе. И ей надо возвратить утерянное, прежде чем она посмотрит миру в глаза.
— Уступить мужа другой почти так же плохо, как оказаться вдовой, — прокомментировала Пич.
— Гораздо хуже. Она всю жизнь посвятила мужу, а он от нее отвернулся. У вдовы хоть имеется преимущество в том, что она была любима и ее не отвергли.
— Да, любовь Дрейка постоянно присутствовала в моей жизни. Это так.
— Лаура жила только домом и семьей. Вы же видите, с какой любовью она содержит дом. И при этом себя совершенно запустила. Удивительно, что у нее даже нет прислуги.
— Верно. Дело в том, что она не найдет никого, кто смотрел бы за домом лучше, чем она.
— Да, пожалуй, только дом еще и нуждается в ней.
— Кристина, я вам стольким обязана. Пожалуйста, пришлите мне счет.
— Если мне все удастся, она сама будет рада заплатить.
Пич вернулась домой в приподнятом настроении. Все будет хорошо! Дрейк оказался, как всегда, прав. Помогая другим, помогаешь себе. Что бы ни случилось в их отношениях с Джейсоном, она пообещала себе не принимать этого близко к сердцу. Лаура преподала ей отличный урок. Чувство собственного достоинства и независимость так легко потерять и так трудно обрести вновь. И если Пич сможет держать в узде эмоции, то никогда не потеряет себя, пусть даже другие управляют ее деньгами.
Глава 22
Чтобы кто-то обнимал меня по ночам
Грэйс едва кивнула Рудольфу, садясь в машину. Накануне они хорошо погуляли с Евой и Кейси. Слишком много было съедено и выпито слишком много красного вина. Всю ночь ее преследовали кошмары, связанные с предстоящим убийством. И сейчас, когда требовались внимание и сочувствие, она не испытывала ничего, кроме усталости и раздражения.
— Грэйс, ты выглядишь просто ужасно, — сказала Пич вместо приветствия.
— Я вчера слишком много съела и выпила и не выспалась, — ответила Грэйс.
— Да, похмелье редко бывает приятным, — согласилась Пич, — не хочешь позавтракать?
— Только кофе. Во-первых, я превысила месячную норму калорий, а во-вторых, надо побыстрее управиться с прической — меня ждут в салоне.
Когда Грэйс приступила к работе, Пич задумчиво протянула:
— Что-то беспокоит тебя, и не надо говорить, что это из-за беременности Кейси.
— А из-за чего же еще? Этот сукин сын ни разу не позвонил, а еще пытался уверить Кейси, что собирается разводиться с женой. Что бы она мне ни говорила, новый брак явно не входит в его планы.
