что уже подъезжаю. И не подумал бы, что ты звонишь ради закаток, а ради меня любимого. Кумекаешь, лапа моя?
— Это была бы не я. Купи сахар, зайчик.
— Может быть, еще соль, уксус?
— Давай. И побольше. Скучаю по тебе.
— Я чувствую неискренность в твоем голосе, белочка.
— Тебе показалось, зайчик.
Что дано — того не избежать. Закатки всегда тебя найдут, как бы ни хитрожопил.
Хотя Вася таким образом пытается занять себя, чтобы не так сильно грузиться из-за собак, пока мои ребята их ищут, но мне-то от этого не легче, сдались мне ее закатки.
Подъезжаю к ближайшему магазину, затариваюсь необходимым и застываю, узрев на кассе знакомую пушистую жопу.
— Девушка, это чье?
— Потеряшка. С утра сидит здесь.
— Это походу моя потеряшка. Мы тут объявления расклеивали. Тоша! — зову собаку и та, поворачивает ко мне свою морду. — Он!
Никогда не думал, что буду так рад этой пушистой заднице! Одной проблемы меньше.
— Скажите, а белой большой собаки рядом не было?
— Нет. Только он.
— Ладно, спасибо.
Подхватываю собаку на руки и невероятно счастливый выхожу из магазина. Окрыленный такой находкой, недолго думая, поехал в ближайший цветочный магазин. Одним букетом не обошлось. Купил подарочную коробку и уже в машине перед самым домом положил собаку туда. От такой новости — закатки нахер никому не сдадутся. Осталось только Гришу найти и все чики-пуки.
Захожу в дом с дебильной улыбкой, коробкой и цветами, и застываю. Счастливая донельзя Василиса, треплющая двух собак за уши, и не менее радостный Медведев. А кто тогда у меня в коробке?
— Нашлись, Петя! — восклицает Вася, в перерыве между лизаниями от собаки.
— Вижу. Какая прелесть. Ты нашел? — перевожу взгляд на Мишу.
— Я. Можете не благодарить.
— Гав, гав.
Я бы мог, конечно, сделать вид, что это не моя коробка лает. Унести в лес и дело с концом. Но не по-людски это как-то. Жалко все-таки.
— У тебя коробка лает? — вопросительно смотрит на меня Вася.
— Да. Я думал сделать тебе сюрприз и преподнести твою собаку в подарочной коробке.
— Мою?
— Ну, я был уверен, что твоя.
— Блин, Петя! Ты что, реально купил собаку, чтобы сделать вид, что этом мой Тоша?! — возмущенно бросает Василиса, открывая коробку.
— Нет. Я увидел его на кассе в магазине. Мне сказали, что он потеряшка. День сидит возле кассы. Я его позвал, он отозвался. Копия же твоего! Что я мог еще подумать?
— Блин, ты ж не врешь сейчас.
— Конечно, нет.
— Маленькая. Еще одна потеряшечка, — Васька достает из коробки тявкающую собаку. Та начинает ее лизать. Еще одна, блин.
— Со мной надо быть такой ласковой, а с незнакомой, возможно, блохастой собакой, — возмущенно протягиваю я.
— Прекрати! Петя, ну это же девочка. Ты что не мог посмотреть? У нее же между ножек ничего нет.
— Я извиняюсь, а у твоего что-то есть?
— Ну так посмотри.
Еще немножко и я сам стану послушной шавкой. Откладываю цветы на стол и поднимаю Тошу.
— И это нынче писюном зовется?
— У него просто на вас не встал, Петр Васильевич. Могу лупу поискать, — со смешком в голосе говорит Миша.
— Тебе смешно, да? — смотрю на улыбающегося Медведева и прям хочется дать ему в лоб. Впервые откровенно насмехается надо мной, гаденыш.
— Извините. Не прав. В общем, не хотелось бы вас отвлекать, Петр Васильевич, я поеду.
— Стопэ. Ты куда?
— Домой.
— Забирай к себе эту девочку.
— В смысле?
— В прямом. Мне этих двух хватит. Поищи ее хозяев. А если не найдешь, то забери своей сестре.
— Нет, эти собаки малость ссыкливые. Я — пас, Петр Васильевич. Объявление дам, но забрать — не заберу. Ну, хорошего вам вечера, — обводит взглядом стол. Ну, точно насмехается, засранец.
Молча наблюдаю за собачьим раем и счастливой Василисой. Ну в принципе, лучше три собаки в наличии, чем потерянные две.
— Я же говорила найдутся. Теперь надо следить за тем, чтобы калитка была закрыта. И твоих хозяев найдем, крошечка, — треплет чужую собаку за ухом. — Ты рад? — воодушевленно интересуется Василиса уже у меня, насыпая корм в третью миску.
— А то.
— Я знаю, что ты смылся, чтобы мне не помогать, можешь не выдумывать сейчас никакие болезни или важные звонки. Судьба она такая, Петь. Сколько не убегай…
— Кабачок тебя всегда найдет.
— Да, зайчик, — тянется к моим губам. — И спасибо за цветочки, они ну очень красивые.
* * *
Перевожу взгляд с одной собаки на другую. Моя — все же симпатичнее. За прошедший месяц это стало сильно заметно. У моей, временно названной, Лолы — нос меньше и шерсти больше. Она — красотка. А может быть, все дело в том, что сама Лола ко мне неравнодушна. С рук не слазит, облизывает с ног до головы. И не гадит где попало. В принципе, о такой четвероногой можно только мечтать.
Хуже всего, что я начинаю к ней прикипать, а это отвратно, учитывая, что в любой момент хозяева могут откликнуться на объявление. Перевожу взгляд на рядом лежащую кошку. Могу поклясться, что она хочет мне накостылять. Вид у нее сейчас примерно такой же, как, когда привез ее впервые за город и познакомил с Васей. И если с последней они стали более-менее мирно существовать, то с собаками все сложнее. Она их ненавидит. Подозреваю, что меня ревнует.
— Да я тебя больше люблю. Не парься, Леночка.
Никогда не боялся своей кошки, хотя знал, что она не самая добрая на свете, но сейчас, откровенно, ссыкотно гладить ее шею, зная, что она хочет мне накостылять. Аккуратно убираю руку и встаю с дивана.
Обвожу взглядом комнату и понимаю, что меня все это уже порядком достало. Я хочу в свой дом, хочу пользоваться всем, что имею, на полную катушку, хочу Василису в свой дом, а не вот это вот все.
Как-то не так я представлял себе нашу жизнь. Из моей головы совершенно вылетел тот факт, что Василиса, в отличие от меня, буквально прикована не только к своей даче, но и к своей работе. И если со вторым еще хоть как-то можно мириться, то с ее нежеланием даже посмотреть мой дом, не говоря уже о переезде, не получается. Я так жить уж точно не намерен. Хуже всего, что я не понимаю, как в нашем случае найти компромисс. Фактически, мы и так живем в одном доме, ну, разве что, в ее отсутствие я ошиваюсь в своем уже облагороженном. Так почему не жить вместе в лучшем, мать его, месте. Бесит эта неопределенность.
16:13
«Бельчонок,
