рядом с ним, но рука, запутанная в моих волосах, снова поднимает меня и толкает к дивану.
— Сиди, мать твою, и не двигайся, сестренка! — шипит Ванесса, и все становится на свои места.
— Что ты сделала? Что ты, блядь, сделала? Тейт!
Я кричу и делаю шаг назад к нему, но она прижимает все еще раскаленный ствол пистолета к моему лбу и застывает на месте.
— Я сказала, не двигайся!
Мои руки медленно поднимаются, чтобы показать ей, что я ее слышу. Я хочу броситься на нее и ударить головой об пол за то, что она только что сделала, но я знаю, что она выстрелит в меня прежде, чем я до нее доберусь. Мне нужно как-то пережить это, чтобы вызвать помощь для Тейта, пока не стало слишком поздно.
— Что тебе нужно? Зачем, зачем ты в него стреляла?
Мой голос захлебывается, когда я перевожу взгляд с нее на пол. Все, что я вижу, рука Тейта, и я не знаю, жив ли он еще, но я должна верить, что жив, иначе я сделаю какую-нибудь глупость.
— Чего я хочу? — Она горько смеется и отходит на несколько футов. Она толкает Тейта ногой, а затем ухмыляется, глядя на меня. — Я хочу получить то, что мне причитается.
Она направляет на меня пистолет с тяжелым взглядом.
— Даже не думай ничего предпринимать. Мне надоело ждать и тратить на тебя свое время. — Она оглядывается через плечо на кухню. — У тебя есть спиртное? Все еще слишком много пьешь?
Сжимаю пальцы в кулак, пытаясь придумать план, но ничего не получается, я слишком поглощена мыслями о Тейте, истекающем кровью на полу.
— Э-э… э-э… да, бутылки стоят рядом с холодильником в том длинном шкафу, — говорю я ей.
Она бросает на меня еще один угрожающий взгляд, после чего отворачивается и идет на другую сторону острова. Воспользовавшись тем, что она повернулась спиной, я придвигаюсь ближе к краю дивана, чтобы лучше видеть Тейта. Я сдерживаю крик, когда вижу растекающуюся кровь под ним и темное мокрое пятно на груди. Его глаза закрыты, но я все равно вижу, как слегка поднимается и опускается его грудь, это дает мне надежду, что я все еще могу спасти его.
— Забудь о нем! — кричит Ванесса, возвращаясь с пистолетом, направленным в мою сторону, и свободной рукой, обхватившей четыре бутылки с выпивкой. Она ставит их на стол напротив меня и взмахивает пистолетом. — Открой их.
Я медленно протягиваю руку и беру бутылку водки.
— Зачем ты это делаешь? Это деньги? Я переведу тебе столько, сколько ты захочешь, если ты позволишь мне прямо сейчас вызвать скорую помощь для Тейта!
Ее губы растягиваются в забавную ухмылку.
— Зачем мне соглашаться на это, если я могу получить все? Я беру то, что должно было принадлежать мне с самого начала. Ты знаешь, что твой отец обещал удочерить меня? Он собирался дать мне свою фамилию и все такое. Тогда половина всего состояния стала бы моей, после его смерти. Ты разрушила это для меня, как и все остальное. Тебе просто необходимо было, чтобы он пригласил тебя на день рождения, не так ли? Его особенная, грустная маленькая Сави. Это ты виновата в том, что он ехал в грозу и погиб, не успев оформить документы на удочерение. Ты забрала у меня все! Но я забираю это обратно, ты, недостойная сука.
Открываю вторую бутылку рома и качаю головой.
— Ты думаешь, что если ты меня убьешь, то получишь мое наследство? Ты с ума сошла? Ты ничего не получишь. Если я умру, все достанется…
— Марку. — Она заканчивает за меня с забавным видом, и это больно ударяет меня в грудь. — Вот именно. Марк получит все, а когда через несколько лет с ним произойдет несчастный случай, все это достанется его жене.
Мой рот раскрывается, и я смотрю на нее.
— Марк женился на тебе?
Она беззаботно пожимает плечами.
— Пока нет, но он женится.
Крепко сжимаю в руках бутылку скотча, пылая от ярости, вызванной предательством, которое я чувствую.
— Вы оба в этом замешаны? Вы оба пытались убить меня все это время?
Она усмехается:
— Я тебя умоляю! Марк слабый маленький киска-бойскаут. Всегда пытается сделать то, что нужно, чтобы защитить свою драгоценную принцессу.
Она мрачно смеется, берет открытую бутылку водки и начинает разливать ее по всем книгам на столе.
— На самом деле, то, что он был там в тот вечер, играет в мою пользу. Помнишь, тот ужин? Ты не должна была там быть. Ты должна была оставаться неудачницей, которой ты и являешься, и быть в своей квартире, когда она взорвалась, но нет, ты пыталась быть той, кем ты не являешься, с людьми, которых ты не заслуживаешь. Если бы кто-то начал задавать вопросы, я бы расплакалась и указала на то, что он был в городе, когда это случилось. А то, что он был такой маленькой сучкой, когда увидел, что я тоже там, и убежал, только еще больше усугубило его вину.
Она отставляет пустую бутылку, берет следующую и начинает выливать ее на подушки.
У меня слезятся глаза от паров, и я пытаюсь отодвинуться подальше, спрашивая:
— А клубнику? Ты тоже это сделала?
Ее лицо становится грозным, и она рычит:
— Чертов психопат Джуд Диксон! У меня не было другого выбора, кроме как рассказать ему о твоём эпинефроне. Он собирался свернуть мне шею!
Натягиваю рубашку на нос, пытаясь глотнуть чистого воздуха, и опускаю глаза на лежащего на полу Тейта. Я не могу сказать, дышит он еще или нет. Я должна ускорить процесс, пока не стало слишком поздно.
— Так почему сейчас? Зачем ждать четыре года, чтобы попытаться снова?
Она отвечает мне, расплескивая скотч по занавескам.
— Потому что Марк наконец-то набрался смелости и перестал мне платить. Сказал, чтобы я выпустила видео, мол, хватит его шантажировать. Я собираюсь заставить его…
Она отворачивается от меня, чтобы облить дальние шторы, и я чувствую, что наконец-то могу сделать свой ход. Я хватаю пустую бутылку из-под водки за горлышко, вскакиваю на ноги и со всего размаху бью ее по затылку. Она поворачивается ко мне спиной, и в этот момент бутылка разбивается вдребезги. Ванесса, задыхаясь, отшатывается в сторону, а пистолет, все еще зажатый в ее руке, с грохотом выстреливает.
Пуля ударяется о мраморную столешницу, и спиртное вспыхивает. Я отступаю назад и ныряю с дивана, хватая по пути еще одну пустую бутылку. Споткнувшись о тело Тейта, я отшатываюсь назад, судорожно ища Ванессу среди
