отходит на второй план.
- Конечно. Все это слишком… неожиданно для меня. Может, послезавтра? Я надеялась немного отдохнуть.
Делать вид наивной дурочки непросто - Каганович будто чувствует, что я могу вот-вот сорваться. Хмурится. Но в итоге кивает.
- Но не советую затягивать, если не хочешь попасть как Заславский.
- Конечно, не хочу, - тихо говорю.
Григорий Иванович кивает и уходит. А из меня будто все силы вынули, сижу, прикрыв глаза и пытаюсь восстановить дыхание.
Знал ли Богдан про моих чудо родственников? Судя по письму знал. Знал. И поэтому держал возле себя? Поэтому согласился?
Неприятная горечь собирается во рту. Не то чтобы я поверила в его светлые чувства, но все же…
Дрожащими руками достаю телефон и набираю номер Ремисова. К черту. Никаких эмоций. Думать нужно головой.
Богдан
… Что-то ты не в духе, Волчара… Боишься?
Противный голос, который подтвердил мои догадки. Стоило увидеть этого гада, как я четко понял - правильно сделал, что приказал Авдею уводить Ольгу. Не зря интуиция сработала.
Это ловушка.
Это, мать твою, ловушка…
Ловушка… А я - идиот, который не успел.
Последняя здравая мысль перед взрывом - шансов почти нет. Но Ремисов не подведет, спрячет Олю. А там Рустам не оставит…
Боль расчерчивает каждую минуту. Мешает дышать. Грудь горит огнем. Хотя не только она.
Перед глазами все плывет.
Где я?
- Тише, - кто-то шикает. - Лежи! Лежи, кому говорю!
Голос, который приказывает, а потом и не только голос. Что-то придавливает обратно вниз, и опять забытье.
… Вернись ко мне… Вернись!
Снова и снова настойчивый голос. Ее голос. Оля. Молодая волчица, которая так рано овдовела.
Где ты?!
… Вернись… Вернись, слышишь? Мы ждем тебя!
Сон перемежается с явью. Мне кажется, все тело горит. Нет ни одного места, что не болело бы. Но главное - я, похоже, жив. Все еще жив.
И снова темнота, в которой я опять слышу голос Ольги. А еще плач. Детский плач. Откуда он?
- Где я? - хриплю, когда удается пробыть в сознании чуть дольше.
- Сказал бы, на том свете, да твой ангел хранитель похлопотал за тебя, парень, - раздается совсем близко.
Я не вижу говорящего. Только слышу. Открыть глаза не выходит. И я далеко не сразу понимаю, что на глазах повязка.
Тянусь рукой к лицу, но тут же получаю удар по пальцам.
- Не трожь! Рано.
- Что там? - упрямо спрашиваю.
- Чай не баба, красота не главное, - отмахивается незнакомец. - Не волнуйся, все жизненно важное на месте.
- Где я? - повторяю первый вопрос.
- Отдыхай, парень. Тебе надо отдыхать, - упрямо игнорирует этот кто-то. - Вот, выпей, - к губам прикасается кружка. - Давай, не упрямься. Дай помочь тебе.
Какое-то горькое пойло пахнет травами. Но я пью.
- Меня ждут, - хриплю на выходе. - У меня жена… друзья..
- Подождет жинка твоя, и друзья подождут.
Сознание начинает уплывать. Тело и так не слушается, а сейчас еще и наливается тяжестью. Хочу возразить, потребовать ответов. Но снова проваливаюсь в темноту.
И снова вижу ее. Ту, что забралась под кожу, прописалась в моей ДНК и стала частью меня самого.
Оля…
… Вернись… Вернись к нам!
Она зовет меня, не дает погрязнуть в той тьме, что окружает. И мне кажется, я иду на ее голос. Кажется, что вот-вот увижу, смогу, дотянусь. Но каждый раз Оля словно испаряется, стоит мне оказаться слишком близко.
Горло перехватывает, не выходит даже сдавленного крика. И я словно слепой котенок - беспомощный и одинокий.
- Ну, вот, дело пошло, - слышу явное одобрение в голосе незнакомца, который выхаживает меня. В памяти получается собрать все обрывки в какое-то подобие общей картины. Я слишком слаб. И приходится ждать. А именно с терпением у меня сейчас плохо.
- Так, парень, сейчас я сниму повязку у тебя с глаз. Сначала может быть больно. Поэтому не торопись зенки свои раскрывать на полную, - грубовато предупреждает голос.
Киваю в знак, что понял. И жду.
Глаза и правда режет. Все расплывается. Я даже не могу сразу сфокусировать взгляд. А когда спустя долгие минуты, наконец, привыкаю к полумраку комнаты, вижу перед собой мужика лет шестидесяти, с бородой и цепким, колючим взглядом.
- Ну, здравствуй, - говорит он.
- Где я? - снова выдыхаю, медленно моргая.
- У меня в доме. Не знаю уж, кому ты перешел дорогу, но то, что ты выжил - настоящее чудо. Опоздай я немного, и все.
- Как я тут оказался? - мысли слишком тяжелые, неподъемные. Голова раскалывается.
- Я тебя на окраине леса нашел. Обгоревшего. Не знаю, сколько ты прополз, но жизни в тебе было совсем чуть тогда.
- Спасибо… - это все, на что меня хватает в этот момент.
Последняя мысль - неужели все же выбрался?
Оля
Когда с проверкой все более менее выяснили, остаемся с Авдеем одни. Он теперь главный по безопасности. От меня в этом плане толку чуть, а то и того меньше.
- Ты знаешь что-то о родных моей матери? Об этом Кагановиче?
- Мутный тип, - скупо высказывается он. - Я бы не доверял ему.
- А речь и не об этом. Богдан говорил тебе что-то про это?
Ремисов качает головой.
- Если кто что и знает, то Рустам. Он мог рассказать ему, - киваю задумчиво. Из головы все еще не идет подслушанная фраза про Феликса.
