«Даже Николас Морроу», – подумала она, закрывая дверь за уходящими гостями и возвращаясь к нему.
Она опасалась, что Николас опять затронет эту тему, но теперь у него появился другой аргумент.
– Ты просто боишься, Элизабет. Все дело в этом. – Он встретился с ней взглядом. – Разве не так?
Она покачала головой:
– Конечно, нет.
– Тогда почему бы тебе не встретиться со мной? Один раз. Это все, о чем я прошу. Один раз!
– Я не могу, Николас.
– Но это несправедливо. Ты ведь даже не знаешь меня, а уже приняла решение. Почему?
Элизабет заколебалась.
– А как же Тодд?
– А как же я?
Глаза ее наполнились слезами.
«Ну почему именно от меня зависит счастье Николаса?» – с отчаянием подумала она.
Ей хотелось остаться верной Тодду, но и так же хотелось утешить Николаса. Сейчас она просто не знала, что делать. И надо же было такому случиться именно в день, когда она должна быть самой счастливой.
Она обвела взглядом комнату, сдерживая слезы. Затем до нее дошли слова Николаса:
– Я же прошу так мало, Лиз: позволь мне пригласить тебя на ужин. Проведи со мной хоть пару часов.
«Вот ведь ирония судьбы, – подумала вдруг Элизабет, – половина девчонок Ласковой Долины заложили бы свои души за шанс поужинать с Николасом Морроу, а я стою и мучительно колеблюсь».
«Может, следует согласиться? – думала Элизабет. – В конце концов, он новый человек в городе, и мне действительно интересно узнать его получше».
Она совсем не хотела ставить его в неловкое положение своим отказом. Это не будет похоже на свидание, пыталась она оправдать себя, просто ужин с товарищем.
Наконец она сдалась и, весело улыбнувшись, произнесла:
– Хорошо, Николас, я поужинаю с тобой.
Наградой ей была улыбка, такая лучезарная, что могла бы затмить и солнце.
Но как только эти слова были сказаны, новая забота обрушилась на Элизабет. Тодд! Она должна будет сказать ему про ужин с Николасом. Другого выхода не было.
Конечно, она не будет спрашивать у нeгo разрешения. И она, и Тодд свободны в своих поступках. Но они всегда были честны друг с другом, и порядочность требует, чтобы она поставила его об этом в известность. У нее не было ни малейшего намерения обманывать Тодда.
Но как сказать? И когда?
Как можно скорее, решила Элизабет.
Она оглядела комнату. Тодда нигде не было видно, но взгляд ее остановился на Джессике, беседующей с Рэнди Мейсоном.
«Что бы это значило? – пыталась догадаться Элизабет. – Ведь Джессика обычно его просто не замечала».
Элизабет знала, что Рэнди был славным парнем, но совсем не того типа, который нравился Джессике. Худой и долговязый, с очками в роговой оправе и копной черных волос, падающих на лоб, Рэнди был по-своему обаятелен, но, безусловно, не был красавцем. И, находясь в обществе девушек, он обычно не мог и слова вымолвить, так же как Николас Морроу в начале сегодняшнего вечера. Зато он был просто гением в математике. И Элизабет слышала, что он был дока по части компьютеров.
До нее доносились обрывки их разговора. Элизабет ясно услышала слова Джессики:
– Я просто очарована компьютерами. Буквально очарована. – Джессика взмахнула ресницами и подарила Рэнди одну из тех своих улыбок, которые разили наповал.
У Элизабет от удивления открылся рот. Очарована компьютерами? Да Джессика никогда не говорила о них.
Потом Элизабет поняла, что сестра что-то задумала, и сердце ее тревожно забилось. Элизабет не знала, что на уме у Джессики, но была уверена, что и сейчас она действует только в своих интересах.
«О, Джес, – подумала она, – ну как ты можешь!»
Но Элизабет трудно было долго сердиться на сестру. Более того, она даже испытывала к ней легкую зависть.
«Была бы я как Джессика, – думала Элизабет, – насколько проще была бы моя жизнь. Тогда я не стала бы тревожиться о том, как бы не задеть чувства Николаса и Тодда».
Но она была другой. Поэтому строго приказала себе смотреть фактам в лицо. Ей придется рассказать обо всем Тодду, хотя ясно, что это ему не понравится. И все же, если он любит ее и доверяет ей – а это так, сказала она себе, – он поймет.
Николас что-то говорил, но Элизабет была так глубоко погружена в свои мысли, что не слышала. Взглянув на него, она поняла, что тот ждет ответа.
– Извини, – сказала она с улыбкой. – Кажется, я замечталась.
– Ничего, – сказал юноша, направляясь вместе с ней к двери. – Я просто хотел узнать, устроит ли тебя следующая суббота.
Элизабет покачала головой:
– Не пойдет. Это вечер Тодда. У нас уже назначено свидание.
– Тогда воскресенье?
Элизабет задумалась на мгновение затем кивнула:
– Это день рождения мамы Тодда Он проведет его с ней.
– Итак? – спросил Николас, когда они дошли до конца холла.
– Воскресенье подойдет, – сказала Элизабет.
– Значит, воскресенье, – подытожил Николас, открывая дверь. Прежде чем выйти, он поцеловал ее в щеку. – Прекрасно. Я позвоню тебе в среду вечером, хорошо?
– Да, – сказала Элизабет. – Позвони мне в среду. – Но как только она произнесла эти слова, ее охватило дурное предчувствие.
Ничего хорошего из этой встречи не выйдет, подумала она.
Но обещание дано, и нужно его сдержать. Элизабет могла только надеяться, что ее страхи беспочвенны.
Николас прошел по тропинке к своему джипу. Он завел мотор, затем высунулся из окна, чтобы помахать Элизабет.
– Воскресенье, – сказал он с улыбкой до ушей. – Это будет великий день.
Элизабет помахала в ответ, думая о том, какую кашу она заварила. Потом закрыла дверь и пошла искать Тодда.
Войдя в гостиную, где «Друиды» упаковывали свои инструменты, Элизабет увидела, что Рэнди Мейсон все еще разговаривает с Джессикой. Вернее, слушает ее.
Джессика придвинулась ближе к Рэнди и наклонила голову к его лицу.
– Компьютеры – это, по-моему так сложно, – сказала она, обиженно надувая губы. – Я совершенно не понимаю, как можно разбираться в них. Я даже не могу отличить байта от бейсбольной биты!
Элизабет пришла в смятение от того, что Рэнди так легко попался на удочку Джессики. Он отвечал ей застенчивой, но счастливой улыбкой:
– На самом деле они не такие уж и загадочные, Джес. И как только ты поймешь, как они работают, тебе будет казаться, что ничего трудного тут нет.
– Может быть, тебе они кажутся простыми, – сказала Джессика. – Но для меня… – Она покачала головой, опять обиженно надувая губы. – Когда дело доходит до таких вещей, я становлюсь абсолютной тупицей. Ведь у меня нелады даже с математикой. – Она усмехнулась, иронизируя над собой. – Я открою тебе один секрет: я еле-еле выучила таблицу умножения.
