Утром Нельсон счел своим долгом наклониться за завтраком над столом – Габи еще спала – и нараспев сообщить: ничего не случилось. Будто незамужней тетке! Смешно, ведь он сам засидевшийся холостяк. К сожалению, после найтола во мне не нашлось сил гаркнуть ему в ответ, пришлось ограничиться лишь многозначительным взглядом, который Нельсон расценил как проявление нездорового интереса.
Да, такие вот дела. Ситуация усложнялась с каждым днем Я любила их обоих, с многочисленными недостатками, только вся эта история… Брр!
Хорошо временами быть Милочкой, думала я, просматривая список вещей, которые следовало купить для Тристрама, и чувствуя, как краснеют щеки. Она-то всегда знает, что ей нужно, и не боится говорить начистоту. К тому же ей несвойственно робеть. В отличие от Мелиссы.
– Так ты приедешь к ужину или нет? – снова спросила Габи, рассматривая шелковые трусы-шорты.
Я всем сердцем желала, чтобы она не вздумала купить их для Нельсона.
– Мм, да, – заикаясь, ответила я. – Вообще– то нет. Я…
– Как по-твоему, Нельсон будет такие носить? – поинтересовалась Габи, взяв красные трусы.
– Разумеется, нет! – воскликнула я, не задумываясь. – Он вечно твердит, что ненавидит, когда между ног болтается. Боится за что-нибудь зацепиться…
Мы в ошеломлении уставились друг на друга.
По счастью, в эту минуту послышался слабый жалобный вопль, и из-за занавески показалась голова встревоженного и вместе с тем оскорбленного Тристрама. Я машинально переключилась на режим «Милочка».
– Этот тип говорит, спустите брюки! – проныл он.
– Потому что хочет снять с вас мерки, – оживленно сказала я. – Бояться нечего! Потом вам останется лишь выбрать цвет!
Голова исчезла.
– Батюшки! – воскликнула потрясенная Габи. – Я ведь еще ни разу не видела, как ты играешь роль Милочки. Даже страшновато.
– Серьезно?
Я не совсем поняла, о чем она.
– На тебе чулки? – спросила Габи, бросая косой взгляд на мою юбку.
– Что?
Я переступила с ноги на ногу. Обычно никто из близких не наблюдал, когда я работаю. Мне уже казалось, зря я попросила Габи о помощи. Ее присутствие сбивало с толку. Точнее, я не могла окончательно стать Милочкой, когда она была под боком и напоминала, что в действительности я Мелисса.
– Ты в чулках? – Габи неприлично повиляла бедрами, отчего я побледнела. – Или Джонатану и это не по душе? Он наверняка желает, чтобы ты покончила со своим агентством. И стала лишь достойной подружкой преуспевающего агента по недвижимости.
Я подозрительно взглянула на камеру. Горит красный огонек. Это значит, она выключена? Из примерочной кабинки не доносилось ни звука, поэтому я предусмотрительно понизила голос.
– Да будет тебе известно, Джонатан ничего не имеет против агентства. Только не желает, чтобы я прикидывалась чьей-нибудь девушкой. Остальное его не волнует. Если хочешь знать, он даже горд, что я настолько предприимчивая. Все, больше об этом ни слова.
– О-о-о! – протянула Габи. – Как трогательно!
– Не вижу ничего трогательного. Тристрам станет носить костюм во что бы то ни стало, – прибавила я, резко меняя тему. – Ему нужно нечто типа доспехов, чтобы скрыть все изъяны.
Габи взглянула на меня с сомнением.
– Тебе виднее. Спорить не стану, особенно когда ты в таком настроении. Скажу одно: ты могла бы приобрести все необходимое в другом месте и гораздо дешевле. Никогда не думала нанять меня в качестве консультанта? Сэкономили бы кучу денег.
– Мать Тристрама волнуют не деньги, – ответила я, переводя взгляд на качнувшуюся занавеску примерочной. Габи, несомненно, мастер делать выгодные покупки. – Для нее главное – наконец приучить его к одежде для взрослых.
Как только последнее слово слетело с моих губ, Тристрам появился из примерочной в черном пиджаке и отличных темных джинсах. Поверьте на слово, выглядел он замечательно.
– Ого! – восторженно произнесла я, прижимая руку к груди. – Тристрам! Вы только взгляните на себя! Разве не прелесть?
Парень старательно пытался делать вид, будто ему все равно, но уголки его губ тянулись вверх в застенчивой улыбке. Одежда здорово его преоб разила; чего ему и теперь недоставало, это большей уверенности.
Я приблизилась, обняла его, и мы вместе повернулись к Габи. Надеюсь, она прикрепила к себе камеру, подумала я, заметив, как подергиваются плечи подруги – ее душил смех.
Я же, напротив, подходила к делу со всей серьезностью, поскольку видела, как волнуется Тристрам. Почувствовав, что бедняга вздрогнул, я крепче прижала его к себе, и он, расслабившись, тоже обнял меня своей неуклюжей рукой.
– Ну? Как себя чувствуете, Тристрам? – проворковала я. – Пиджак чудесно подчеркивает синеву ваших глаз! Они у вас необыкновенные!
– Хм… Да, хм… круто… – промямлил Тристрам.
Я с трудом разобрала слова, но видела, что лед тронулся, и, отметив про себя, что победа за мной, убрала нескладную лапу со своего зада.
Мы с Тристрамом и Габи премило отдохнули, выпив на первом этаже «Селфриджез», рядом с компьютерным отделом, по чашечке чая. Потом я сказала, что сообщу по телефону, когда передача выйдет в эфир, и Тристрам отправился своей дорогой. Мне показалось, когда он выходил, ему подмигнула продавщица, и я решила: стоит взять сегодняшний метод на вооружение и пользоваться им в будущем.
– Ты хоть заметила, что под конец Тристрам чуть не съел глазами твою грудь? – спросила Габи, просматривая запись на экранчике камеры.
– Правда?
Я, краснея, налила себе еще чая.
– Наклонил бы голову чуть ниже и разговаривал бы с твоим пупком. Хочешь взглянуть?
Габи протянула мне камеру.
– О нет!
Я отклонилась. Ненавижу смотреть на собственные фотографии и изображение в записи. Мне всегда кажется, в жизни я лучше. Хочется думать, я похожа на героинь, что в конце пятидесятых играла Элизабет Тейлор.
– А знаешь, можно в самом деле отправить запись на Эм-ти-ви, – предложила Габи, набив полный рот малиновым пудингом. – И у тебя будет собственная передача. «Уродцы Мел». «Из дерьма конфетка». Что скажешь?
– Сомневаюсь, что это их заинтересует. – Я смотрела на подругу с завистью. Мне стоит лишь вдохнуть запах пудинга, и я поправляюсь на полстоуна[1]. – Не думаешь, что надо оставить местечко в желудке для ужина?
– Не волнуйся. – Габи собрала ложечкой и отправила в рот остатки пудинга. – Обмен веществ в моем организме происходит в рекордные сроки. – Ее лицо озарила широкая улыбка. – Знаешь, почему я считаю, что мы с Нельсоном созданы друг для друга? Я тотчас съедаю все, что он ни приготовит.
