Логана Хейга? — насмешливо кривит губы Ульман.
Естественно, я вздрагиваю на имени, которое раньше кое-что для меня значило. Перед глазами встаёт обаятельная улыбка с ямкой на щеке и глаза цвета лазурного океана. Светлые кудри, в которые до зуда в ладонях хотелось запустить пальцы.
Я отгоняю от себя болезненные воспоминания и всё же опускаюсь на ступени.
Я не видела его вчера на тренировке…
Интересно, ему сказали, что я вернулась? Хотя нет. Не интересно. Не должно.
— Почему ты решил, что дело в нём? — спрашиваю я у Ульмана.
— Ты можешь не переживать о нём, Сабрина, — усмехается он. — Этот предатель год назад перевёлся в Стэнфорд, и теперь считается нашим злейшим врагом. Он… Он обидел тебя тогда, да?
— Перевёлся? — удивляюсь я. — И ваша дружба…
— С ней покончено, да, — кивает шатен. — Я не жалею, если что. Хейг никогда не отличался порядочностью. Та вечеринка… — Тут парень морщится и смотрит на меня с долей жалости, что меня смущает, и я отворачиваюсь. Ульман продолжает: — В общем, забудь об этом уроде, Сабрина. Он тебя больше не побеспокоит.
Это всё же был Логан?..
Ульман что-то знает? Видел?
Боже, как же не хочется в это верить…
Я обнимаю себя руками и закрываю глаза. Дерьмово, когда не знаешь что-то наверняка. Это мучает. Мешает жить нормальной жизнью. Ещё хуже, когда и не очень-то хочется знать правду.
— Очередной поклонник, ведьма?
Я вздрагиваю и распахиваю глаза.
Тайлер Гилл возвышается позади наших с Ульманом спин и смотрит на меня с презрением. Жгуче-черные локоны волос треплет ветер. А затем он опускает ногу в белом кроссовке на ступень, на которой мы сидим, и следом нагло присаживается между нами, распихивая нас в стороны.
— Какого хрена, Гилл? — возмущается Ульман.
— Не думал, что ты прикалываешься по легкомысленным девчонкам, Ульман, — насмехается тот.
Грудь обжигает обида, я сжимаю зубы и подскакиваю на ноги, но мою щиколотку тут же обхватывают жесткие пальцы. Гилл смотрит на меня снизу-вверх и насмехается:
— Куда же ты? Приятная беседка только-только началась.
— Убери от меня свои лапы, Гилл, — цежу я сквозь зубы.
— Не знал, что вы знакомы, — замечает Ульман, а затем обхватывает пальцами плечо Гилла и просит: — Отпусти её, Гилл.
Тот дергает плечом, сбрасывая руку Ульмана, и говорит ему с холодком в голосе, но при этом не отрывает глаз от моего лица:
— Выходит, ты из тех, кто предпочитает лёгкие победы, Ульман? Понимаю, но не в этот раз.
Продолжение фразы я читаю в надменном взгляде: «эта девка — моя».
Я ошибалась. Гилл хуже Ульмана.
Мысленно представляю, как я врезаю носком кеда по наглой роже кретино-красавчика, как кровь заливает надменно искривлённые губы, и выдергиваю ногу из его пальцев. Бегу вверх по лестнице.
Через пару минут я оказываюсь в спасительной прохладе просторного помещения библиотеки и пытаюсь успокоить барабанящее в груди сердце.
Вот же! Скотина!
Легкомысленная девчонка…
Но… так ли он не прав?..
Я морщусь от собственных мыслей и иду вперёд. Какой же Гилл всё-таки гад! Нет, не позволю ему вынудить себя думать, что я хуже, чем есть.
Я иду вдоль продолговатых столов, стулья за ними по большей части пустуют, в ушах звенит разгорячённая кровь, но я всё равно слышу, как позади вновь хлопает дверь. Оборачиваюсь. Сердце тревожно запинается.
Ну вот какого дьявола ему от меня нужно?!
Я прибавляю шаг.
Через минуту я обращаю внимание на то, что немногочисленные девочки за столами, заложенными книгами, горячо шепчутся и кокетливо хихикают, посматривая мне за спину.
Закатываю глаза, потому что хорошая внешность не показатель хорошего характера.
Я ныряю в проход между стеллажами, обозначенными табличкой: «Русская классика», и приступаю к поиску необходимых книг.
Гилл, слава небесам, за мной не бросается, и за это время я более или менее успокаиваюсь, но не забываю об этом придурке, нет.
Вернувшись к столам с найденными книгами, я застаю Гилла в окружении смущённых до предела девчонок. Во всей библиотеке их не более десяти человек, и шесть из них собрались за одним столом с этим придурком. Он им обаятельно улыбается и что-то рассказывает, а те в ответ слушают его с открытыми ртами и завистливо переглядываются между собой.
Мы с Гиллом встречаемся взглядами.
Голливудской улыбки на красивом лице, как не было. Но уже в следующий миг Гилл заводит руку за плечи одной из девчонок и притягивает её к себе, чтобы прошептать той что-то на ухо. Девчонка заливается краской по самые корни белокурых волос. Но Гилл этого не видит, потому что продолжает пялиться на меня.
Я бесшумно фыркаю и роняю книги на ближайший стол, чтобы следом сесть к этому бессмысленному представлению спиной.
Но до меня всё равно доносятся кокетливые смешки, вздохи и охи. Что жутко бесит и мешает сосредоточится на деле.
Я достаю из сумки плеер и наушники, чтобы полностью абстрагироваться от реальности, и уже через минуту увлечённо заношу в тетрадь заметки о не простой жизни русского классика.
Суровая Россия с её суровыми нравами и суровыми условиями для жизни…
Клянусь, я почти забываю о присутствии здесь невыносимого Гилла, но этот придурок решает сам напомнить мне о себе.
Из уха вырывают наушник, а следом Гилл с шумом опускается на стул напротив меня. Вальяжно откидывается на спинку и смотрит так, словно я ему задолжала крупную сумму денег. Затем подхватывает край раскрытой книги, разворачивает её к себе и вчитывается в титульный лист. Усмехается и бездушно отталкивает от себя биографию писателя.
Я оборачиваюсь на стол, за которым он сидел раньше, и убеждаюсь в том, что мне не показалось жжение в затылке от завистливо-недовольных взглядов.
— Что, хочешь натравить на меня своих поклонниц? — с сарказмом спрашиваю я.
— Хочу, чтобы ты сегодня пришла на игру, — облокачивается он на стол.
— Очень интересно. И зачем тебе это?
— Придёшь и увидишь, — хмыкает он.
— Без вариантов, — отрезаю я и встаю из-за стола.
Физически не могу находиться рядом с этим человеком. Эти его невероятные глаза и то, что они транслируют… Обидно, что с другими девочками он приветлив и обаятелен, а со мной ведёт себя по-скотски. Словно я заслужила.
Впрочем, меня не должно это волновать. Пусть бы просто оставил меня в покое. Да.
Но ему плевать на мои желания.
В этот раз в отдел русской классики он идёт следом за мной.
Я резко разворачиваюсь к нему и шиплю:
— Какого чёрта, Гилл? Тебе больше нечем заняться, кроме того, что преследовать меня?
— До начала игры я абсолютно свободен, — равнодушно пожимает он
