— Сомневаюсь, что какой-либо банк даст большой кредит, чтобы покрыть сумму, которую твой брат должен мне. Поэтому мы с Витто пришли к соглашению, которое будет выгодно нам обоим. Я забуду о деньгах и не стану его убивать. — Капо снова пускает дым мне в лицо. — А тебя я возьму в качестве оплаты.
Глава 2
Наши дни
Под колесами хрустит снег, когда паркую машину на подъездной дорожке у особняка из серого камня. На часах почти шесть вечера, но мне приказано явиться на службу именно в это время. Я выключаю зажигание и откидываюсь на спинку сиденья, рассматривая дом через лобовое стекло. Исходя из местоположения и размеров прилегающей территории, дом, вероятно, стоит пять-шесть миллионов, но он меньше, чем я ожидал. Всего два этажа.
Это прекрасный дом.
И гореть он будет великолепно.
Я выхожу из машины и иду к широким каменным ступеням, ведущим к двойным парадным витражным дверям из дерева. Ранее, еще на подъезде к дому, я заметил двух охранников у ворот. Еще как минимум трое стоят с внешней стороны высокой стены, окружающей участок, но ни у парадного входа, ни вокруг дома их нет. Насколько я понял, мой новый работодатель не подпускает к дому никого из своей службы безопасности. Скорее всего, именно поэтому каждый дюйм прилегающей к дому территории находится под наблюдением камер.
Как только ступаю на первую каменную ступеньку, входная дверь распахивается, и на пороге появляется мужчина в светло-сером костюме-тройке. В свете желтоватого освещения из коридора передо мной стоит высокий долговязый мужчина с самодовольным выражением лица. Рокко Пизано. Капо из Нью-йоркской преступной семьи.
— Дзанетти, — говорит он, приглашая меня следовать за ним. — Я проведу инструктаж в своем кабинете. Придется торопиться. Мы должны быть в театре через два часа.
Я иду в нескольких шагах позади него, когда он поворачивает налево и ведет меня через просторное мраморное фойе к раздвижной деревянной двери на дальней стороне. Интерьер кричит о роскоши, и звуки моих шагов отражаются от стен и высокого потолка, украшенного лепниной. Фрески на потолке изображают ангелов в ярких цветах, смотрящих на нас сверху вниз. По углам расставлена отполированная до блеска антикварная мебель из темного дерева в стиле барокко. На верхний этаж ведет широкая лестница, на замысловатых деревянных перилах которой вырезаны цветы, виноградные лозы и другие декоративные элементы.
Кабинет Пизано такой же большой. Центральное место занимает солидный деревянный стол темно-вишневого цвета. На его столешнице, ближе к краю, красуется толстая резная табличка, выполненная из шпона в тон столу.
В остальной части комнаты можно увидеть аналогичные примеры вычурности. Огромная хрустальная люстра, которая больше подходит для столовой, чем для кабинета. По обе стороны от стола установлены две золотые скульптуры львов в натуральную величину, сидящих как бы на страже, а за столом — книжные полки. Книги защищены стеклянными дверцами в золотой оправе.
Рокко садится за стол и достает деревянную коробку с элитными сигарами. Когда он берет одну из них, свет от люстры над головой отражается от толстого золотого кольца с массивным рубиновым камнем на костлявом указательном пальце.
Восемь лет. Восемь долбаных лет я искал этого человека, и вот он, наконец, сидит передо мной. Едва сдерживаю желание обхватить его горло руками и свернуть ему шею на месте. Но я ждал так долго не для того, чтобы подарить ему простую и быструю смерть. Нет. Я стану уничтожать его по кусочкам, а он будет смотреть. Только когда от его позолоченной жизни ничего не останется, он встретит своего создателя. И я позабочусь о том, чтобы его путь к цели был очень, очень долгим. И чрезвычайно мучительным.
Рокко не сводит с меня глаз, когда отрезает кончик сигары и кладет ее в рот, словно пытаясь произвести впечатление. Он также не предлагает мне присесть на один из стульев, стоящих перед его столом.
— Итак, я слышал, что ты не любишь женщин, — говорит он, прикуривая сигару. — Это правда?
Я ожидал этого вопроса. Босс сказал мне, что Рокко патологически ревнив и что он убил трех последних телохранителей, приставленных к его жене. Единственная причина, по которой я беру на себя эту роль, в том, что Рокко считает меня геем. Я не совсем понимаю, откуда взялась эта идея, но Аджелло упомянул, что именно так Рокко и думает обо мне. Возможно, он слышал, что я никогда не хожу в стриптиз-клуб, который каждый четверг вечером посещают другие бойцы «Коза Ностры». А может, он считает меня геем, потому что я отказался от девушек, которых идиот Кармело прислал ко мне в подарок на пятую годовщину моего вступления в семью. Мне неважно, что вызвало у него такое впечатление. Я выдерживаю его взгляд и киваю.
— Я сохраню твой секрет. — Рокко кривит губы. — Давай перейдем к делу. Ты будешь отвечать за безопасность моей жены двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Как ты, наверное, заметил, охранников в дом не пускают. Положение меняется только тогда, когда к нам приезжают гости. В остальное время в доме находимся только я и моя жена. Кроме того, в штате работают экономка и две горничные. Они приходят в восемь и уходят в семь.
— Системы безопасности? — спрашиваю я.
— Сигнализации на входной и задней дверях, а также на окнах первого этажа. Снаружи дома и по периметру стены установлены камеры. Наблюдение за ними ведется из караульного помещения у ворот. Охрана в три смены, по пять человек в каждой.
— Мои задачи?
— У тебя только одна. Моя жена, — говорит он и откидывается в кресле. — Равенне не разрешается выходить из дома без присмотра. Она любит гулять по территории, поэтому когда она это делает, ты должен идти с ней. Кроме того, она часто ходит по магазинам и занимается прочими женскими делами. Парикмахер. Маникюр. Ты будешь с ней везде, куда ей нужно выйти.
— Какие-нибудь исключения?
— Никаких. Если ей понадобится пойти к гинекологу, ты пойдешь с ней. — Он встает со стула и подходит ко мне. — Твоя работа заключается не в том, чтобы просто обеспечивать безопасность Равенны. Это второстепенно. Мне нужно, чтобы ты следил за каждым ее шагом и докладывал мне обо всем подозрительном.
— Что считается подозрительным?
— Разговоры с другими мужчинами. Или вообще с незнакомыми людьми, включая женщин. Ей также запрещено звонить с твоего или чьего-либо другого телефона. У нее есть сотовый, в котором запрограммированы только те номера, на которые ей разрешено звонить, и она должна пользоваться только этим телефоном. Ее распорядок дня должен утверждаться со мной каждое утро. Никаких отклонений не допускается.
Обдумывая его слова, я сохраняю спокойное выражение лица. Эта женщина либо дура, либо мягкотелая, если согласна на такой контроль, но это не моя проблема.
— Понятно.
— Оставь это при себе. — Он лезет в карман и достает бумажник, протягивая мне кредитную карту. — Пусть она пользуется ею, когда ей нужно будет что-то купить, а потом забирай ее обратно.
Может, миссис Пизано слишком любит себя баловать? Я беру карточку и киваю.
Рокко наклоняет голову в сторону.
— Ты не особенно разговорчив?
— Нет.
— Отлично. — Он направляется к двери. — Равенна должна спуститься в любой момент.
Выходя за ним из кабинета, я гадаю, как выглядит в живую женщина, которую я собираюсь убить.
Задрав подбородок, я смотрю на отражение в зеркале. Три слоя тонального крема сделали свое дело. Синяка на шее не видно, а широкое бриллиантовое колье-чокер скрывает то, что не смог макияж. Прошло четыре дня, так что, надеюсь, синяки скоро исчезнут.
Подхватив пальто со спинки стула, выхожу из спальни. Комната мужа расположена напротив моей, и я не в силах подавить дрожь, когда бросаю взгляд на его дверь, и иду по коридору к главной лестнице. Скоро, говорю я себе. Мне нужно еще несколько месяцев.
