Но когда он начинает говорить, я понимаю, что все трудности позади и можно ликовать. Аллилуйя!
— Ты оказалась гораздо красивее, чем я мог себе представить, — он шепчет глубоким, бархатным голосом.
Да, я однозначно собираюсь поскакать на нем сегодня, как на родео. И никаких «но»! Эта мысль вызывает мою улыбку.
(а если взглянуть на происходящее мужскими глазами)
Шейд
— Ты — рок-звезда, — внушаю я парню в зеркале, завязывая ему галстук бабочку. — Долбаная рок-звезда!
— Чувак, что за черт, с кем ты там разговариваешь?
Чез появляется в раздевалке. Точнее очень вальяжно заходит. Чез всегда расхаживает как мелкий напыщенный петух. Это чертовски раздражает. Собственно, в нем все чертовски раздражает. Но на сегодня пара клиенток заказала нас обоих, так что мы вынуждены побыть напарниками. И я в курсе, что он доволен этим фактом не больше моего. Он такой придурок, что я буквально молюсь, чтобы продержаться эту ночь и не заткнуть его петушью глотку его же зубами. Забив на его вопрос, переключаюсь на свое отражение, откуда на меня смотрит уверенный, галантный и дьявольски сексуальный парень. Он словно прирожден носить смокинг с накрахмаленной манишкой, а под чарами его обаяния любая женщина мгновенно будет счастлива распрощаться с любимыми трусиками «Виктория Сикрет».
Он же Шейд, а Шейд — долбаная рок-звезда!
— Ты готов? — Чез нетерпеливо вскидывает бровь. — Собираешься, блин, как девчонка, — бурчит уже себе под нос.
Я оглядываю его. Он развалился на красном бархатном диване слева от меня, стуча своими коротенькими ногами по деревянным ножкам. Да он же коротышка! Не понимаю, что женщины в нем находят. В ожидании он берет леденец с серебряного подноса и закидывает в рот, придерживаясь одного из наших правил: всегда иметь свежее дыхание, но никогда не жевать жвачку.
Мы в роскошной, уединенной раздевалке, где все призывает к успокоению. Большинство моих коллег (так вежливо я их называю) в успокоении вовсе не нуждаются. Они уже довольно давно занимаются этим. Я же здесь новичок, в команде самый молодой и зеленый. В деле я всего шесть месяцев, но зато каждые выходные, то есть набежало уже двадцать четыре уик-энда…
Двадцать четыре свидания. Так мы их называем — свидания.
Я улыбаюсь про себя: в старших классах и даже в колледже свидания были совсем другими. Смутно припомнились неловкие обжимания и неумелое лапание друг друга в припаркованных по темным аллеям машинах с запотевшими стеклами. Чуть не заржал.
Я, определенно, смог сделать огромный шаг вперед.
С тех пор как мой друг Адам посвятил меня в специфику своей работы, моя жизнь изменилась и круто. Мне больше не надо выпрашивать деньги у своего старика и жить по его правилам. Я могу себя полностью обеспечить, потому что зарабатываю дофига денег, при этом делая то, что мне нравится. А это значит, что мне незачем получать долбаный диплом по бизнесу, чего так хотел от меня отец. Мне это не интересно. Я еще не понял, что же мне все-таки интересно, но это, блин, точно не бизнес.
Из зеркала мне улыбается парень, полный уверенности и решимости. Ростом сто восемьдесят пять сантиметров, темные волосы взъерошены. Он откидывает их назад, демонстрируя свои темно-синие глаза. Кобальтовые, по словам некоторых женщин. Черт знает, что это значит, но с ними я дьявольски хорош. Никто еще не оставался равнодушным.
— Готов, — выдает парень в зеркале, и я поворачиваюсь к Чезу.
Сейчас я Шейд. А Шейд готов ко всему. Всегда и везде. Я на ходу подхватываю мятный леденец. Я долбаная рок-звезда, мать его.
Мы спускаемся и пересекаем закрытые залы «Утопии». Увидеть их, а также примыкающие комнаты дозволено только клиентам, выложившим кругленькую сумму за эскорт. Меня до сих пор удивляет, что женщины готовы платить столько денег всего лишь за секс с мужчиной. Господи, я в том смысле… Женщина же всегда его может получить, стоит только захотеть. За что платить то?
Однако эти дамы платят. Они, не задумываясь, протягивают свои кредитки просто потому, что им хочется, чтобы я их трахнул без всяких обязательств. Им нравится, что они могут говорить мне, чего именно им хочется, и знать, что я их за это не буду осуждать.
Даже если это действительно окажется чем-то чудным и странным, всякое может случиться. О некоторых вещах я даже не подозревал, пока не начал тут работать.
Я поправляю свой пиджак, проходя мимо закрытых дверей, из-за которых не доносится ни звука. Здесь все двери и стены очень толстые по известной причине.
Полная анонимность. «Утопия» гарантирует ее своим клиентам. Женщины, попадающие в эти помещения, должны носить бархатные повязки, скрывающие глаза, пока не окажутся в спальнях за этими закрытыми дверями. Это обеспечивает конфиденциальность их личности и любого, с кем они могут столкнуться. Все интерьеры выдержаны в красных тонах, включая фактурные обои. От настенных бра идет приглушенный свет, что создает идеальную атмосферу для соблазнения, хотя клиенты никогда особо не приглядываются к таким деталям. Я разгуливаю здесь уже достаточно непринужденно. Я же Шейд. А Шейд никогда не смущается. Мы подходим к двери, ведущей к основному клубу, официальной части «Утопии». Обычные люди, пришедшие просто выпить и потанцевать, тусуются здесь, отплясывая как придурки на танцполе и светясь в темноте зелеными неоновыми браслетами. С такими опознавательными знаками охрана, стоящая на каждом выходе из зала, ни за что не пропустит их дальше. Так что без эскорта туда доступ заказан, и точка.
Это эксклюзив.
И делает меня самого очень эксклюзивным. Я расправляю плечи. Здесь, в стенах «Утопии», я веду себя иначе. Во мне нет страхов и внутренних ограничений. Я всегда готов ко всему.
Всегда тверд и в настроении. Как раз за это мне и платят. Мы пробираемся через толпу потных людей и выходим к главному входу как раз вовремя, чтобы встретить двух женщин, выходящих из сверкающего черного лимузина. Сначала в поле моего зрения попадают только стройные ноги. Их обладательница раздвинула их чуть шире, чем требуется, чтобы выбраться из авто, прозрачно и явно намеренно намекая нам, что она без белья.
Высший класс!
Худощава и выглядит бледноватой в обрамлении своих огненных, очень коротких волос. Богата и, определенно, привыкла командовать. Это заметно невооруженным глазом. В общем, есть, на что посмотреть, но все-таки мое внимание привлекает красивая женщина, появляющаяся вслед за ней. Господи милостивый!
Именно в такие моменты я действительно люблю свою работу.
Я подставляю ей руку, помогая выйти из машины. Достаточно высока для девушки, но стройна, с
