мы похожи и это мой сын. Ты назвала его даже также как меня и возраст. Вика, прошу тебя, скажи мне правду — сказал он и развернул девушку к себе.
— Ворошилов, ты похоже на солнце перегрелся, или у тебя мания величия. Не твой это сын. Не твой. Да мало ли что там люди говорят. А назвала я его так, из-за того, что это мне имя понравилось и все. Ты тут ни при чем. Можешь жить спокойно — кипела Вика от своей лжи — А сейчас уходи. Уже поздно. Я хочу спать.
— Хорошо. Еще один вопрос и я уйду. Кто отец Максима? Посмотри мне в глаза и скажи, кто отец Максима? — сжимая Вике плечи, он пристально смотрел в ее изумрудные глаза.
— Пусти меня! — сказала Вика — Отец Максима — Леша — быстро сказала Вика, опустив глаза в пол.
— Что? Как Леша? Ты лжешь? — сказал Максим, сглатывая комок в горле от неприятных слов Виктории.
— Я не лгу. Леша — отец Максима. А ты что думал? После твоего предательства я вернулась к Леше, мы немного повстречались, а потом обоюдно расстались и Максим — плод нашей любви.
— Поверить не могу. Поэтому ты его послала в экспедицию на Северный Полюс, так? — опустошенно сказал Максим.
— Не твоего ума дела, куда я его сослала — зашипела Вика.
— Но ведь он же не похож на него? — говорил Максим, хватаясь за последнюю соломинку.
— Почему же не похож? Очень даже похож. Темные волосы, глаза правда, другие, но родился он с глазами Леши. Это сейчас у него цвет глаз поменялся — не переставая врать, говорила девушка. Она смотрела на реакцию Максима и удивлялась, в каком он отчаянии был, услышав все это — Все, Ворошилов, уходи! Я ответила на твои вопросы, а сейчас уходи.
— Мне сегодня действительно показалось, что он мой сын. Я что-то почувствовал к нему — в замешательстве говорил Максим.
— Уходи! — сказала рассерженно Вика.
Чем ближе он был к истине, тем больше это раздражало Вику. Она хотела, чтобы он как можно скорее ушел, чтобы не сорваться и не рассказать ему правду, и не кинуться, как и раньше ему в объятия.
Максим, собравшись в расстроенных чувствах, ушел домой. Вика, захлопнув за ним дверь, дала волю, наконец накопившимся слезам и шепотом произносила, пообещав себе: «Ты никогда не узнаешь, что он твой сын. Никогда!».
Утро. Солнце осветило комнату Вики и она, открыв глаза, проснулась. Услышав не прекращаемые голоса, брюнетка встала с кровати и потянувшись, накинула на себя халат.
«Наверное, Максик мультики смотрит. Странно, что меня не разбудил и дверь в мою комнату закрыта» — удивилась Вика и открыв дверь прошла в ванную.
Она приняла душ, слегка промокнула полотенцем волосы и надев махровый халат, вышла из ванной и пошла по направлению к кухне, где оттуда доносились голоса и смех.
Зайдя на кухню, она невольно улыбнулась, увидев эту милую картину перед ней: Максим и ее сынишка увлеченно разговаривали. Максик с интересом наблюдал, как Максим-старший жарит яичницу и рассказывает рецепт.
«Вот оно, семейное утро!» — подумала с наслаждением Вика, наблюдая за ними.
Яичница была приготовлена и Максим обернувшись, увидел улыбающуюся Вику, и снова у него загорелась маленькая надежда на возвращение их отношений:
— Доброе утро! — произнес он с улыбкой — Позавтракаем?
— Доброе! — фыркнула Вика и убрала свою улыбку — Что ты тут делаешь с самого утра?
— Максим мне позвонил с утра и сказал, что ему скучно, вот я и приехал. Мы не хотели тебя будить.
— Максик, с каких это пор ты пускаешь в дом чужих дядей? — сердито спросила сынишку Вика, который накрывал на стол.
— Мама, он — не чужой. Он — мой друг.
— Значит, меня в известность ставить не нужно.
Вика потянулась открыть шкафчик, чтобы достать баночку кофе.
— Мама, не в духе сегодня — прошептал Максимка, обращаясь к Максу.
— Ничего, пройдет — заговорщически подмигнул ему Максим-старший.
Вика, несмотря на шум, слышала за спиной шепот мальчиков:
— Масик, я смотрю, ты стал себя плохо вести. Вчера из садика сбежал, сегодня дядей чужих пускаешь в дом, а завтра, что придумаешь еще? И вообще сынок, ты это есть не будешь, а будешь кашу, которую я сейчас сварю — сказала Виктория и забрала тарелку с только что приготовленной Максимом яичницей.
«Опять я не то сделал» — подумал раздосадовано Максим.
— Мама! Ну почему? Я не хочу кашу. Я хочу яичницу — говорил с обидой в голосе малыш.
— Вик, ну правда, что такого, если он поест яичницу? — говорил Максим и не понимал реакции Вики.
— А я смотрю, вы так оба спелись — закипела от злости брюнетка — А тебе не кажется, что ты слишком часто у нас находишься дома? У тебя, что других дел нет?
— Сегодня у меня выходной. Я скоро в отпуск пойду.
— Но это не значит, что ты у нас должен здесь прописаться — язвила Вика, стреляя глазами, и доставала молоко из холодильника.
Ей было неприятно, что все больше и больше они находили контакт друг с другом. Она боялась, что, если Максим так полюбит мальчика, он может отнять его у нее, а Масик будет больше любить отца, а не ее. Вика приходила в отчаянии от сложившейся ситуации.
— Значит так, я — твоя мама и мне лучше знать, что полезнее кушать. Ты будешь есть кашу и не спорь со мной — сказала сердито Вика и принялась выливать в кастрюлю молоко.
— Тогда я ничего не буду есть — психуя, заговорил малыш.
Вике стало обидно от этих слов. Мальчик, который всегда восхищенно смотрел на нее, сейчас перешел на сторону едва знакомого для него дяди.
«Правда, зов родной крови» — подумала Вика, прикусив губу от досады.
— Делайте, что хотите — сказала Виктория и стала уходить из кухни, но ее окликнул голос Максимки.
— Мама, если ты уйдешь, я тоже не буду есть. Мы с дядей Максимом вместе готовили завтрак, а ты отказываешься — обиженно произнес малыш.
— Вик, правда. Давай вместе позавтракаем? — спросил с надеждой в голосе Макс.
Вика, подумав немного, снова вернулась к столу.
— Хорошо — устало сказала она и села за стол.
Вся троица стала дружно завтракать.
— Может, сходим сегодня в парк? — спросил Максим за завтраком — Или ты работаешь?
— Нет. У меня отпуск с сегодняшнего дня — сказала Вика, выпивая кофе.
— В парк? Ура! Я хочу в парк! —
