родителям, и я сразу получила нагоняй.
За то, что пою детей кофе. За то, что они едят непонятные сэндвичи, и за…
— А это что такое?
— А это маме дядя подарил.
Капец.
Марго не может язык за зубами держать. Никите пофигу, он сразу на второй этаж бежит, где у него старенький компьютер есть.
— Дядя? Подарил? Миля? — блин, мама и называет меня так же, как бывший! Противно!
— Ма-ам…
— Так, Рита, иди на улицу, там дед тебе хотел что-то показать, потом переоденешься, иди.
Остановить дочь нет никаких шансов. Придётся быть с маман один на один и принимать удар.
— Мам… не начинай, а? Мы просто пили кофе, какой-то мужик стоял в очереди.
— Мужик? — мама кривится, не любит это слово. Блин.
— Мужчина.
— И подарил пирожные? Они семьсот рублей стоят!
— Вот такая я, не дешевая женщина. Один меняет на балерину, зато другой — пирожные за семьсот рублей.
— Перестань. Твой Олег…
— Мама, стоп.
Мама знает, что я не буду слушать в очередной раз её мнение обо мне и моём почти бывшем муже. А мнение у мамы самое простое — не рубить с плеча, перебесится и вернется, но нужно держать руку на пульсе. И стараться быть рядом.
— Куда ты собралась, Милана? Ты совсем уже?
Боже, в этом вся мама, ну просто вся! Она много лет проработала начальником, пусть почтового отделения, но всё-таки. А до этого так же много лет преподавала в ВУЗе, там делала карьеру, там писала кандидатскую и, конечно, тоже привыкла командовать.
Эти свои командирские замашки она, разумеется, всегда проверяла на близких. На папе, на брате. И больше всего на мне.
Самое интересное, что я больше всех всегда сопротивлялась.
Папа привык, что мама может как танк, сейчас он уже смирился и умеет лавировать. Братец у меня — мамкин пирожочек, который стал пирожочком своей жены.
А вот я всегда старалась жить не маминым умом, а своим. И мама считает, что мой разлад с Олегом как раз следствие этой моей глупой самодеятельности.
— Делала бы так, как я говорю, Олег бы сидел как приклеенный.
Я, по мнению мамы, слишком сильно мужа отпустила. Позволила ему много свободы иметь. Может, мама и права.
Да, я понимаю, что в том, что муж изменил может быть и моя вина.
Просто больно очень. Еще очень больно.
Еще свежи воспоминания о наших совместных ужинах, о вечерах за разговорами, о том, как мы искали вместе очередную статуэтку в коллекцию и радовались, когда могли сбить цену.
И воспоминания о ночах тоже свежи.
И тут боль просто адская, потому что я понимаю, что Олег спал со мной и с ней. Одновременно. И это так… грязно, что зубы сводит.
Мерзко.
Постоянно хочется вымыться с мылом.
А в голове крутится предательская мысль — что, если я больше никогда, ни с кем не буду заниматься сексом? Мне всего тридцать семь! Неужели больше НИКОГДА?
От мамы стараюсь уехать быстро.
Некогда мне выслушивать. Да, я плохая жена, плохая мать, плохая дочь.
Зато я хорошая Милана для Миланы сейчас. И хочу такой остаться. Хорошей для себя.
Мне нужна эта поездка и я поеду!
Не знаю какое лихо несёт меня снова в «Азбуку». Еще один раф? Еще одна калорийная бомба?
Или мне просто хочется представить, что там я снова встречу этого шикарного мужика? Ну… просто встречу!
Просто хочу почувствовать себя немного женщиной.
Почему бы и да?
— Два рафа в сутки, не много ли?
Ох ты ж божечки…
Глава 4
— Добрый день.
— Прекрасный, я бы сказал. Можно нам два рафа? — он встаёт передо мной и протягивает карту баристе, сам смотрит на меня, — Что-то еще желаете? Сэндвич, пирожные, шоколад?
— Вообще-то, это должен предложить официант, вы его хлеб отбираете. — улыбаюсь, потому что мне почему-то очень хорошо. — Спасибо, на этот раз только кофе.
И кофе не уверена что влезет, потому что мама заставила меня съесть борщ.
Но я так рада, что интуиция меня привела обратно в эту «Азбуку» к этому кафе!
Мой незнакомец приглашает меня сесть за столик, выбирает в углу, у окна.
Что ж…
— Вы одна, без детей?
— Дети остались на даче.
— Значит, вечер свободен?
— Увы, вечер занят. — пожимаю плечами, он усмехается.
— Та же история. Но… это же не последний вечер, правда? — говорит и разводит губы в широкой улыбке.
Улыбается он ух как. У меня щёки начинают гореть.
Да, в смысле? Я ж не стыдливая девственница? Что такое с моим организмом? Почему на этого мужика он реагирует всеми рецепторами? Или чем мы там реагируем?
— Арсений.
— Красивое имя.
Интересно, обязательно говорить своё? Или надо поломаться?
Он приподнимает бровь. Одну. Божечки — стандартная фишка всех ловеласов.
А я тоже, кстати, так умею!
Отвечаю тем же, приподнимаю свою.
— Предпочитаете остаться прекрасной незнакомкой? Предпочитающей иногда калорийный раф?
— Мила.
— Мила — это Людмила? — он как-то странно на меня смотрит, или мне померещилось?
— Мила — это Милана.
— Милана, — А вот теперь улыбается, даже вроде с облегчением, неужели триггер на имя Людмила? — Возвращаю комплимент, имя красивое. Так что, Милана, сегодняшний вечер занят, а какие планы дальше?
Говорить или нет, что я еду в Питер?
Может, не стоит?
— Планы… планы есть.
— Увы, я ближайшую неделю тоже занят, но мне очень хотелось бы увидеть вас еще раз, Мила.
Прямо очень хотелось? Интересно.
Интересно, что бы сейчас сказал Олег? Что я совсем потеряла стыд и начинаю знакомиться в
