из комнаты три недели назад.
Сначала она не поверила в это, решила, что комендант ошиблась, с кем-то перепутала Славу, но та твёрдо стояла на своём.
Хорошо, что когда Слава устраивался на работу, Света ездила с ним в офис в областной центр. Теперь для неё не составило труда найти адрес нужной организации здесь, в Нефтеюганске. Она пошла туда, поскольку не знала, как ещё можно попытаться разыскать Славу.
Её долго промурыжили у турникета, но в итоге всё-таки пропустили. Менеджер по работе с персоналом, девушка лет двадцати с небольшим, долго не могла понять, чего от неё хочет Светлана, а когда поняла, начала смотреть и разговаривать как-то странно.
— Дело в том, Светлана Дмитриевна…. Понимаете… В общем, вам нужно обратиться к инженеру… к Елене Васильевне.
— Зачем я должна обращаться к инженеру?
— Понимаете, Светлана Дмитриевна… Ваш муж больше не работает в нашей организации. Он уволился почти месяц назад, восемнадцатого ноября. Вот приказ. Если вы хотите увидеть Вячеслава Павловича и поговорить с ним, то вам нужно обратиться к Елене Васильевне. Потому приходите завтра. Сегодня она ещё на больничном, а завтра выйдет, уже отзвонилась.
Света ничего не поняла, но испугалась так, что на какое-то время перестала чувствовать ноги.
— Что случилось с моим мужем? Где он?! — каждое слово давалось так тяжело, будто за то, чтобы его произнести, Света разгружала вагон угля.
Кадровичка вскочила, набрала воды из кулера и подала стакан Свете.
— Всё у всех хорошо, вы не волнуйтесь так, — заверила она. — Во всяком случае, в плане здоровья. Речь ведь идёт о Бочкарёве Вячеславе Павловиче, работавшем у нас с сентября по ноябрь?
— Да, — кивнула Света.
— Дело в том, что он живёт у Елены Васильевны, инженера. Простите. Не думала, что мне когда-то придётся сообщать подобную новость, но и не рассказать не могу. Вижу, вы не в курсе.
— Мне нужен адрес Елены Васильевны, — спустя несколько минут бесстрастно ответила Света.
* * *
Света поднялась на четвёртый этаж и остановилась перед одной из трёх металлических дверей. В подъезд вошла, дождавшись соседей, в домофон звонить не стала.
Почему-то она была уверена в том, что молодая кадровичка негативно настроена к Елене Васильевне, потому утечки информации о появлении пока ещё законной супруги очень востребованного Вячеслава Бочкарёва не произойдёт. В общем, её, Светы, визит станет полной неожиданностью.
Уже почти стемнело, и вычислив окна квартиры, принадлежащей некоей Елене Васильевне, Светлана определила по освещению, что хозяева находятся дома.
Зачем она пришла сюда? Унижаться? Женщина ещё раз задумалась об этом прежде, чем нажать кнопку звонка.
Нет, она пришла для того, чтобы узнать правду. Заглянуть этой правде прямо в глаза. Кто-то же из них со Славой должен был взять на себя ответственность за обнародование правды, проявить смелость! Получается, что она, Света.
Прислушалась к себе: ни волнения, ни страха, ни боли. Всё это придёт потом, позже, вместе с осознанием произошедшего. Это уже долгосрочные перспективы и программа максимум. А сейчас главное — узнать правду и оценить текущее положение дел.
Света протянула руку и коснулась звонка. Услышала, как открылась первая дверь, внутренняя.
— Кто? — глухо спросил довольно приятный, в меру низкий женский голос.
— Здравствуйте! Меня зовут Светлана Бочкарёва, я жена Вячеслава.
Света нарочно произнесла эту фразу громко и внятно, даже громче, чем требовалось, и подробно сообщила, кто она такая. Она почему-то была уверена, что хозяйка квартиры не захочет привлекать к себе повышенное внимание соседей, и не ошиблась. Двери открылись.
«Разве разлучница может выглядеть так?!» — это была первая мысль, которая пришла в голову Светы.
Обманутая жена ожидала увидеть яркую молодую женщину — этакую знойную прелестницу. Или возвышенную и прекрасную юную деву. Или видавшую виды мужеподобную особу, одну из тех, кто может годами маскироваться под «своего парня», а потом взять и увести чужого мужа.
К женщине, которая встретила Свету в дверях, больше всего подходило определение «приятная». Елена Васильевна напоминала героиню советских концептуальных либо культовых фильмов, снятых в семидесятых — начале восьмидесятых годов прошлого столетия.
Красиво и модно подстриженные каштановые волосы; чистая белая кожа, только чуть-чуть веснушек на носу; подведённые чёрным яркие зелёные глаза; аккуратный, немного курносый нос; рот небольшой, но губы яркие и пухлые. Средний рост, пропорциональная фигура без излишеств.
Завершали образ чёрная трикотажная водолазка, джинсы и накинутая на плечи шаль. В целом вид домашний и очень уютный.
— Здравствуйте! Елена Васильевна? — стараясь говорить ровно и бесцветно, спросила Светлана.
— Здравствуйте! Да, — лаконично ответила хозяйка квартиры.
Света поняла ещё одну вещь: новой возлюбленной Славы явно около сорока лет.
— Зайдёте?
— Зайду, — кивнула Света.
Хозяйка квартиры шагнула вглубь прихожей и впустила гостью.
— А Слава… Он… — говорить не хотелось, Света справлялась через неимоверные усилия.
— Он на работе. Проходите. Будете его ждать?
— Как получится, — Света шагнула через порог.
Она не боялась находиться в чужой квартире; наоборот, чувствовала, что хозяйка опасается её.
Комнаты было две, изолированные, расположенные друг напротив друга. Крохотная и узкая прихожая, небольшая тесная кухня, совмещённый санузел. В квартире чисто и уютно.
К счастью, у хозяйки хватило такта не предлагать гостье чай; женщины вошли в одну из комнат и сели на диван напротив тихо работающего телевизора.
На видном месте висел явно сделанный совсем недавно портрет молодого человека, очень похожего на Елену Васильевну. Фотография была сделана во время присяги.
— Сын? — кивнула на фотографию Светлана.
— Да. В начале октября призвали, служит под Красноярском.
— А вы на это время другого усыновили? — всё же не выдержала Света. — Вы в курсе, сколько лет Славе?
— Славу не смущает мой возраст.
— А вас?
— Не вам меня судить, Светлана.
— А кому же? Вы моего мужа пригрели. Именно я являюсь официальной женой Славы!
— Каждый проживает свою жизнь. У вас же нет детей, а это значит, что я никого морально не уничтожила. Вы не в счёт. Вы, похоже, либо эгоцентричны до мозга костей, либо настолько непроницательны, что не способны понять характер человека, находящегося рядом. Почувствовать. Иначе как объяснить то, что вы лишили близкого человека опоры в виде привычного уклада жизни, комфорта? Неужели настолько трудно было понять, что Слава — совсем не северный человек? Не все здесьмогутжить, Светлана! С Севером «стерпится — слюбится» не прокатывает!
— То есть, вы из благих побуждений у меня всё отняли? Можно сказать, спасли бедного Славика? Лишили меня родительских прав за ненадлежащее исполнение обязанностей? Взяли Славу под опеку?
Они прямо смотрели друг на друга, не смущаясь и не пряча взгляд. В это время в замке входной двери повернулся
