с собой не совладать. Это единственная причина, по которой я тебя не трогаю, — говорю очевидные вещи.
Странно, что Яна этого не понимает.
— А ты не бойся... — Она тяжело дышит подо мной. — Я прекрасно себя чувствую... Особенно в такие моменты. — Яна впивается в мои губы жадным поцелуем.
Бля-ядь… Сколько там осталось до самолета? Часа два? Много. И в то же время мало. Потому что несколько дней я буду в дороге. И это самое трудное. Не представляю, как теперь оставить Яну одну.
— Мам, я не хочу, — говорю, даже не прикоснувшись к тарелке с едой и продолжая листать свежие фотки Бусинки в телефоне.
Сравниваю их со снимками, сделанными дней десять назад. Алина и впрямь стала больше, набрала вес. Врач говорит, что у нас сильная девочка, но я все равно переживаю из-за предстоящей операции.
— Так дело не пойдет, Яна. Ты второй день на чае с молоком. Давай хоть пару ложек каши съешь, и я вас к дедушке отвезу, он будет рад увидеть внуков. Богдан, Руслан! — зовет мама близнецов, которые играют в гостиной. — Собирайтесь!
Дедуле стало лучше. Это придало уверенности всем членам семьи, что в ближайшее время он вернется к обычной жизни. Пока все идет так, как и говорил Янис. Значит, есть надежда, что и Бусинка скоро окажется дома. Ну как скоро… Два или три месяца — немаленький срок.
Я затемняю дисплей и откладываю телефон в сторону. Руки выкручивает — так хочется набрать Андрея. Он со вчерашнего дня в дороге, мое сообщение висит без ответа несколько часов, и статус у него не изменился на «просмотрено» — стоит одна галочка. Это нервирует. Грудь и без того раздирает непреодолимая, сумасшедшая тоска, не думала, что буду так скучать, а теперь чувствую еще и тревогу. Почему Ковалёв молчит? Может, на трассе нет связи?
Я привыкла к Андрею за эти дни и, когда мы прощались, не смогла сдержать слез. Они сами полились по щекам струйками. Пришлось побыстрее выпроваживать его за дверь, чтобы не разреветься. Сейчас жалею, надо было заплакать при нем. Возможно, Андрей бы решил никуда от меня не уезжать. Зачем я только заговорила про свои вещи и машину? Лучше бы папе сказала, он бы отправил своего водителя.
— Что там? — кивает мама на мой телефон. — Так и не отвечает?
— Со вчерашнего дня…
— Ты говорила, он с Матвеем и Аданом уехал в Калининград?
— Да, по делам. Заодно мои вещи и машину заберут.
— Когда возвращаются?
— Должны были сегодня...
Мама задумчиво кусает губу, затем берет свой телефон, набирает чей-то номер и прикладывает трубку к уху.
— Адан не отвечает, — произносит спустя время.
— У тебя есть телефон друга Андрея? — удивляюсь я.
— И не только. Но не будем об этом, — тут же спохватывается она и снова зовет близнецов, теперь громче.
— Ты и ей звонила, когда искала Андрея? — Я в шоке смотрю на маму.
Мы обе понимаем, что речь идет про Натали.
— Нет, ей я не звонила, но на всякий случай узнала номера тех людей из окружения Андрея, кто мог бы знать о его местонахождении. Так, Яна, давай ешь, и поехали, иначе я везде опоздаю. У меня сегодня вечером деловая встреча.
Опускаю взгляд на тарелку с кашей. С детства ее не люблю. Лучше бы яичницу себе приготовила, но уже нет времени. Я съедаю пару ложек и отношу посуду в раковину.
Через полчаса мы едем к дедушке. Вопреки опасениям, что он распереживается и ему станет плохо, дед вполне адекватно воспринял новость, что мы с Андреем вместе и у нас есть дочь. Теперь каждый раз просит показать фотографию правнучки. Вот и сегодня не изменяет традиции. Пока Богдан и Руслан наперебой рассказывают о своих тренировках, дед листает новые снимки Алины и довольно улыбается.
Когда он возвращает телефон, я на автомате проверяю уведомления, но там пусто. Быстро набираю Андрея и слышу в трубке, что абонент вне зоны действия сети.
Да сколько можно? Связь уже сто раз могла появиться!
— Ты сегодня не в духе, — замечает дедушка. — Что-то случилось?
— Всё нормально, — отвечаю уклончиво и прячу телефон в карман джинсов.
— Андрей поехал перегонять Янину машину и не выходит на связь со вчерашнего дня, — говорит за меня Руслан, который, оказывается, подслушал наш с мамой разговор.
— И его друзья тоже, — подхватывает Богдан.
Хочется по очереди отвесить близнецам подзатыльники. Деду нельзя волноваться. Достаточно того, что мы рассказали ему про Бусинку.
— Со вчерашнего? — хмурится он. — Это долго...
Сама понимаю, что долго. Неужели что-то произошло? Стоит представить, что именно, как начинает бить дрожь. Не знаю, кому звонить, где их искать, что делать. А может, ничего не произошло и я себя накручиваю.
— Сейчас позвоню Валентину Петровичу, попрошу выяснить. Дай-ка мой телефон…
— Врач запретил тебе пользоваться гаджетами до конца лечения.
— Я сделаю всего один звонок.
Мама разводит руками, мол, пусть позвонит.
— Бабушка Дина не одобрила бы, — бурчит Рус, глядя, как я протягиваю деду телефон.
— Ее сейчас здесь нет, она ничего не увидит.
Пока дедушка отдает своему человеку распоряжение пробить последнюю геопозицию Андрея, я пишу эсэмэску Янису.
Они с Алёной решили задержаться до дня рождения близнецов. Уверена, праздник пройдет с размахом, у нас в семье это любят. Сначала папа с мамой хотели отложить торжество, но я настояла, чтобы не портили парням этот день. Дан и Рус всегда с нетерпением ждут подарков, собирают друзей и отлично проводят время на газоне за домом, играют в активные игры. Зачем обламывать ребятам кайф? У них сейчас самые беззаботные годы.
— Ну все, как служба безопасности отзвонится, я тебе сообщу, — с воодушевлением говорит дед.
— Отзвонится? — хмыкаю я. — Сейчас бабуля приедет, и ты больше не увидишь телефона, спорим?
— Что правда, то правда, — удрученно кивает он и опять звонит Валентину Петровичу.
В случае если с ним не смогут связаться, просит набрать Эрика.
Лучше бы, конечно, меня, а не отца. Но не решаюсь сказать об этом вслух. Главное — узнать, что с Андреем все хорошо и он скоро будет дома. Остальное второстепенно.
Мы еще час проводим в палате деда, после
