чего мама, сообщив помощнице, что опоздает на деловой ужин, везет меня в больницу к Алине, а потом — близнецов на тренировку.
Хотелось бы, чтобы мама осталась со мной, но мы и так с момента отъезда Андрея все время вместе.
Я поднимаюсь в отделение патологии и долго стою у кувеза. Бусинка сегодня капризничает и отказывается спать. Впервые вижу ее такой беспокойной.
— У нее что-то болит? — спрашиваю медсестру, смотря на показатели.
Она подходит и тоже на них смотрит. Нажимает какие-то кнопки.
— Да нет… Всё в порядке… — Заглядывает в кувез. — Но спит ваша девочка сегодня плохо, — соглашается она. — Понаблюдаем.
Каждый раз, когда прихожу в отделение, я испытываю безотчетный страх. Нет, есть и надежда, что мне скажут: «Вашу девочку перевели в блок интенсивной терапии», но пока это, к сожалению, лишь мечты. А вкупе с переживаниями за Андрея — мощный удар по нервной системе.
Наконец Бусинка засыпает, и я спускаюсь в свою палату. Не хочу домой или в квартиру Андрея. Там будет слишком одиноко. Лучше быть ближе к дочери.
Решаю позвонить Ильмире, хотя мы с ней утром говорили. Она поделилась впечатлениями о встрече с Андреем и его друзьями, которым передала мои вещи.
— Да, привет, — отзывается подруга. — Ну как вы там? Как поживает наша крошка?
— Всё нормально, только очень беспокойная сегодня. А еще… — Не знаю, как сказать, но, помешкав, продолжаю: — Андрей и его друзья со вчерашнего дня не выходят на связь.
— Все разом? — В голосе Ильмиры звучит удивление.
— Да. Ты ничего не слышала об их планах? Может, они решили куда-то заехать? Я места себе не нахожу от волнения, — развиваю свою мысль.
— Домой они собирались…
Паника внутри загорается с новой силой.
— Ладно. Подожду еще.
Как будто у меня есть другие варианты! Эта неизвестность убивает. Лучше бы я вместе с ними поехала! Но тут же вспоминаю о Бусинке, я бы не смогла ее оставить.
Господи, неважно, куда парни решили заехать, лишь бы с ними все было нормально. Я до жути боюсь попасть в аварию, а вдруг они…
Нет! Сильно зажмуриваюсь и гоню от себя плохие мысли и картинки.
— Не переживай ты так, — произносит Ильмира. — Я от кого-то слышала, что тут на трассе глушат связь. Всякое может быть, не думай сразу о плохом и не накручивай себя. Хорошо?
— Я стараюсь, — тихо говорю в трубку, глядя в окно.
На улице смеркается. По моим подсчетам, Андрей должен был вернуться утром, но его нет до сих пор.
Полчаса мы с Ильмирой болтаем ни о чем. Она рассказывает о своих буднях, занятиях и зачетах, которые на носу, после чего я прощаюсь и кладу трубку. Сцедившись, решаю посмотреть какой-нибудь сериал, чтобы отвлечься, но планы рушит входящий звонок.
Я подпрыгиваю на месте от неожиданности. Ладони тут же становятся влажными, не сразу попадаю в зеленую кнопку.
— Малыш, Яна, ты в больнице? — раздается взволнованный голос отца.
Сердце в груди замирает, а потом начинает биться как сумасшедшее. От нехорошего предчувствия.
— Да, пап…
— Сейчас подъеду. Минут через десять.
Собираюсь спросить, что с Андреем, — ведь, кажется, мои опасения подтвердились и с ним что-то случилось, — но не успеваю. Папа кладет трубку. А когда я перезваниваю, он сбрасывает звонок.
Мысли в голове — одна страшнее другой. Картинки и того хуже. Ведь папа знает, какая я эмоциональная, взрывная, и ничего не сказал… Хоть бы намекнул! Как пережить эти десять минут?
Способ пережить не заставляет себя долго ждать. Дверь открывается, и на пороге появляется медсестра с лотком, в котором лежит шприц. Земля окончательно уходит из-под ног. Значит, и впрямь плохо с Андреем… Боже-боже!..
Телефон падает на пол, колени подкашиваются, и я оседаю на кровать. Слезы сами брызгают из глаз, начинаю реветь. Не справляюсь с паникой и истерикой, они разрастаются, как огромный воздушный шар. Организм работает на разрыв. Кажется, еще чуть-чуть, и лишусь чувств.
— Яна, ты чего?.. — Даша смотрит на меня с испугом.
Я со всем персоналом успела перезнакомиться, все ко мне как к родной относятся. И не только из-за денег, которые платят родители. Вот и сейчас в голосе медсестры столько участия, что опять выворачивает наизнанку от эмоций.
— Не надо уколов! — чуть ли не кричу, когда она направляется ко мне. — Это тебе папа сказал, да? — указываю на лоток.
Даша в изумлении замирает на месте.
— Ты про что? Я в седьмую палату шла, заглянула спросить, как ты. Катя говорила, что опять жаловалась вчера на грудь…
Сглатываю и вместе с тем выдаю какой-то глухой звук. Нервы натянуты до предела! По телу прокатывается дрожь от облегчения.
— Папа тебя не просил? — повторяю, как заведенная.
— Нет… — растерянно отвечает Даша.
Ставит лоток на тумбочку и садится рядом. Трогает мой лоб, берет запястье.
— Что случилось? — тихо спрашивает, считая удары сердца. — Пульс зашкаливает!
— Ничего, — шелестит мой голос.
Надеюсь, что ничего.
— Сейчас сделаю укол Никифоровой и загляну. Хорошо?
Возможно, мне он тоже потребуется после приезда отца.
— Хорошо, — киваю.
Даша уходит, но надолго одна я не остаюсь. Не проходит и пяти минут, как на пороге появляется папа. Его озадаченный и серьезный взгляд вызывает желание подняться с кровати и бежать за Дашей — попросить какую-нибудь успокоительную пилюлю прямо сейчас. После рождения дочери и всех переживаний нервы стали ни к черту.
— Говори как есть, — прошу я дрожащим голосом. — Тебе звонил Валентин Петрович, он нашел ребят, да? Что с Андреем?
Начинает шуметь в ушах. Папа выжидающе смотрит на меня и не торопится говорить.
— Приятного мало, но все решаемо. Я уже подключил юристов, — наконец произносит.
— Он… жив? Это авария? Они кого-то сбили? Или в них кто-то врезался? Что?!
Слезы опять набегают на глаза, непроизвольно всхлипываю. Отец подходит ближе и заключает меня в объятия.
— Все живы, Яна. Возникла аварийная ситуация, никто не пострадал. Но у Андрея проблемы с законом, в этом причина. Ему может грозить новая статья. Там, дома.
— Что? — Мой вскрик звучит истерично.
— Поэтому я и подключил юристов. Догнали Андрея в России его незавершенные дела и проблемы. В этом нет
