– Какое оно… – Камилла почувствовала, как у нее перехватило дух от строгой красоты благородных линий, от простоты узора и чистых сверкающих камней. – Красивое, – пробормотала она. – Шикарное… И абсолютно мое, – рассмеялась она радостно и снова залюбовалась колечком.
– А это мое, – Роман протянул ей на раскрытой ладони второе. Гладкое и совершенно лаконичное. – Там внутри надпись есть, – улыбнулся он и, когда жена посмотрела на него изумленно, пояснил: – Я попросил выгравировать твою фразу «Любить – это глагол!». Пусть мне постоянно напоминает, что ради любви нужно действовать.
– Спасибо, – прошептала Камилла, надевая золотой ободок мужу на палец. – Ты такой романтичный, Демьяновский. Мне с тобой ужасно повезло…
– Да, я такой, – довольно хмыкнул Роман, притягивая жену к себе. Прижался всем телом и поцеловал. Нежно и нетерпеливо одновременно. Он чувствовал ее руки, обвившиеся вокруг его шеи, ощутил ноги жены у себя на спине и понял, что безмерно счастлив.
– Подожди, – вдруг отстранилась Камилла. – А на моем кольце есть надпись?
– Конечно, – улыбнулся Роман и, сжав ее руку в своей, предложил азартно: – Угадай!
– Ну… – протянула Милка. – Не знаю… Люблю, целую, Ром! – рассмеялась она. – Или ты сделал две одинаковых? – предположила она лукаво. – Дай я посмотрю, – попыталась вытащить руку из некрепкого захвата.
– Кто не угадал, тот сегодня сверху, – весело объявил Демьяновский и, сняв жену с барной стойки, снова полез целоваться.
– Так не честно, – выкрутилась из объятий жена и, стащив с пальца колечко, прочитала по слогам: – На ми-лость по-бе-ди-те-ля… На милость победителя? – повторила изумленно. – Так ты сдаешься?
– Давно вам сдался, мадам, – рассмеялся он. – Я люблю тебя… Но вот с тещей надо что-то делать… Может, выдадим ее замуж, Милка?
– Ты хочешь нажить себе врага? – шутливо осведомилась Камилла. – Мама до сих пор любит папу, и другие мужики ей не нужны. Это ее слова. Да и мы без нее не справимся. Вот родится дочка…
– Сначала сын, Милочка. Сын. Просто верь мне.
Эпилог
В большом доме на Красной поляне было не протолкнуться. В дальней комнате, прозванной тещей салоном, рядком стояли малыши и хором пели «В лесу родилась елочка». Теща, как заправский педагог, руководила процессом и одновременно умудрялась играть на рояле. Другой Педагог, довольный и улыбчивый Янхель, сидел рядом со старшим сыном и невесткой на диване и, утирая непрошеные слезы, умилялся талантам внуков и их друзей. В креслах расположились Мишка с Евой и Илья с Ниной.
«В тот год малыши у нас родились один за другим», – счастливо подумал Роман, обнимая Милу. Воззрился влюбленным взглядом сначала на жену, затем на маленькую Анечку, сидящую на руках у матери и с интересом наблюдавшую за старшими детьми. Демьяновский поправил розовый с кружавчиками носочек, некстати съехавший с прыткой ножки, и посмотрел на сына, стоявшего рядом с Нелечкой Агафоновой и державшего ее за руку. Внезапно пятилетний мальчуган сбился и перепутал слова.
– Ну что же ты, Андрейка! – ласково попеняла ему теща и сама звонко запела вместе с детьми.
«Сольник бабы Гали, а дети на подпевках, – весело хмыкнул про себя Роман. – Но вон песню выучили. Поют, стараются», – улыбнулся он, понимая, что наконец наступило долгожданное счастье. Много чего произошло за пять с половиной лет. Было и хорошее, и плохое. Один за другим умерли родители и унесли с собой свои тайны и недоговоренности. А следом за ними в Израиле тихо и незаметно, перед самым освобождением Янхеля, ушла старая Лея. «Марк до сих пор переживает потерю», – вспомнил Демьяновский слова сестры и тут же глянул на племянницу, названную в честь бабушки и пританцовывавшую чуть в стороне от певцов. Так похожая на Марка, девчушка в короне и в белом платье с блестками кружилась и пела около елки и ни на кого не обращала внимания.
– Я как библейская Сара, – до сих пор не веря, что почти в сорок два года стала матерью, изумлялась Таня.
Роман перевел довольный взгляд на сестру. Заметил, как в лапищах Марка умиротворенно покоится ладошка Таньи. Покосился на сидевших в обнимку Илью и Нину. Их пятилетний Денис серьезно выводил слова песни и мог бы по громкости исполнения потягаться с бабушкой Галей.
«Вся гадская хрень закончилась», – снова подумал Демьяновский и, поймав хитрый Агафоновский взгляд, подмигнул другу. Тот что-то прошептал на ушко Еве, сложившей обе руки на большом округлом животе, и, скорчив Роману смешную морду, показал глазами на дверь.
– Никто не расходится, – как только закончился концерт, внезапно предупредил Янхель. – У меня для вас, дорогие дети и наши друзья, важное заявление. Гала, – позвал он требовательно. – И когда теща встала рядом, воскликнул довольно: – Пару лет назад у меня было время подумать. Что я хочу больше всего? Чтобы дети мои нашли вторые половинки и обрели счастье. И Бог услышал эту мою молитву. Я хотел вернуться в Россию, и снова все получилось. Тогда я загадал самое невероятное желание. И думал, что оно никогда не исполнится, – хитро улыбнулся Янхель.
– Какое? Какое, дедушка? – закричали и запрыгали дети. – Ты тоже написал письмо Деду Морозу?
– Ну конечно, – радостно хмыкнул старый плут. – Написал.
– И что же ты попросил? – смущенно поинтересовался Андрейка.
– А я знаю, знаю! – пропела Лея и, показав мальчишкам язык, добавила: – Только я никому не скажу!
– Мы все слушаем дедушку, – строго заметил Марк, стараясь утихомирить детей.
– Так вот… – вздохнул Янхель. – Я загадал самое невероятное желание, и оно недавно исполнилось. Я попросил эту женщину, – он указал на зардевшуюся Галину, – попросил ее, – снова вздохнул Янхель, – выйти за меня замуж. И она согласилась.
– Ура-а! – закричали взрослые и дети.
– Есть повод выпить шампанское, не дожидаясь Нового года, – улыбнулся Роман и, не сдержавшись, поинтересовался: – Вы теперь уедете с Янхелем в Израиль, Галина Евгеньевна? Нам придется нанять вторую няньку, Камилла.
– Никуда я не собираюсь, – отмахнулась теща. – Это старый поц переезжает ко мне.
– Отлично, – пробурчал Роман, чувствуя, как на него наваливается тоска.
– Похоже, ты влип, – хмыкнул Агафонов, выходя из комнаты и в дальней из спален быстро надевая костюм Деда Мороза. – Была одна теща, а тут еще и неугомонный тесть прибавился…
– Переживу, – криво усмехнулся Демьяновский, помогая Мишке приладить искусственную бороду. – Главное, Милка рядом и дети. На все остальное мне наплевать. В крайнем случае всегда можно что-то придумать, – подмигнул он, нахлобучивая на голову старого друга красную бархатную шапку. – Таня, ты готова? – выглянув в коридор, позвал сестру и, когда та в костюме Снегурки вышла из соседней комнаты, рассмеялся. – Я у вас на разогреве! Пойду подготовлю народ. Ждите зова!
Роман как ни в чем ни бывало вернулся обратно в «салон» и, подойдя к детям, потрогал сначала нос Леи, а потом Андрейкин.
– Что-то мне холодно, – делано поежился он. – А вам?
– Нет, – за себя и двоюродного брата ответила Лея.
– А мне вот холодно, – вступила в разговор Нелли.
– Наверное, Дед Мороз рядом? Нужно его позвать – хитро улыбнувшись, предположил Роман. И когда дети радостно закричали, подошел к жене и, взяв у нее годовалую дочку, тихо пробормотал: – Когда вернемся в город, сразу рванем на Ленинскую…
– Давай останемся здесь до весны. Проводим родителей и поживем тут сами с детьми, – прошептала Камилла.
– Заметано, – коротко кивнул Роман. – Только ты, я и дети – замечательный комплект для полного счастья.
Конец
