ты?..
— У меня запасная форма есть в штабе. Приму душ здесь. Тогда до встречи.
— Да.
Хм…
Её выводят в свет? Знакомят с друзьями Петра?
Любопытненько.
На самом деле, после того, как Оля увидела груду коробок — а там была именно груда, — ей немного поплохело.
— Это что, Валентина Игнатьевна?
Саша уснула на диванчике. Валентина Игнатьевна обложила роднулькина подушками и теперь стояла рядом с Олей.
— Примеряй, красотка, — добродушно заметила женщина, подмигивая.
— А… курьер где? Он же не оставил всё это, — она очертила в воздухе круг, указывая на коробки, — здесь.
— Даже, если ты решишь оставить всё это, — Валентина Игнатьевна повторила её жест, — себе, наш многоуважаемый генерал не разорится. Смотрим?
— Смотрим.
Куда теперь деваться.
У секретаря Петра оказался неплохой вкус, а сам Петр отлично разбирался в женских размерах. Потому что практически все вещи Ольге подошли. И струящиеся платья, и красивые шелковые юбки, и комбинации, и даже белье, которое можно было не присылать.
Видимо, шло бонусом.
Даже косметика и та была!
В Ольге проснулась женщина. Когда в последний раз ей доводилось примерять столько красоты? Причем качественной и явно не дешевой. Нигде в душе ничего противоестественного не кольнуло. Оля хотела соответствовать статусу женщины генерала Громова, и она будет! Поэтому никаких сомнений и ложной скромности!
В конечном итоге девушка остановилась на ярко-коричневом платье-комбинации с изысканной драпировкой на груди и хорошим подкладом, который подразумевал, что можно платье носить и без лифчика. Это не её вариант при любом раскладе. Но если выбрать лиф с силиконовыми лямками и сверху шелковый пиджак… Оля ещё раз покрутилась перед зеркалом.
Идеально.
Волосы выпрямила утюжком, придав им блеску, после чего собрала по пряди от ушей и заколола их на затылке. Покрутилась ещё раз перед зеркалом, окинула себя критическим взглядом и по итогу всё же решила убрать заколку. Лишняя она, перегружает образ.
— Как, Валентина Игнатьевна?
Женщина одобряюще улыбнулась.
— То, что надо. У тебя идеальный стиль, девочка.
Ласковое обращение пришлось Оле по душе. Она сфотографировала себя и отправила фото маме с припиской: «Иду на свидание». Далее последовал смущающийся смайлик и сложенные вместе ладони.
Мама в ответ прислала множество поцелуйчиков и пожелания удачи.
Сергей ожидал Олю у крыльца. Она помнила его, он был в машине с Петром в тот злополучный день. На мгновение у Ольги промелькнуло желание расспросить мужчину, как было на самом деле. Остановила себя. Оно ей надо? Детали, которые испортят настроение и не только его. Жизнь — это не черное и белое, в ней множество оттенков, полутонов. Покажите ей взрослого кристального честного человека, которому не приходилось порой лукавить, преподносить правду так, чтобы выглядеть в лучшем свете? Или таким образом минимизировать негативные последствия.
Сергей приветливо улыбнулся.
— Как ваша рука, Ольга?
— Спасибо, лучше. Почти привыкла.
Молодой человек добродушно улыбнулся и распахнул дверь автомобиля.
— Мы к штабу?
— Нет, сразу к ресторану. Петр Михайлович будет там, он уже выехал.
Как и в их первую встречу, пошел дождь, мелкий и противный. Оля наблюдала за каплями, что растекались по стеклу, и улыбалась. Она прислушивалась к шуму за окном. Дождь никак не повлиял на её настроение.
Петра Оля увидела сразу же, и сердце подскочило в груди. Мужчина стоял и ожидал её приезда! Не ждал внутри ресторана, лениво опрокидывая в себя одну рюмку за второй. А, по всей видимости, отслеживал их перемещение, что нисколько не смутило Ольгу.
Раскрыв зонт, Громов поспешил к машине.
— Шикарно выглядишь, блондиночка. Так бы и съел.
Иногда её подбешивало его ироничное «блондиночка». Хотелось врезать, от души. По плечу. Или по широкой спине. Потребовать, чтобы он, в конец-то концов, перестал её так называть.
Потом Оля посмотрела в его глаза, где помимо иронии каждый раз плескалось нечто иное. Притягательное, томное, сладко-тягучее. Петр кайфовал, дразня её.
Она невольно плавилась, понимая, что эти эмоции предназначены для неё.
Поэтому… Черт с этой «блондиночкой».
Петр помог Оле выбраться из машины и, защищая от дождя, направил в ресторан, где помог снять верхнюю одежду.
После чего сделал шаг назад.
— Хм…
Оля тоже сделала шаг назад. Несмотря на то, что волнение теплой волной поползло по позвоночнику и плечам, мимолетом коснулось ниже живота, Оля улыбнулась:
— Нравлюсь?
В гардеробной был приглушен свет. Помимо них, чуть в стороне, раздевались ещё двое мужчин.
Петр загородил Олю от них, склонил голову набок, наигранно и предупреждающе сообщил:
— Через часок покажу насколько.
Сначала Оля не поняла подтекст его фразы. Когда смысл дошел, кровь резко прильнула к лицу.
— Я сделаю вид, что ничего не слышала… генерал.
— Зря, — довольно хмыкнул Громов и предложил ей руку.
Оля до и во время беременности выходила с Виталиком на мероприятия. Ей нравилось знакомиться с новыми людьми, общаться с ними. Поэтому никакого дискомфорта или стеснения она не испытывала.
Её рассматривали. Много и часто. С любопытством. Олю подмывало уточнить у Петра, почему их выход вызывает столько интереса? И нет ли повторения истории с имением? Какая существовала вероятность, что и в люди Петр не выходил с женщинами? Сомнительно, конечно. Но всё же… Всё же…
Оле хотелось узнать про его жену. Что случилось, причину её трагической смерти. Молодая же совсем была, жить и жить. Как любой другой женщине, Оле хотелось заглянуть в прошлое Петра. Хотя бы немного, личное пусть останется личным.
К Громову постоянно подходили люди. Оля бы даже сказала: тянулись вереницей. Кто-то поздравлял с назначением, кто-то договаривался о встрече, непременно вне штаба. Некоторые просто здоровались, задерживались, чтобы поговорить ни о чем. Оля заметила, что к последним Петр расположен был более добродушно. Они шутили, посмеивались.
Потом были официальная часть и поздравление именинника. За столом Петр положил руку на коленку Оли и не убирал. Сжимал, поглаживал, собирал пальцами юбку платья. Оля раз попыталась скинуть,
