увести ногу в сторону и добилась того, что давление усилилось. Плюс Петр посмотрел на неё о-очень выразительно. Мол, не стоит делать лишних движений.
Она и не стала.
Оля купалась во внимании Петра. У неё были небольшие тревоги относительно вечера. Всегда существовала вероятность, что он пригласил её, чтобы не появляться среди высокопоставленных товарищей и сослуживцев одному. Через час после прибытия Оля поняла, насколько наивна эта мысль. Громов не относился к числу мужчин, которым для статуса кто-то нужен.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она перед десертом.
Петр пригласил Олю танцевать, и она с удовольствием согласилась, заметив, как несколько молодых девушек её возраста проводили их завистливым взглядом.
— Говори, — спокойно отозвался Петр, уверенно направляя Олю.
— Это касается Виталика.
— Та-ак, — протянул мужчина, опасно сверкая глазами. Рука, лежавшая на талии девушки, потяжелела.
Оля мысленно обозвала себя дурой. Нашла время, когда говорить о бывшем. Плюс Петр немного выпил, что тоже могло сыграть негативную роль. Может, он в подпитии агрессивным становится?
Но, как известно, слово — не воробей. Начала — надо продолжать.
— Я встречалась с Мариной Викторовной, и она просила за сына. Петь… Минуточку, не перебивай меня, пожалуйста. Дай сказать, хорошо? — Потемневший взгляд серых глаз пока и не думал смягчаться. — Я помню наш разговор на набережной. И я сейчас выступаю не на стороне Виталика. А на стороне Марины Викторовны и Саши. Я знаю, ты можешь…
Она не договорила, замялась. Петр вел её и дальше в танце, как ни в чем не бывало. Лишь залом между бровей рассказывал ей о том, что мужчина не так спокоен, как кажется.
— И что я могу? Давай, продолжай, Олюшка.
Ласкательно-уменьшительное имя царапнуло. Как и тон говорившего.
Оля, смело взглянув в лицо мужчине, продолжила:
— Приостановить процесс. Громов, ты поставил Виталика на место, помог мне. Но он отец Саши. Думаю, он усвоил урок. Если нет, тогда другой разговор. Я не хочу ему вредить и портить жизнь. Я не злопамятна. Тебе — огромное спасибо. Честно, я очень благодарна и… — тут Оля вильнула как бы невзначай бедром, скользнув по бедру мужчины. — Готова свою благодарность показать… Что там ты говорил про час, который, кстати, уже прошел?
Она намеренно свильнула с темы…
Позабыв, что Громова дразнить не стоит.
Мужчина резко остановился прямо посреди зала, прервав танец, Оля немного споткнулась. Удивленно посмотрела на него и беззвучно охнула, когда он, прихватив её чуть выше локтя, уверенно повел к выходу из зала.
Она не сопротивлялась.
Наоборот.
Щеки полыхнули повторно, соски обожгло. Оля не знала, куда направляется Петр. Шла рядом, деланно улыбаясь, чтобы их поспешный уход не вызвал лишних разговоров.
Они прошли по коридору, потом свернули налево.
— Петь…
Ноль эмоций. Он не отозвался.
И лишь когда дошли до серой двери, которую мужчина толкнул раскрытой ладонью и завел внутрь девушку, обернулся.
— Теперь можно и продолжить разговор.
Оля краем глаза успела увидеть, что они оказались в комнате отдыха. Небольшой диванчик, плазма. Петр повернул защелку, отрезая возможность другим людям войти в комнату.
Оля деланно попятилась, выставив руку вперед.
Мужчина недобро прищурился и пошел прямо на неё, чеканя каждый шаг. Сердцебиение резко ускорилось в груди девушки, кожу опалил жар. На подсознательном уровне она понимала, что Петр не сделает ей ничего плохого, что это игры взрослых людей, этакая прелюдия. Низ живота скрутило от сладкого предчувствия, и всё же Оля не смогла не отметить, как устрашающе хищно выглядел Громов. Красивый, статный мужчина с повадками дикого зверя, вышедшего на охоту. Как никогда ранее она чувствовала исходящую от него мужскую энергетику, делавшую её, Ольгу, слабой и безвольной.
А ещё чертовски возбужденной.
Она намокла в считанные секунды. Между бедер полыхнуло огнем, про соски Оля старалась не думать. По коже побежали электрические разряды.
Оля уперлась спиной в стену.
Петр подошел к ней вплотную, недобро оскалился. Руку поставил рядом с ее лицом и склонил голову.
— Ты с огнем играешь, Оля…
Она мотнула головой.
— Нет. Ты же мой мужчина, генерал? Давай, скажи, — откуда в ней взялась лихая бравада, она и сама не знала.
В какой-то момент пришло осознание простой истины.
В её жизни появился Петр Громов. Очень непростой человек с очень непростым характером. Властным, напористым. Где-то даже диктаторским. Он не бросает слов на ветер, он откровенен и прямолинеен. В нем множество мужских черт, о которых девушки мечтают едва ли не с детства.
Он решает проблемы и берет ответственность на себя. Естественно, требуя взамен… Что? Послушания. Принятия его таким, каков он есть. Невозможно ждать от подобного человека мягкости и «подкаблучничества». Он не будет прогибаться под женщину. Это его обратная сторона медали.
Он даст защиту. Обеспечит всем необходимым. Но никогда не спросит, в какую школу отдать сына и каким спортом тот будет заниматься.
Такого человека, как Громов, принимаешь или нет. Ты с ним душой и телом или ты вне зоны его личного интереса.
Всё предельно ясно.
Второго не дано.
Оля чувствовала, как её грудь распирает от нахлынувших чувств. Как её привычный мир, полный проблем и забот, отходит на второй план, как всё стремительно меняется вокруг. Её затягивало в воронку эмоций, и она с радостью шагнула внутрь.
Взгляд Петра поменялся. Даже при неполном потолочном освещении Оля увидела, как глаза Громова потемнели, и темнота эта почти полностью заполнила зрачок.
— Твой.
За наигранным спокойным тоном скрывалось куда большее.
Оля медленно кивнула и, распластав ладонь на стене, чтобы создать небольшой процент баланса, дотронулась ногой до ноги Петра. Повела её вверх…
Дальше — сильнее и отчаяннее.
Петр вмиг перехватил её инициативу. Подхватил под колено, подался вперед, впечатываясь в неё и соединяя её с собой. Рыча и глухо матерясь, он впился в женские губы, мгновенно овладев ими. Целовал жестко и грубовато, проникая языком внутрь, сминая и покусывая. Оля подалась вперед, повела бедрами,
