нахожу глазами детей. Они в компании все тех же немцев.
— Ты иди, я схожу в магазин, — говорит Аня и, не дожидаясь моего ответа, направляется в сторону круглосуточного супермаркета. С ней сегодня действительно что-то странное. Явно встала не с той ноги.
Когда я выхожу из душа, Аня уже на балконе. Иду к ней. На столике стоит бутылка вина, содержимое которой жена распивает в бумажном стаканчике.
— На кухне есть бокалы. — Говорю ей.
— Мне и так нормально, — отвечает, не поворачивая ко мне головы.
Я опускаюсь на плетеное кресло рядом с ней.
— В чем дело, Ань? — спрашиваю уставшим голосом.
— Ни в чем.
— Ну как это ни в чем?
Она все-таки поворачивается ко мне. Смотрит долго.
— Как дела у твоей Олеси?
От этого вопроса я моментально впадаю в ступор. Смотрю на нее и не нахожусь, что сказать.
— Не знаю, — честно отвечаю через несколько секунд молчания.
— Ну как это не знаешь?
— Вот так. Я прекратил с ней общение еще до этого отпуска.
Аня прищуривает глаза, будто не верит.
— С чего это вдруг? — хмыкает.
— С того, что она мне не нужна. Да, у меня были с ней отношения на протяжении какого-то времени, но они ничего для меня не значили.
Супруга недоверчиво смеется.
— Ты же хотел создать с ней семью.
— Я? С ней? Семью? — восклицаю.
Этот разговор удивляет меня все больше и больше. От того, что Аня знает про Олесю и мою с ней поездку в Таиланд, до того, что она думает, будто бы я хотел с любовницей семью.
— Да. Ты же предлагал ей выйти за тебя замуж.
— Что за бред? Откуда ты вообще это взяла?
Аня склоняет голову на бок:
— Она мне сказала. Мы с ней виделись.
Я просто теряю дар речи. Это что еще за новости? Неужели обезумевшая Олеся искала встречи с Аней?
— Наш предправления давал интервью федеральному каналу, — Аня продолжает, пока я пытаюсь переварить услышанное. — Я ездила в «Останкино», а там шеф-продюсер программы твоя Олеся. Так и познакомились. И пообщались.
— И она тебе сказала, что я сделал ей предложение замуж??? — я просто изумлен.
Аня поднимает глаза к небу, вспоминая.
— Кажется, она просто сказала, что ее «зовут» замуж.
Я фыркаю.
— Ну так мало ли, кто ее зовет замуж. Я точно не зову и не звал.
— Она имела в виду тебя.
Я достаю сигарету из пачки и нервно прикуриваю. Кажется, этот разговор высосал из меня все силы.
— Аня, мои отношения с ней прекратились еще до этой поездки. Я не знаю, почему она тебе сказала, что я сделал ей предложение. Я не делал. Я не собираюсь с тобой разводиться и жениться на ком-то другом.
Я чувствую на себе ее пристальный взгляд. Сверлит меня глазами, не верит. Вообще, мне очень интересно узнать, откуда Ане известно про Таиланд. Тоже Олеся ей сказала? Не думаю. Значит, сама вычислила? Видимо. Вот только интересно зачем, если собралась со мной разводиться, выходить за этого Олега и вообще 10 лет живет со мной в фиктивном браке.
Аня молча поднимается с места и по звукам я догадываюсь, что она направилась в душ. Вода льется, а я продолжаю сидеть на балконе и курить. Не выдерживаю и наливаю себе вина.
Через 15 минут жена возвращается на балкон в белом отельном халате. Дует ветер, поэтому в нем не жарко. От меня не укрывается то, как Аня провожает взглядом мой глоток вина. Но никак это не комментирует, что уже радует. Наливает себе.
— А теперь позволь мне спросить, откуда ты знаешь, что я ездил с Олесей в Таиланд? — все-таки задаю интересующий меня вопрос.
— Видела у нее фотографию в соцсетях.
— Ты смотрела ее соцсети? — изумляюсь.
— Да, после того, как ты притащил любовницу на нашу дачу, а я потом ее блондинистые волосы собирала по всему дому. — Жена поворачивается ко мне лицом. — Знаешь, я никогда не водила любовников к нам домой.
Ее слова звучат с укором. И надо сказать, со справедливым укором. Я действительно привозил Олесю на нашу дачу. Это было только один раз, но все-таки было.
— Извини… — это все, что я могу сказать сейчас.
Вообще, странный разговор. Вчера у нее была истерика, сегодня она решила выяснить отношения, причем я даже не понял, по какой причине. Она допивает оставшееся в бутылке вино и встает с места, но не удерживает равновесие и почти падает. Я успеваю подхватить ее за талию.
Аня проходит в номер, я захожу следом за ней. Она слышит мои шаги сзади и резко оборачивается.
— Скоро ты будешь свободным человеком, Юра, и сможешь возить Олесю на дачу, сколько захочешь, потому что это уже будет ваш с ней дом.
— Я тебе еще раз говорю, что порвал с ней. — Делаю к Ане уверенный шаг и притягиваю к себе за талию.
Она не сопротивляется. Послушно стоит в моих руках и смотрит ровно в лицо.
— Неужели ты ревнуешь? — догадываюсь и не могу удержаться от улыбки. Вот именно такой Аня была тогда, 10 лет назад, когда я общался с Мариной.
— Я? Тебя? Никогда!
— Прямо-таки никогда? — вскидываю бровь.
Она порывается что-то еще ответить, но я не даю. Кладу ладонь ей на затылок и притягиваю к себе для поцелуя.
POV Юра
10 лет назад
Меня приговаривают к трем месяцам исправительных работ и лишают водительских прав на два года. Судебное разбирательство проходит очень быстро: камеры видеонаблюдения засекли все мои нарушения, свидетели дали показания, в моей крови был найден алкоголь, а сам я полностью признал вину и раскаялся.
Так как я трудоустроен официально, то мои исправительные работы проходят у меня же в фирме. В итоге все наказание сводится к тому, что я каждый день делаю то, что и так всегда делал, но государство удерживает из моей зарплаты 10 %. Прокурор просил удерживать максимальную по закону сумму — 20 % — но суд принял во внимание наличие у меня двух несовершеннолетних детей.
Самое ужасное во всей этой ситуации, что мне два года придется ходить пешком. Я уже и не помню, когда последний раз ездил на общественном транспорте.
— Три месяца исправительных работ и лишили прав на два года, — говорю Ане, когда возвращаюсь домой после суда.
Она сидит на кухне и режет салат. На суд жена со мной не пошла. Аня вообще почти перестала со мной разговаривать. Навещала меня в больнице несколько раз, приносила продукты и тут же
