class="p1">— Тихо, — шепчет Мишка. И пальцы его начинают кружить в районе соска.
Я кусаю губу.
— Руку подними, — велит он. И, стоит мне сделать это, вжимает два пальца в подмышку.
Жуткий приступ щекотки вынуждает меня опустить её! И я ловлю его пальцы.
— Кучинская! — одёргивает Балыков, — Чуть посерьёзнее.
Сам он серьёзен до смеха! Сосредоточен. И взгляд смотрит вовсе не на меня, а в сторону. Это я замечаю, подняв на него глаза…
— Всё, всё, — выдыхаю и остаток осмотра стараюсь ему не мешать.
— Значит так, — произносит Балык, когда мы его завершаем.
Одежда на мне. Так спокойнее!
— Сдашь кровь, маммографию и сделаешь УЗИ, а после — ко мне на приём.
Я смотрю на бумажки, которые он мне даёт.
— А зачем это всё? — уточняю. В мои планы совсем не входило ходить по врачам.
Мишка вздыхает. Спускает на нос очки. Они добавляют ему деловитости! Знала бы биологичка, что за последней партой спит будущий врач.
— Это стандартный перечень исследований. Если бы ты чаще посещала маммолога, то была бы в курсе, — произносит с упрёком.
— А что у меня… там, какие-то проблемы? — я опускаю взгляд на свой небольшой, но компактный размер.
— Там у тебя всё в порядке, — заверяет меня Михаил. И я понимаю, что это уже не «Балык», это действительно, доктор.
Покидая его кабинет, я бросаю взгляд на последнюю строчку его заключения:
«… остаточные проявления диффузной мастопатии… косвенные признаки фиброаденомы левой молочной железы…».
Собираюсь вернуться, чтобы спросить его, что это. Он же сказал, всё в порядке…
Но женщина, что сидела за мной, напирает. Она и так прождала очень долго! Решаю ей уступить. У меня ещё будет шанс побеседовать с ним.
Когда Эльдар говорил о поездке на море, он не шутил. Он всерьёз полагал, что я поеду. И даже купил мне билет! И оформил отель на двоих.
Теперь мне по-своему стыдно, что я обнадёжила его обещанием подумать. Но представить себя вдали от дома просто не могу. Здесь и сейчас моя жизнь то и дело меняется, а я буду так далеко. Вдруг не сумею отреагировать?
И скоро дети вернутся! А я до сих пор не придумала, как им сказать…
— Я очень хочу, правда, Эльдар! — говорю ему в трубку.
И держу в руках загранпаспорт. Чемодан уже собран. Но не на море, а к Машке. Решила пожить у неё. Не могу больше здесь находиться! К тому же, та только что разбежалась с Рубенчиком. И страдает! Будем вместе страдать…
— Тебе не помешает отдохнуть и набраться сил, — убеждает Эльдар.
Я представляю себе это море, эти пальмы и этот песок. И душа разрывается от предвкушения.
— Но у меня ещё будет шанс? — уточняю с улыбкой.
Он тут же бросает:
— Конечно!
— Но ты поезжай, — говорю я ему.
— Без тебя? — возражает Эльдар.
— Да! И отдохни за нас двоих, — даю наказ.
— Нет, я не могу оставить тебя в такой сложной ситуации, — отвечает он тут же.
Я слышу нотки сочувствия. Мы, словно две птицы с подбитыми крыльями. Оба хотим взлететь, но не можем.
— А я говорю, поезжай! — настаиваю, — Я не одна, со мной Машка. Тем более, я буду чувствовать себя виноватой, если ты не поедешь.
— Я могу сдать билеты и отель отменить.
— Нет! — противлюсь.
Мне очень хочется отделаться ото всех и остаться одной. Виктора я исключила из жизни. Исключу и Эльдара. А Самойлов пусть катится к новой семье. Я вернусь, когда он уже съедет…
Мы долго спорим, и он, наконец, соглашается. Я уверяю, что буду звонить, отвечать на звонки. И даже пришлю ему фото с собакой. У Машки их две.
Завершив разговор, изучаю содержимое чемоданчика. Оказывается, столько всего нужно! Хоть весь дом забирай. А я всего-то собралась на несколько дней.
Внизу хлопает дверь. Самойлов явился! Скажу ему, что уезжаю. А куда, не скажу. Спускаюсь вниз с чемоданчиком. По залу витает дымок. Он совсем обалдел? Курит, как в собственном доме.
— Я уезжаю, — говорю ему.
В руках до сих пор держу загранпаспорт. Не знаю, зачем. Но Илья тоже видит его. На лице у него отражается недоумение:
— Куда?
Я пожимаю плечами:
— В Таиланд.
Почему бы и нет? Пускай думает, что я в Таиланде. Может, в моё отсутствие выкинет ещё что-нибудь? К примеру, притащит Снежану в наш дом…
Далее следует вполне закономерный вопрос:
— С кем?
— Какая тебе разница? — бросаю пространно.
Копирую его манеру отвечать на вопросы. Самойлову это не нравится. Он скрежещет зубами:
— Скоро дети вернутся.
Ну, надо же! Кто бы мог подумать? Вспомнил о детях!
— Не скоро, — машу я рукой.
Динка пробудет у бабушки до конца лета. А Денис написал, что ещё две недели намерен купаться и загорать. Но его две недели легко превращаются в три. Я-то уж знаю!
— Настя, — произносит Илья, и в его голосе слышится предостережение.
Я стою, сжимая в одной руке абсолютно ненужный мне загранпаспорт, а в другой — ручку чемодана. Багаж маловат. Но я налегке! Зачем мне брать с собой много вещей? Можно купить всё на месте.
— А что? — говорю ему с вызовом, — Я теперь девушка состоятельная, могу себе позволить.
Он стоит. Руки в боки. И смотрит в упор. Сперва — на меня, потом — на багаж, потом — на загранпаспорт.
— Ты едешь с ним? — слышу я фразу, от которой буквально веет пренебрежением.
— Тебе-то что? — усмехаюсь, — Закончишь ремонт, переедешь. Ключ оставишь под ковриком. Хотя…, - пожимаю плечами, — Я всё равно поменяю замки.
— По-твоему, это нормально? — цедит Самойлов.
— По-моему, нет, — отвечаю с иронией в голосе. Смотря, что он имеет ввиду.
На долю мгновения я отвлекаюсь, и упускаю момент, когда он вырывает из рук загранпаспорт. Идёт с ним на кухню.
Вбегаю туда, оставив в прихожей все сумки.
— Что ты делаешь? — пытаюсь понять, видя Илью рядом с мойкой.
Он держит в руках… Только, что? Нож? Он… режет мой паспорт!
— Отдай! — я кричу и висну на нём. Пытаюсь забрать. Но, опоздав, наблюдаю, как мой документ превращается в две половинки.
— Ты… что ты сделал? — беру их в руки, соединяю друг с другом. Как будто так они могут срастись.
— Ты никуда не поедешь, — рычит он, как зверь.
— Что ты сделал? — шепчу я испуганно, — Ты совсем обезумел?
Самойлов смеётся:
— В Таиланд!
Злость буквально пронзает меня. Отпускает пружину. И всё, что так долго томилось внутри, с громким воем несётся наружу…
Я вбегаю в гостиную, хватаю его телефон со стола. Двери туалета —
