напротив. И, пока Илья успевает настигнуть меня, окунаю его телефон в унитаз. Вместе со всем! Со Снежаной. С их грязными переписками. Он не вмещается, край остаётся торчать над водой. И я нажимаю на слив…
— Какого бл*дь… Ты что сделала, дура?
— Сам дурак! — кричу я в лицо.
Самойлов пытается выудить телефон из воды. Кладёт на бачок и настойчиво трёт полотенцем.
Я выхожу, обуваюсь в прихожей. Когда слышу шаги! Он идёт, будто сваи вбивает…
— Настя! Стой! — не кричит, а орёт.
— Не подходи ко мне! — я выставляю вперёд острый кончик зонта.
— Не дури! — замирает Самойлов, и смотрит темнеющим взглядом.
— Я ненавижу тебя, — шепчу в исступлении, — Ты испортил мне жизнь!
— Это ты! Это ты всё испортила! — он бьёт по стене, не по мне. И, кажется, дом вот-вот рухнет…
— Уходи! Убирайся отсюда! — я дрожащей рукой продолжаю сжимать рукоятку зонта.
— В Таиланд?! В Таиланд?! — рвёт Самойлов мои перепонки.
Приближается и… налетает на мой чемодан! Падая, он успевает схватить за рукав свою куртку. Та висит на крючке. И напольный кронштейн с оглушительным грохотом падает на пол. Разбивает зеркальную дверцу «купе». И врывается в шкаф, прихватив за собой пару сумок.
— Ссссука! — стонет Самойлов, потирая ушибленный бок.
И в этот момент у меня за спиной открывается дверь. Свет озаряет прихожую. И учинённый бардак! Я дышу тяжело. И, увидев Дениса, с трудом понимаю, что он тут забыл?
— Мам? — удивляется сын, видя меня в странной позе.
Отец его вовсе лежит на полу, под кронштейном. И пытается встать.
— А что это вы тут делаете? — произносит Денис.
Я опускаю свой «меч». Мой противник повержен!
— Денечка…, - начинаю растеряно.
— Это мы так играем, — бросает Илья.
Денис не дурак! Он прекрасно всё видит. И делает выводы прежде, чем кто-то из нас успевает ему объяснить.
— Сына, а чего ты так рано? — интересуюсь, глядя, как Денис, вместе с отцом, устраняют следы погрома.
Россыпь стеклянных осколков блестит на полу, и я спешу подобрать их. Задвигаю ногой чемодан, с глаз долой. Пока сын не увидел.
— Да, Саня! Лошпед! Наглотался воды из-под крана. Я ему говорил — пронесёт! А он на спор, — излагает сынуля.
Он пока не дорос до Ильи. Но, ещё пару лет, и догонит.
— И что с ним? — с беспокойством держу навесу черепки.
Говорят, что разбитое зеркало — это к несчастью? Неужели, несчастья ещё впереди?
— Да, его так пронесло, что нам пришлось его в больницу тащить. Потом родоки прикатили. Короче…, - Дениска досадливо машет.
— А сам он как? — вопрошаю, беря из рук у Ильи принесённый им таз. Складирую «зеркало».
— Жить будет, — фыркает сын, и, вздохнув, произносит, — Ма, а чё есть поесть? А то я с утра на одном бутерброде.
Я теряюсь, припомнив, что в холодильнике нет ничего. Кроме фруктов, сосисок, остатков вчерашнего ужина. Я заказала себе «Болоньезе». Самойлов поел по дороге домой. Не домой! А в отель «Anastasia». Чёрт! Как же быть?
— Родной, подождёшь? Я сейчас что-нибудь придумаю, — бросаю, а мысленно вспоминаю рецепты.
В итоге готовлю на скорую руку омлет из сосисок, яиц, молока, помидор. Стараюсь! Чтобы Денис не заметил пустот в холодильнике. Накормлю его. После — схожу в магазин. Пора возвращаться к обыденной жизни.
Сын уплетает, склонившись к тарелке. Самойлов — напротив, пьёт чай. Угомонился! Но злобу в глазах затаил. Как же? Любимый смартфон утопили. Наверное, номер Снежаны забыл?
— Ма, там это…, - бросает Денис виновато, — Там деньги остались, немного.
Я вопросительно щурюсь:
— Немного?
Он прячет глаза:
— Я купил на них дрон.
— Зачем тебе дрон? — удивляюсь.
— Буду для блога снимать, — произносит он с гордостью.
Илья смотрит искоса:
— И о чём же твой блог?
— Да так, обо всём, — бросает сынуля.
— Ни о чём, значит, — заключает Илья.
Я тут же ему возражаю:
— Ну и правильно, что купил.
— Сколько стоит? — вопрошает Самойлов.
— Да сколько бы ни стоил! — отвечаю уверенно.
Сынуля молчит. Доедает. Он загорел, изменился. Ещё повзрослел и даже немного подрос. Или мне кажется?
— Ма, спасибо. Супер! Как в детстве, — улыбается он и встаёт в полный рост.
Подхожу, обнимаю его. Мой ребёнок! Твоё детство ещё не закончилось. Я молю, не спеши…
Пока он шумит наверху, выгребая из сумки одежду, мы остаёмся одни. Самойлов молчит. И я беру слово. Сажусь на тот стул, где сидел его сын.
— Я думаю, сегодня ему не стоит ни о чём говорить, — произношу я вполголоса.
Он последним глотком допивает свой чай.
— Как скажешь, — бросает спокойно. Как будто ему всё равно!
Смотрю на него раздражённо. Кажется, даже неопытный глаз различит между нами вражду. Но сын ещё мал, увлечён своим блогом. К тому же, он очень устал и сегодня уж точно не станет «читать между строк».
Оставшись одна, пишу Машке.
«Манюня, отбой! Дениска вернулся».
«Да ты чё? А Самойлов не съехал ещё?», — отвечает подруга.
«Мне кажется, он никогда не съедет отсюда», — пишу ей в ответном послании.
«Крепись!», — пишет Машка.
И я продолжаю крепиться. Хотя крепости — ноль. Всю истратила! Боюсь себя выдать какой-нибудь фразой, и поэтому больше молчу. Убрала записки из холодильника, наведалась в магазин. Заполнила полки съестными запасами. И стала готовить куриный бульон.
Сын всегда обожал его в детстве! Прозрачный, с жиринками. Я никогда не кидаю туда вермишель, а добавляю уже при подаче. И не лапшу! Паутинку. Так любит Денис.
До вечера сын отдыхает. Видать, тосковал по нормальной постели? Я слышу сквозь дверь его смех. Болтает с друзьями! Пускай. Самойлов сидит в кабинете. Минуя его, замечаю улыбку.
«Чему улыбаешься, гад?», — подмывает спросить. Но я прохожу с гордо поднятой головой. Пока сын не видит, стараюсь напомнить, кто в доме хозяин.
К ужину суп уже сварен. А в духовке дымится пирог. Расстаралась! Хорошо, отвлеклась от волнений.
Денис мычит, как бычок, непрерывно жуя. Прикончив тарелку бульона, тянется к пирогу.
— Я буду в технарь поступать, — говорит, словно делится планами.
— Как в технарь? — хмурюсь я.
Ему осталось учиться два года. Он пошёл в школу почти в восемь лет. День рождения осенью. И умел уже всё: и читать, и писать. И верно высчитывал сдачу, когда я посылала за хлебом в киоск. Вундеркинд, не иначе!
Илья собирался пристроить его у себя. Так что жизнь представлялась стабильной на многие годы вперёд.
— И на кого? — вопрошает Самойлов, жуя. Пришлось и его накормить! Для правдивости.
Сын отвечает:
— Хочу на механика! — говорит неожиданно. И так вдохновенно глядит сквозь меня, что
