Через некоторое время она услышала, как подъехал "порше", увидела, что Сол выскочил из машины и побежал к дому.
В холле она бросилась в его объятия. Он лишь на миг стиснул ее плечи. Его тело было напряжено от нетерпеливого желания действовать.
Рейчел молча стояла поодаль, Тэра увидела, как взгляд Сола переместился с нее на мать. В ее сознании вспыхнуло, что в какую-то долю секунды он смотрел на них обеих как на врагов, на незваных гостей в его жизни, чужих женщин, которые допустили, чтобы его ребенку был причинен вред.
Он ответил на вопросы, которые предложила ему полиция с еле скрываемым нетерпением и раздражением. Тэра видела, что для него просто невыносимо оставаться пассивным. Ему необходимо было действовать, предпринимать активные усилия для поиска своего ребенка.
Тэра встревожилась, хотя и не удивилась, когда он отказался сесть в машину полиции, чтобы доехать до ближайшего полицейского участка, где была организована пресс-конференция. Вместо этого он вышел из дома и широким шагом направился к своей машине.
Она побежала за ним, чувствуя, как воздух вокруг него потрескивает от еле сдерживаемых эмоций.
– Тебе лучше действовать общепринятым образом и поехать с полицией, – сказал он леденящим тоном, глядя на нее из машины.
Он казался мрачным незнакомцем, его дух был так далеко от нее, как если бы лежал в запертой шкатулке на дне океана.
– Я поеду с тобой, – твердо заявила она.
В машине он молчал. Тэре хотелось заговорить с ним, протянуть руку и прикоснуться к нему. Но глубинный инстинкт подсказывал ей, что лучше сидеть тихо.
Сол тяжело и возбужденно дышал, его лицо выражало жесткую целеустремленность. Взглянув на его профиль, Тэра подумала, что он знает что-то такое, чего не знает она.
Он еще сильнее нажал на педаль акселератора. Машина свернула на кольцевую развязку и съехала с шоссе.
– Это дорога на запад! – резко запротестовала Тэра.
– Да.
– Сол! Нам нужно ехать в Оксфорд.
– Я не намерен терять время в провинциальном полицейском участке.
Тэра пристально посмотрела на него:
– Ты знаешь, где Алессандра?
– Я знаю, с кем она.
Тэра изумленно раскрыла рот.
– С кем? Ради Бога! Кто украл ее? КТО?
– Ты не догадываешься? – В его вопросе звучало холодное презрение.
– О Господи. Скажи мне!
– Женщина, с которой ты ошибочно пыталась подружиться. Твоя соперница.
– Джорджиана!
– Конечно.
– Этого не может быть! Я не могу поверить в это.
– Неужели? Ну, может быть, тебе действительно трудно поверить. Ты всегда стремилась видеть в ней только хорошие стороны, играла роль доброй самаритянки, приглашала ее домой, залечивала ее раны.
Тэра сжалась. Она поняла его настороженность по поводу ее связей с Джорджианой. Она никогда не догадывалась об этой бурлящей внутри него враждебности.
Его нога безжалостно давила на акселератор. Спидометр показывал девяносто, сто миль в час. Стрелка продолжала ползти.
– Сол! – Она дотронулась до его руки. Он стряхнул ее ладонь.
– Сол! – Она ощутила холодок тревоги. Примитивный страх самосохранения.
Дорога впереди была пуста. Никаких препятствий, никакой опасности. Неожиданный хлопок раздался позади. Зловещий треск и затем запах горелой резины. Серый дымок. Машина развернулась и боком, краб, неуклюжая и неуправляемая, понеслась к центральному разделительному барьеру.
Не было никакой возможности остановить ее.
Раздался удар. Оглушительный скрежет. Потом наступила тишина.
На следующий день сообщения о двойной трагедии – аварии с машиной Сола Ксавьера и похищении его маленькой дочери в день ее рождения – заполнили первые полосы газет. В заметках под драматическими заголовками говорилось, что молодая любовница Ксавьера, талантливая скрипачка Тэра Силк была вместе с ним в машине и что основной удар пришелся с ее стороны автомобиля.
Ксавьер был отпущен из больницы спустя несколько часов, а мисс Силк была госпитализирована. Медицинский персонал сообщил, что она получила многочисленные повреждения, но что пока слишком рано раскрывать подробности.
Доктор Дейнман был разбужен трелью телефона. Было четыре часа утра. Сероватый свет чуть проникал сквозь его сомкнутые веки. В ушах звучала восторженная оратория в исполнении армии пернатых за окном, прославляющих чудо моросящего летнего утра.
Его мозг медленно выходил из бессознательного состояния, вызванного одинарной порцией солодового виски перед сном и подкрепленного умеренной дозой темазепама.
Он сделал медленный глубокий вдох, потом не торопясь выдохнул. Его профессия не требовала от него необходимости все время быть наготове, пробуждаться ото сна в любое время дня или ночи и мчаться на зов неизвестного пострадавшего, поэтому он испытывал совершенно нормальную тревогу.
Он поднес трубку к уху.
– Да.
– Ваша пациентка, моя жена Джорджиана Ксавьер, похитила мою дочь, – объявил голос на другом конце провода, грубо пренебрегая предисловиями.
Доктор Дейнман затряс головой, как собака, получившая шлепок. Ему потребовалось больше двух секунд, чтобы перейти от наркотической дремоты в состояние боевой готовности.
– Мистер Ксавьер!
– Вы знали, что это могло случиться? – спросил Ксавьер. Холодно. Обвиняюще.
– Конечно, нет.
– Вы должны были предупредить меня.
– Я бы сделал это. Если бы в ее поведении проявились какие-то специфические признаки. – Доктор Дейнман прислонился к стене. Он изо всех сил пытался придать своему голосу подобие авторитетности. – Вы уверены, что похититель – ваша жена?
– Ради Бога, это же очевидно. – Оскорбительное презрение, прозвучавшее в спокойно-ледяном тоне, заставило доктора Дейнмана понять, как Ксавьеру удается повергать оркестры в такой трепет, как будто они находятся перед лицом Всевышнего.
– Боюсь, что такая возможность есть, – неохотно признал доктор.
– Я полагаю, это просто было делом времени. – Неожиданно в голосе Ксавьера прозвучала крайняя усталость. – Я удивлен, что ни один из нас не подумал об этом раньше.
Доктор Дейнман благоразумно промолчал. Молчание было последним защитным оружием.
– Я хочу, чтобы вы поехали со мной за Алессандрой, – скомандовал Ксавьер. – Я не уверен, что смогу сохранить спокойствие.
– Вы знаете, куда Джорджиана увезла ее?
– В старый летний домик своих родителей в Корнуолле. Это очевидное место.
– Да, – вынужденно согласился доктор.
