Оборвав себя на полуслове, она махнула рукой, словно это всё уже ничего не значило, и вздохнула:
— Он ушёл в тот же вечер. Завёз меня домой, снял пиджак, забрал свою кожаную куртку и уехал. Ничего не сказал. Ни по поводу драки, ни о том, что больше не вернётся. Но я и без того знала, что не вернётся. Давно знала, — она неловко пожала плечами. — Просто всё равно ждала.
Мы ненадолго замолчали. Наконец я покачала головой и сказала просто чтобы разбить тишину:
— Прости.
Алекса фыркнула и снова откинулась на подушки, заговорщически посмотрев на меня:
— Я, наверное, не должна спрашивать, но мне охренеть как любопытно…
Я вскинула бровь и она закатила глаза:
— Слушай, я очень надолго застряла в этом увеселительном заведении без возможности куда-либо выйти! Имею право на любопытство! Скажи, что ты собираешься делать с тем, что я тебе рассказала?
Я удивлённо глянула на неё:
— Ничего. А что я могу с этим сделать?
— Попробовать начать сначала? — Алекса вскинула бровь.
Я покачала головой и отвернулась:
— Знаешь, когда сильно чего-то хочешь, не можешь перестать думать об этом, бесконечно строишь планы, которые раз за разом проваливаются, ты рано или поздно перегораешь. Понимаешь, что не судьба. Так что, всё что было — уже в прошлом.
— Ты перегорела?
— Нет. Но и думать "что-было-бы-если-бы" — тоже больше не могу. Нужно жить дальше. И тебе тоже.
Я встала и подхватила сумочку, собираясь уходить, но Алекса неожиданно резво вскочила и сильно схватила меня за руку, удерживая на месте:
— Линси, стой, не делай этого.
— Не делать чего?
— Не заканчивай всё так.
Не понимая, что на неё нашло, я опустилась обратно на кровать и, аккуратно отцепив её руку от своего блейзера, уткнулась взглядом в мягкую хлопковую простынь:
— Мне нечего заканчивать. У меня никогда ничего не было.
Алекса упрямо молчала, поэтому я продолжила:
— Это никогда не было эпичной любовной историей. Я имею в виду, мне-то, конечно, казалось, что это именно она и есть, но на деле… на деле я просто была слепо одержима идеей быть с несвободным парнем. Он всегда спешил к тебе, ты знала? — Я бегло взглянула на неё, но не стала ждать ответа. — Каждый раз я была уверена, что на этот раз он останется со мной. Но он никогда не оставался. В сочельник он приехал сразу после нашего выступления… а следующим утром мы гуляли по городу, играли в снежки и он впервые в жизни взял меня за руку. Я подумала: «Вот оно! Вот, чего нам недоставало!», а он попытался сбежать пока я спала, как делал каждый чёртов раз. Сказал, вы вместе празднуете Рождество. — Я неловко пожала плечами и уже хотела продолжить, когда Алекса резко перебила меня:
— Линси, заткнись. Прекрати себя жалеть и заткнись. Он уходил каждый раз просто потому что не мог остаться.
— В смысле «не мог»?
Она посмотрела на меня так, будто у меня была не одна, а целых две глупых головы:
— Господи, я поверить не могу, что рассказываю тебе. — Глубоко вздохнув, она внимательно изучила потолок, а потом посмотрела мне в глаза:
— Но знаешь, я удивлена, что ты сама не поняла. Я-то думала ты умная. Это у меня ничего не было, Линси.
Алекса смотрела открыто и прямо, так, будто сдавалась окончательно и ей уже было плевать, что будет дальше. И внезапно я и вправду всё поняла. Пазл сложился сам по себе, без моего участия, и я просто рассматривала готовую картинку, ещё не до конца понимая, что чувствую. «Он не мог остаться» — так она сказала, а значит наверняка знала почему. Алекса сказала, что давно знала, что он уйдёт, и что это у неё ничего не было. Я достаточно времени провела в шоу-бизнесе, чтобы в принципе понимать, что услышу дальше. Скорее всего, это отразилось на моем лице чистым, ничем не разбавленным отвращением. Алекса только покачала гловой, и принялась с остервенением расковыривать очередной многострадальный кекс:
— Ты скорее всего в курсе, что и “Justified”, и “The Hopeless Empire” являются собственностью “Restricted Records”. Точнее, нас они подписали в марте позапрошлого года, когда мы ушли от медленно умирающих “Savage Enterprise”. Собственно, тогда о нас и заговорили. Альбомы стали продаваться, клипы стали набирать просмотры и мы наконец смогли начать выступать на приличных площадках.
Алекса замолчала, упрямо не глядя на меня, а я вдруг вспомнила каково это — выкладываться на полную, отдавать всё, а взамен не получать ничего. Я понимала, каким благословением для всей группы было предложение от мейджора. От огромной корпорации, которая обеспечит комфортное существование в дороге, позаботится о рекламе, мерче и вообще — обо всём. Я подобным похвастаться не могла, ведь комфортный автобус и всё остальное мы смогли себе позволить только когда нас уже вовсю крутили по радио (и я точно знаю, что для того чтобы нас включили в прайм-тайм первые пять раз, Дилан заложил свой дом). Но у всего есть своя цена, это я прекрасно понимала и, кажется, Алексе пришлось заплатить сполна. Мне нечего было ответить, поэтому я молчала. Наконец, очевидно, собравшись с мыслями, Алекса продолжила:
— Я никогда не была такой, как ты. Никогда не была своей ни в одной тусовке, не умела сходиться с людьми. Но, каким-то совершенно непостижимым образом, мне удалось найти общий язык с Ричи и так получилось, что мы крепко сдружились.
Когда она наконец посмотрела мне в глаза, я ободряюще улыбнулась ей, меняя тему:
— Как вы познакомились?
Она невесело засмеялась:
— Так же, как и со всеми остальными — в туре. Мы все тогда только-только начинали. У нас сломался трейлер прямо посреди поля, а они случайно проезжали мимо и помогли нам. Потом оказалось, что мы выступаем вместе. А потом мы несколько недель ездили друг за другом… Я проводила с Ричи даже больше времени, чем со своими ребятами… А потом они стали знаменитыми. — Алекса пожала плечами, как бы подводя итог. — Я не видела его до того самого дня, как нас отправили в тур с “The Hopeless Empire”, но мы очень часто переписывались. Поддерживали отношения или типа того. Поэтому в туре мы, конечно же, снова тусовались вместе. Однажды нас с Красавчиком засняли рядом в баре, и это произвело фуррор. Песни стали продаваться в три раза лучше, всем было интересно, кто такие “Justified”… тогда-то менеджмент и предложил нам «узаконить» отношения. Ни я, ни Ричи не были в то время обременены ничем и никем, и мы решили — почему нет? В конце концов такие контракты не рассчитаны на долгое время, а нас это могло здорово продвинуть. Мы подписали бумаги в сентябре, а в июне уже были свободны. — Она снова пожала плечами, как будто это совсем ничерта не значило.
Я покачала головой и спросила совершенно не то, что хотела:
— Почему ты не разорвала контракт после первого же скандала? После той тусовки у Картера?
Алекса закрыла лицо руками, и невесело рассмеялась:
— Как будто мне бы позволили. Посмотри на себя! Ты была идеальной для этого уравнения. Ты наверное даже не осознаешь, что только сильнее подогрела интерес ко всем нам. Тебе в конце концов это тоже пошло на пользу. — Алекса только покачала головой в ответ на мою вскинутую бровь и продолжила:
— Красавчик не любил меня. Если бы любил, он бы не искал с тобой встреч. Он, как бы это сказать, слишком честный для этого. — Алекса сморщила нос. — А если бы наши отношения были настоящими, но он всё равно полюбил тебя — он бы сам ушёл. Ещё до скандала. Но, всё было так, как было. Отношения были подставными и разорвать их было нельзя, но он хотел тебя слишком сильно и это серьёзно спутало карты нам всем. Как бы он ни пытался избежать скандалов, чтобы сохранить мою репутацию — стоило ему только увидеть тебя, и мозги напрочь отшибало. Тем не менее, Красавчик не хотел тебя впутывать, поэтому старался порвать с тобой любые отношения, ведь на тот момент он действительно был связан по рукам и ногам, и не принадлежал самому себе ни в одном из смыслов.
Она ненадолго замолчала. Я тоже молчала, переваривая информацию. Наконец Алекса фыркнула и покачала головой:
