— Я и сама несколько раз крутила интрижки на стороне, просто с менее печально известными личностями. Знаешь, в чём ирония? Мне было совершенно плевать насколько сильно он увлёкся тобой. Единственное, что меня действительно волновало после того скандала у Картера — наши продажи. Ты себе представить не можешь, как сильно они подскочили! Помимо этого, я была слишком занята тем, чтобы не путаться в фактах и событиях нашего любовного треугольника. Мне было не до любви, и уж точно не до любви с моим другом. У меня не так уж много друзей, чтобы так сильно лажать! Но интрижки себя исчерпали, а Ричи был всё время подавлен от необходимости следовать этому чёртову контракту, о котором он уже изо всех сил жалел, и мы с ним, наверное больше от скуки, чем от чего-то ещё, стали спать вместе. Как ты понимаешь, тут-то всё и запуталось окончательно. Если после тусовки у Картера я целовала его только потому что ты была в машине жутко невменяемая и раздражающая, то чуть позже я… Господи, не хочу об этом говорить. — Алекса зажмурилась и покачала головой, горько выплюнув, — Он никогда ничего не обещал мне. Он всегда был предельно честен. Но время шло. Мы вместе тусовались, готовили друг другу ужин, смеялись над какой-то ерундой. Он всегда держал меня за руку, даже когда вокруг никого не было, и… он просто был собой. Да что я рассказываю, ты и так знаешь, какой он. Такого нельзя не полюбить. — Алекса рассмеялась, а я с горечью подумала, что нет, вообще-то не знаю. Я совершенно не знала Красавчика. Я не знала, какой он, когда грустит, не знала, что он любит на ужин… я совершенно ничего не знала о человеке, которого описывала Алекса. А она, тем временем, продолжала:
— Я вбила себе в голову, что это по-настоящему. Что мы останемся вместе и после того, как контракт закончится. Что будем жить долго и счастливо. Но, что бы я там себе ни думала, мы вместе тусовались, держались за руки и трахались, но если бы не этот чёртов контракт, из которого ни один из нас не мог вырваться — он был бы с тобой.
Я молчала несколько минут, пока переваривала информацию, а потом наконец спросила то, о чём хотела спросить изначально:
— Ты сказала, вы были свободны ещё в июне.
— Ага, так и есть.
— Почему тогда…
— Почему тогда он сразу не прибежал? — Она фыркнула, — он обещал пойти со мной на церемонию. Было бы ужасно быть Той-Самой-Мисс-Мне-Не-Нужны-Подушки-Безопасности, которую променяли на Мисс-Слишком-Пьяна-Чтобы-Ходить, не находишь? — Она фыркнула, и мы снова рассмеялись. Было очень странно смеяться вместе с ней над этим, тем не менее я и вправду больше не чувствовала неприязни к ней. На самом деле она мне даже нравилась. Но между нами лежала пропасть по имени Красавчик Ричи. Человек, которого Алекса искренне любила, потому что хорошо знала. И я не могла не задаваться вопросом: а кого же тогда всё это время любила я? Я не узнавала Ричи ни в одной детали рассказа. Ну, разве что в той части, где он с ней спал, потому что ему было грустно. Но я всё ещё помнила, как он поспешно собирался тем Рождественским вечером. Просто чтобы успеть к ней, потому что пообещал. Да, наверное его действительно можно назвать честным человеком. В каком-то смысле. Честным, красивым, невероятно талантливым. И, если я всё-таки решусь использовать всю эту информацию по назначению, пожалуй, мне всё же предстоит узнать, что на самом деле скрывается за его такой привычной и знакомой маской. Я взяла Алексу за руку и чуть сжала её пальцы:
— Зачем ты рассказала мне всё это? Почему ты хотела, чтобы я это знала?
Я ожидала длинного и развернутого ответа, но Алекса только пожала плечами:
— Потому что я хочу, чтобы он был счастлив.
— Но ведь он будет счастлив не с тобой.
— Не со мной.
Я кивнула. Мы всё друг другу сказали, пора было уйти и оставить её в покое, в конце концов нам обеим было о чём подумать. Я ещё раз кивнула и уже собиралась отпустить её руку и встать, но всё же не удержалась:
— Что такое любовь, Алекса?
— Тебе нужно чёткое определение, или как? — Девушка вскинула бровь. Я вскинула бровь в ответ. Наконец Алекса закатила глаза и фыркнула:
— Любовь — это когда ставишь интересы другого человека выше своих.
Я нахмурилась, повторив её ответ про себя, и наконец поняла. Не существует одного чёткого определения любви. Каждый человек любит по-разному, и каждый вкладывает в это понятие что-то своё. Единственная общая черта — ты что-то отдаёшь, но не для того чтобы получать взамен, нет, а просто потому что ты так чувствуешь. Я всё ещё не знала, что я сама вкладываю в понятие любви, но, как мне показалось, сегодня я стала немного ближе к разгадке.
— Я думала, любовь — это чистой воды эгоизм, — наконец сказала я, пожав плечами.
— Да, это само собой разумеется! — Алекса фыркнула и взмахнула рукой, — но в конечном итоге эгоизм так никуда меня и не привел. Подумай об этом. — Она подмигнула, а потом искренне улыбнулась мне. И я улыбнулась в ответ, молчаливо скрепляя наше негласное перемирие.
Когда я встала и поправила чёрный блейзер, она сказала:
— Спасибо, что приехала. Мне нужен был этот разговор.
Я кивнула и направилась к выходу, но в дверях всё же обернулась:
— У тебя есть все шансы стать счастливой, мисс Денвер. Для этого нужно всего лишь жить.
Она махнула рукой и снова фыркнув, улыбнулась:
— Ну да, умереть я всегда успею.
Выходя из больницы я всё ещё улыбалась, чувствуя себя живой как никогда. Всё рано или поздно встанет на свои места, я искренне верила, что так и будет.
Алекса выглядела куда лучше, когда я уходила, и я от всей души желала ей удачи.
Мы не говорили об этом, но я и так прекрасно поняла, зачем она сделала то, что сделала. Ведь мне тоже иногда — редко и немного, совсем чуть-чуть — хочется, чтобы меня спасли.
Чем меньше становился госпиталь в зеркале заднего вида, тем уверенней я себя чувствовала, но уверенности резко поубавилось, когда я вернулась домой. Я больше не знала, что из рассказанного Алексой правда, а что нет. Я не знала, могу ли вообще верить ей после всего этого бардака. Я снова не знала ровным счётом ничего, но я настолько устала, что впервые в жизни меня это вполне устраивало. Я подошла к зеркалу, чтобы умыться и почистить зубы перед сном, и заглянула в свои глаза: всё такие же серые, с синими кругами под тонной косметики, с покрасневшими от недосыпа белками. Внезапно я вспомнила глаза Ричи, которые видела всего несколько дней назад, когда он говорил, что любит меня, а я в ответ смеялась ему в лицо, совершенно не веря. Я так и не поняла тогда, что я в них увидела, но сейчас резко отшатнулась от зеркала и закрыла лицо руками.
Внезапно всё, что я узнала сегодня потеряло всякий смысл и всякую ценность. Мне резко стало неважно, солгала ли мне Алекса, ведь я поняла, что он не лгал. Я поверила каждому его слову, ведь его глаза были зеркальным отражением моих.
Он смотрел с надеждой.
4 месяца спустя
Рождество
— Линси, даже не говори мне, я ненавижу долбаные триплеты! — Скривила нос Алекса.
— В смысле «ненавижу»?! Да это вне закона! Ты не… — вскинулась было я, но меня перебил подошедший из-за спины Керри:
— Что такое «триплеты»?
Мы переглянулись, а потом уставились на него так, будто у него выросла вторая очень глупая голова. Наконец я ответила:
— Которые играются под «раз, два, три», — и для наглядности настучала себе по бедру. — Как вальс. — Пришлось добавить, потому что Керри, очевидно, не врубался.
— Как вот эта, что сейчас играет, — засмеялась Алекса и толкнула меня в плечо.
Керри закатил глаза:
— Как ни подойду, вечно о какой-то скучище трепетесь. — На что мы рассмеялись, и обняв его с обеих сторон, потащили к фуршету.
Как я и говорила — скандалы рано или поздно забываются и всё возвращается на круги своя, и каким-то непостижимым образом Алекса незаметно стала частью этих самых кругов.
Буря не утихала долго. Сначала все жёлтые страницы пестрели громкими заголовками о её госпитализации, это привело к не менее громким заголовкам о том, что Ричи вероломно бросил её ради меня, что, в свою очередь, привело к вольным сочинениям на тему «Линси в буквальном смысле убивает*» и «Почему Линси Киллс такая корова?». Время шло, пресса бушевала, поклонники неодобрительно качали головами, но как бы то ни было, меня никак и ничем нельзя было связать с Красавчиком. Ведь мы так и не поговорили. Мы не виделись и не созванивались ни разу за последние четыре месяца, и я знала о нём только из сводки новостей и чартов, в которых новая песня “The Hopeless Empire” «Пытаюсь дышать» занимала ведущие позиции.
