Василиса собралась уйти.
Не хотела со мной говорить? Игнорировала?! Неужели
— Куда пошла?! У меня твои личные фото! Откровенные!
— Можешь делать что угодно с этими фото! Хоть в сеть, хоть к себе на стену, хоть для фантазий… Плевать.
— Хорошая идея, кстати. Я же могу тебя и ославить!
— А давай. Вперед и с песней. Опубликуй мои фотки! — предложила она.
— Могу сделать! — рыкнул я. — Сейчас же в сеть выложу!
— Попробую черный пиар на вкус, — усмехнулась горько. — Вперед, Крестовский. Мне ПЛЕ-ВАТЬ!
Василиса посмотрела на меня снизу вверх, просканировала пристально и выдохнула:
— Я думала, ниже вы упасть не сможете, Крестовский. Но как оказалось, дно — понятие растяжимое, а для вас — совсем бесконечное!
— Снова на “вы”?
— Забудьте о том, что было.
— Что было, Василиса? Переспал с тобой разочек, ничего особенного… Таких разочков у меня были тысячи.
— Тогда зачем ты… — осеклась. — Вы… Зачем вы здесь? Еще раз сказать мне об этом?
— Не только. Бумаги на твой отказ от Агнесс мне нужны! — выпалил со злостью, от которой в глазах потемнело.
— Я… — задохнулась Василиса.
— Да. Нужны бумаги. Де-юро, де-факто… Все должно сойтись.
— Сойдется. Я прямо сейчас все подпишу. Бумаги при вас?!
— В машине! — рявкнул.
Василиса первая пошла к моей машине. Строго прямо, невзирая на лужи, как маленький бронетранспортер, взметая тысячи брызг.
— Где бумаги?
Разблокировал машину, кивнул подбородком на скомканные листы. Василиса деловито вытащила ручку из держателя, нацарапала в нужных местах подписи и собралась уходить.
— Постой, я все проверю.
— Проверяйте. Ничего не пропустите. Другого шанса не представится.
— Что ты имеешь в виду?
Василиса ничего не ответила, поджала губы и посмотрела на меня, как на пустое место. У нее это хорошо получалось. На миг захотелось откровенно большего — смять строптивую в объятиях, и зацеловать, заставить вспомнить, как нам было хорошо в ту ночь.
Нет. Не буду ничего делать, решил для себя. Хватит с меня этой рыжей. Всю душу вынула. Со дна подняла остатки хорошего, возродила к жизни заново, напомнила о самом важном, а потом уничтожила одним ударом.
Дрянь! Как же я тебя… Слов подобрать не могу.
Смотрел в листы и не понимал, что там написано, и где подписано.
— Все верно? — спросила ледяным тоном.
— Да.
— Прощайте!
Василиса сорвалась с места, как ракета, едва не хлестнув меня по лицу рыжими волосами. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не бросить ей вдогонку.
Прощайте? Да как бы не так, родственница! Видеться будем часто!
* * *
Как оказалось, я был неправ. Ошибся. Я улаживал нюансы, готовил дом для жизни с малышкой, игнорировал мысли о Василисе. Погрузился в хлопоты с головой… Через неделю курьер передал небольшой пакет для Адель, в котором лежали ключи от квартиры, где Василиса жила с бабушкой.
Я помчался проверить: пустота. Мне сказали, что Василиса уехала. Куда? Не знал никто… Василиса не попрощалась ни со мной, ни с Адель, ни даже с Бусей. Просто уехала.
Сначала я хотел разузнать, но потом услышал очередной вопрос со слезами от Буси “Где мама?” и рассвирепел. Уехала? Не прощаясь? Куды бы ты ни уехала, вали, скатертью дорога!
Все, теперь Василисы для меня не существует…
Глава 33
Василиса
Спустя время
— Васька, какая крутая хата, а вид… вид из окна! Мама дорогая, я всегда о таком мечтала! — выдохнула Ярослава, прилипнув носом к стеклу.
— Устраивайся на новом месте.
Яська радостно взвизгнула, бросилась к чемодану, который был набит так, что мог лопнуть. Честно говоря, я не ожидала, что подруга приедет ко мне и даже захочет остаться жить в другой стране. Это у меня ничего за душой — ни работы приличной, ни учебы, ни отношений. Есть только обстоятельства, разбитое сердце и полное нежелание вспоминать о событиях чертовых двух последних месяцев.
Даже семьи не осталось. Бабуля ушла, а кроме нее у меня, можно сказать, и не было никого. Адель всегда держалась особняком, жила в мечтах. Могу сказать, что они у нее сбылись. Я увидела бурные обсуждения отцовства Крестовского и его связи с бывшей фотомоделью — Адель. Кто-то пустил слушок, мол, это неспроста. Комментаторы спорили: поженится эффектная парочка или это просто очередной пиар-ход от скандально известного и желанного всеми холостяка? Кто-то заявил, что видел Адель в свадебном салоне… Мол, сведения из проверенных источников, и дело идет к свадьбе. Правда это или нет? Я не стала выяснять!
Пусть без меня разбираются.
О Буське было сложно не думать, еще сложнее удавалось игнорировать пустоту в груди и бессонницу по ночам. Чаще всего я забывалась коротким сном на время, а потом просыпалась в холодном поту, думая: справится ли Адель? Знает ли она, что Буська любит вишню, но косточки обязательно нужно вынуть. Вдруг малышка поперхнется, проглотит… Животик забьет намертво. Было так страшно, тревога была сильной, мне хотелось позвонить сестре и узнать, как там Буся? Потом я выдыхала, говорила себе, что они вместе с Крестовским справятся, наймут лучшую в мире няню, может быть, даже целый штат! Сколько врачей будет к их услугам, просто не перечесть.
Буська еще такая кроха, привыкнет, говорила я себе. Это у меня привязанность пустила корни глубоко в сердце, а когда у меня отобрали девочку, оказалось, что и сердца самого не стало.
* * *
Первый месяц был особенно тяжелым. Ничего, привыкну, подумала я. Пора заняться собственной жизнью.
Я всегда мечтала выучиться на дизайнера, а с деньгами, что мне заплатили за участие в передаче “Завидный холостяк” и съемки в нескольких рекламных промо-акциях я могла позволить себе учебу за границей, даже квартиру сняла в неплохом районе.
Все наладится. Все будет хорошо. Но почему мне хотелось плакать без причины?!
— Давай к столу, — предложила Яся.
Ее голос донесся из кухоньки. Откровенно говоря, квартирка крохотная, но очень уютная, притом в самом сердце Варшавы. Почему именно Варшава? Мы как-то бывали здесь еще детьми, когда мама и папа еще были успешны, приезжали на лето, мама показывала свои родные места…
Хватит думать, тряхнула головой. Я оглянулась, увидела, что Яська уже и чемодан разобрать успела и, судя по запахам, доносящимся из кухни, даже приготовила что-то.
Чем же я была занята? Просто зависла в прострации.
— Иду, — отозвалась я.
Зашла на кухню, Яська заварила крепкий черный, разлила по чашкам и сварганила бутерброды с маслом и красной икрой.
— Красная икра? Ничего себе. Откуда? Какой повод шиковать? Или снова по дешевке купила?
— Ешь, не бойся, — ответила с набитым ртом Яся. — Это не подделка, икра натуральная. Брат мне прислал, он сейчас работает в рыбной отрасли… Знает, где подделка.
Кажется, я любила красную икру. Пробовала как-то, мне понравилось. Но сейчас, стоило мне поднести ко рту бутерброд с икрой, как вдруг резко накатила тошнота.
Я едва успела добежать до унитаза и склонилась над ним, в мучительных потугах. Потом даже на кухню зайти не смогла, запах красной икры преследовал меня и казался тошнотворным.
Яське пришлось все свернуть в мусорный пакет, вынести его и проветрить комнату.
— Наверное, испорченная у тебя икра, — сказала я, держа трясущимися руками кружку с горячим, подслащенным черным чаем.
— Икра хорошая, — отозвалась Яся и посмотрела на большой настенный календарь, побледнела.
— Ты чего? Поняла, что икра все же была просроченной?
— Нет, — прошептала подруга. — У тебя с Крестовским было кое-что было, да?
— Не напоминай мне о нем! — резко ответила я.
— Я и не пытаюсь, но кажется, он сам о себе напоминает. Беременностью.
— Иди к черту, Яся. Все не так!
— Все так, я по твоей реакции поняла, что вы переспали!
— И что с того? Да, переспали! Но у нас была защита. Твои презервативы оказались весьма кстати, я же не дура, чтобы спать с этим козлом без защиты!
