живот. Воздух со свистом вылетает из лёгких. — Это за тачку, что я угробил по твоей вине. Восстановить её не вышло. — Парень отпускает мою руку и указывает на выход: — Вот теперь можешь идти.
Я стискиваю зубы, разгибаюсь и взмахиваю рукой:
— Увидимся.
Уже у выхода урод орёт мне в спину:
— И не вздумай явиться на гонку в грёбаном платке, Низмо!
Я усмехаюсь, показываю большой палец за спину, и раздражённо чешу бровь.
Вот какого хрена мне теперь делать?
Сабрина стоит на веранде, у бассейна. Ветерок слегка покачивает у её бёдер мою белую футболку, которая ей слишком широка. Ведьма подняла лицо к небу и мило щурится на утреннее солнце.
Вчера после тренировки я забрал её к себе. Мы вместе приготовили ужин, зажгли свечи и провели потрясающий вечер наедине друг с другом. А какой была ночь…
Проклятье, люблю эту девушку до хруста костей.
И снова её хочу. Я хочу её грёбаное всегда.
Я отставляю стакан с водой в мойку и выхожу на веранду. Заключаю Сабрину в свои руки, обнимая её со спины, и касаюсь губами шеи, которую она мне любезно открывает, отклонив голову вбок.
На нежной коже появляются мурашки. Я собираю их губами. И выгибаюсь так, чтобы ведьма почувствовала своими ягодицами мою готовность. И она чувствует. Из её горла вырывается сладкий стон, а ноги подкашиваются. Но я крепко держу её. Ни за что не отпущу.
Поворачиваю её голову к себе и впиваюсь в рот глубоким поцелуем. Кружу языком у её языка. Задеваю им нёбо и зубы. Жадно облизываю сладкие губы.
Одна ладонь ложится на окружность груди под футболкой, пальцы другой — скользят ей между ног. Ткань белья влажная.
Моя страстная ведьмочка…
Отрываюсь от губ и хочу снять с неё футболку к чёртовой матери, но Сабрина ловит мои кисти и прерывисто выдыхает с нотками осуждения и смущения:
— Тай…
Я шепчу ей на ухо:
— Нас никто не увидит, глупышка. Доверься мне.
Мгновение, и её пальцы осторожно разжимаются.
Я тут же стягиваю с неё футболку, бросаю её на плитку и прокладываю дорожку жадных поцелуев вниз по её спине. От белья я её тоже освобождаю. Затем выпрямляюсь и подхватываю её на руки. Сабрина охает от неожиданности и обнимает меня за шею.
Спрашивает дрожащим голосом:
— Что ты задумал, Тайлер Гилл?
Знает меня.
Я лукаво улыбаюсь, касаюсь её губ своими и спрашиваю:
— Купалась когда-нибудь голой в бассейне, ведьма? Обещаю, тебе понравится.
Сабрина успевает лишь взвизгнуть, а затем скрывается под водой, расплёскивая воду. Я в мгновение ока избавляюсь от одежды и ныряю следом за ней. Она, успев вынырнуть, снова визжит, потому что её накрывает всплеском воды от меня.
Вынырнув рядом с ведьмой, я ловлю её за талию и притягиваю к себе, чтобы вновь жадно завладеть её губами. Утягиваю её к мелководью, ближе к лесенкам из мелкой плитки. Усаживаю её на ступеньку, а сам припадаю к нежной и упругой груди. Прикусываю горошины розовых сосков и наслаждаюсь сладкими стонами моей девочки.
Она вся дрожит.
Дышит часто и со стонами.
Извивается, как змейка.
И так каждый грёбанный раз. Как в первый. Словно у нас с ней бесконечный запас взаимной страсти. Словно мы с ней созданы друг для друга, как бы слащаво это не звучало.
Я перемещаюсь, сам усаживаюсь на ступень и тяну за собой Сабрину. Она усаживается сверху. Полуоткрытый взгляд, дрожащие мокрые ресницы, приоткрытые губы — безумно красивая и желанная.
Моя.
Я припадаю губами к тонкой шее, как изголодавшийся зверь, прикусываю и зализываю нанесённые «раны». Сабрина тихо стонет. Я нахожу её губы. Спускаюсь ладонями вниз по спине. Сжимаю пальцами упругие ягодицы. Мну их.
Хочу её до безумия.
— Тай… — тоже теряет она терпение.
Я улыбаюсь ей в губы, а в следующий миг приподнимаю её бёдра и опускаю её на свой член. До упора. Ощущение горячей влаги и тесноты сводит с ума. Её громкий стон — добивает.
Я удерживаю это мгновение ещё пару секунд, а затем снова поднимаю и опускаю её, показывая дальнейший план действий.
Сабрина очень способная ученица, потому уже совсем скоро делает всё сама.
Мне остаётся лишь наслаждаться её движениями, видом её подпрыгивающей груди и порочным выражением лица, которое тепло высвечивает солнце.
Потрясающая…
Стоны, хрипы, плеск воды, хаотичные поцелуи, объятья — всё смешивается в водовороте нашей любви. Подбрасывает нас всё выше и выше. Доводит до исступления. И в конечном итоге разбивает волной бешенного удовольствия.
Сабрина кончает чуть позже меня, и это зрелище, как дополнительный оргазм. Я притягиваю её ближе и ловлю губами последний стон. Просто одуреть…
Затем моя ведьма расслабляется и устало опирается на меня, чтобы уткнуться носом в мою шею. Пару минут мы оба восстанавливаем дыхание. Я ласково перебираю пальцами позвонки на её спине. И не хотя раздумываю над тем, как рассказать ей о сегодняшней гонке.
Впрочем, к чему эти увёртки, да?
Я оплетаю рукой талию Сабрины и окунаю нас обоих в воду, чтобы освежиться. Она тихо смеётся вместе со мной. Я оставляю нас в воде по плечи. Мои. Подтягиваю к себе Сабрину и вынуждаю её обнять меня ногами. Любуюсь мгновение отблеском солнца в её глазах и говорю:
— Сегодня я в последний раз участвую в уличной гонке.
Сабрина тут же хмурится:
— Но… Это не о… Как же те козлы, Тай?
— Гонка как раз с ними, — киваю я. — Точнее, с главным козлом — Брайеном.
Её глаза расширяются:
— Как?
— Я не стал ждать, когда кто-нибудь из них придёт к тебе. Ещё раз. И пришёл к нему сам.
— Ты спятил, Тай?!
— Эй, руки-ноги целы, не видишь, что ли? — нагло улыбаюсь я.
Сабрина ради приличия пихает меня кулаком в грудь, но затем тоже улыбается и говорит задумчиво:
— А Дерек утверждал, что ты эгоист. Ошибался.
— Это когда он такое утверждал? — Сабрина пугается и отводит глаза, я её поторапливаю: — Когда, ведьма? Мне просто интересно, и я не удивлён.
— Тогда, когда сдал тебя им, — ворчит она, очевидно недовольная сама собой. — Я не хотела, чтобы ты это знал.
Вот это новость. То есть моё имя назвала не Сабрина? До чего упрямая девчонка.
— Фрейзер всё правильно сделал, — целую я её в висок. — Он защищал тебя, моя ведьма. Так вы из-за этого разругались? Нет, я не против того, что вы больше не общаетесь, но его можно понять. Я тоже творил всякую дичь, чтобы
