в том, что, судя по твоему состоянию, когда ты пришел в себя ранее, стонал ее имя с одной серьезной шишкой в боксерах, я бы сказала, что после всего этого она нужна тебе еще больше.
— Разве это не гребаная правда? Я зависим.
— Тогда тебе нужно будет придумать чертовски крутой способ вернуть ее. И, — добавляет она, прежде чем я успеваю вставить слово, — для этого потребуется много унижений.
— Отлично. Я не могу дождаться.
— Я уверена, тебе понравится каждая секунда стояния перед ней на коленях. — Она подмигивает.
— Теперь это то, с чем я могу согласиться. Я чертовски проголодался.
Качая головой, она отодвигает кофейный столик.
— В какой-то момент ей придется вернуться. И когда она это сделает, я могу заверить тебя, что она не захочет тебя, если ты все еще будешь хандрить и вонять после двухдневного запоя.
Она обходит диван и направляется к входной двери.
— Если ты услышишь от нее что-нибудь, ты скажешь мне, верно?
Она делает паузу и втягивает воздух.
— Мне жаль, Тео. Моя преданность всегда будет в первую очередь к Эмми. Если она не хочет, чтобы я тебе что-нибудь рассказывала, тогда я не буду.
— Достаточно справедливо. Ей повезло, что у нее есть ты, Стел. Я почти уверен, что у нее никогда раньше не было настоящих друзей. Присматривай за ней.
— Я сделаю это. Иди в душ. И, может быть, вытащи этот вазелин обратно… что-то подсказывает мне, что пройдет некоторое время, прежде чем ты увидишь какие-либо действия, если ты серьезно относишься к ней.
— Да, — говорю я, но это заглушается хлопком моей входной двери.
Никто не усомнился в этом, когда папа и Круз появились через несколько часов после исчезновения, покрытые, как я могу только предположить, своей — или чужой — кровью.
Папа просто поцеловал Пайпер в макушку, как будто это было совершенно нормально, и исчез в их комнате, чтобы принять душ.
Это было сюрреалистично, но в равной степени успокаивающе, зная, что они оба вышли сражаться за меня.
— Ты в порядке, милая? — Спрашивает бабушка, заметив гримасу на моем лице, пока мы сидим и смотрим какое-то дерьмо по телевизору позже вечером.
— Судороги, — шепчу я.
Как и было обещано, Круз достал утреннюю таблетку. И единственной более ужасающей вещью, чем признание, что мне это нужно моему дяде, был тот факт, что моя бабушка доставила это лично. К счастью, это не вызвало никакого осуждения, только беспокойство. Она рассказала мне об этом, чего ожидать, и как только она была уверена, что я знаю, что делаю, она протянула мне стакан воды и таблетку.
Я колебалась две секунды, но знала, что не могу так рисковать, поэтому проглотила это и попыталась выбросить все из головы.
В любом случае, со мной было что-то серьезно не так, когда я пыталась представить, как может выглядеть наш ребенок. Это не что иное, как путь к катастрофе.
— Почему бы тебе не лечь пораньше, — предлагает она с теплой улыбкой.
Я оглядываю комнату, папа и Пайпер свернулись калачиком на диване, выглядя безумно мило, а Круз разговаривает по телефону и смеется Бог знает над чем. Остальные ушли, как только папа и Круз вернулись, больше не нужно было защищать нас в их отсутствие. А мама все еще в своей комнате, выздоравливает.
Возможно, она поправляется и, вероятно, более чем способна присоединиться к нам, но она отказывается. Я понимаю почему.
— Да, может быть, я так и сделаю.
— Я нашла грелку в шкафу. Я достану это для тебя.
— Спасибо, — говорю я, когда она встает с дивана и исчезает, чтобы пойти и забрать ее.
— Ты в порядке, малыш? — Спрашивает Круз, отрывая взгляд от телефона.
— Да, я в порядке.
Пожелав всем спокойной ночи, я целую папу в щеку, шепчу ему на ухо слова благодарности, желая, чтобы он знал, как сильно я ценю все, что он сделал для меня за последние несколько дней.
Бабушка встречает меня в коридоре и вручает мне грелку и несколько обезболивающих, прежде чем отправить меня восвояси.
Я колеблюсь возле маминой комнаты, но, в конце концов, решаю не делать этого.
Если бы не ее тупые гребаные решения, никто из нас не попал бы в эту переделку.
Проскальзывая в свою комнату, я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, закрывая глаза и запрокидывая лицо к потолку.
Но мой покой длится недолго.
Бутылка с горячей водой выпадает из моих рук в ту секунду, когда теплая рука обхватывает мой рот, обрывая мой крик.
— Шшш, все в порядке. Это всего лишь я.
Я смотрю в темные глаза и расслабляюсь.
— Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — Я шиплю, мое сердце все еще колотится в груди. — Если папа или Круз поймают тебя, они убьют тебя.
— Нет, они не будут, — говорит он, полный уверенности. — Мы семья, кузина.
Я моргаю, глядя на Себа, желая, чтобы мой мозг начал функционировать.
— Он сказал тебе, — я делаю вдох, прежде чем меня посещает мысль. — Где Тео? — Я в панике оглядываю комнату, ожидая, что он прячется в тени.
— Дома, будучи киской.
— Он не пошел с тобой? — Я спрашиваю, нуждаясь в подтверждении, продолжая осматривать свою комнату, как будто он собирается выскочить из ниоткуда.
— Нет, Эм. Это всего лишь я.
Мои глаза сужаются, глядя на него. — Почему?
— Потому что мне нужно было тебя увидеть.
— Но как? Как ты меня нашел?
Он выдыхает и падает на край моей кровати, ожидая, когда я присоединюсь к нему.
После того, как я беру грелку и прижимаю ее к животу, я ползу вверх, пока не сижу у изголовья кровати, обхватив ноги руками.
— Я следила за твоим отцом и дядей.
— Но он выследит тебя, Себ. Он последует за тобой.
— Эм, я не идиот. Никто не может отследить меня прямо сейчас. — Он встает и показывает мне свои пустые карманы. — Нет телефона. Я заплатил водителю Uber много денег, чтобы следовать за ними сюда. Никто не знает, где я.
— А как же Стелла? Она будет сходить с ума.
— Да, она будет, — соглашается он, но пожимает плечами, как будто это не имеет значения. — Но она будет счастливее, узнав, что с тобой все в порядке.
— Черт, Себ. Я… — Резкая судорога останавливает мои слова, и я прижимаю ладонь к животу.
— Что случилось?
— Девчачье дерьмо, — говорю я ему, зная, что это, скорее всего, заставит его перестать задавать какие-либо другие вопросы.
Он ждет, прежде чем снова заговорить, я предполагаю, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
— Я бы хотел, чтобы он сказал
