пошла в Виннипеге. Не в русскоязычную, а в частную местную гимназию, где у нее полно друзей.
Я прижимаю руки к груди, когда обратный отсчет на табло сводится к пяти секундам.
Противостояние там, внизу, не сбавляет темпа, даже когда их остается две, а потом одна, но, как только раздается гудок, стадион сходит с ума.
Подскакиваем с Марусей и с дикими воплями орем вместе со всеми! И хотя Зотов-младший разражается протестующим плачем, мы не перестаем визжать и прыгать!
С потолка сыплется конфетти, на льду творится безумие.
Подняв над головой клюшку, Зотов успевает сделать маленький круг вокруг ворот, когда его, как автора трех голов из пяти, подхватывает на руки команда.
Счастливое лицо Марка повсюду на экранах. Он шел к этому четыре года. И, когда им вручают позолоченный кубок, мой муж плачет вместе со всеми…
Я реву тоже.
Потому что горжусь! Потому что это его победа!
Я не собиралась спускаться вниз, поэтому, когда официальная часть заканчивается, отправляюсь сразу к раздевалкам.
Поправив шапочку Матвея, усаживаюсь на скамейку в коридоре и жду, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза.
Стадион гудит над головой, как гигантский улей. Этот гул резонирует с моим пульсом, и я вибрирую внутри.
Маруся нетерпеливо расхаживает рядом, я разделяю ее нетерпение, но мне так привычно постоянно ждать Марка, что усмиряю его.
Так или иначе я жду мужа регулярно.
С командных сборов, с хоккейных матчей, с тренировок. Но ведь это его судьба, теперь она и моя тоже.
В кармане джинсов гудит телефон. На экране сообщение, которому я широко улыбаюсь.
Капустина…
Ей даже фамилию не пришлось менять, когда четыре года назад они с Данилой поженились.
«ПОЗДРАВЛЯЮ! Запиши меня на автограф в июне», — читаю ее сообщение.
Улыбаюсь, отправляя поднятый вверх палец.
Капустин открыл свою школу хоккея в городе, и главный спонсор у него Зотов. В последнее время Данила с головой ушел в дела, поэтому мы уже год не виделись.
У Тани девятый месяц беременности. У них будет мальчик. Третий. Первые двое — близнецы, которые не были запланированными.
Моя подруга залетела четыре года назад, почти сразу после того ненормального Нового года. Того совершенно сумасшедшего Нового года…
Когда в тоннеле раздается топот и голоса, вскакиваю со скамьи и оборачиваюсь.
Марк двигается ко мне, одетый во всю свою амуницию, кроме перчаток и шлема. Несмотря на борьбу, в которой провел последний час, он дико бодрый, и от его энергии меня саму колотит.
Он подхватывает меня через секунду. Ему приходится согнуться в три погибели, чтобы соединить наши губы.
— Поздравляю… поздравляю… поздравляю… — целую его щеки и поврежденную переносицу.
— М-м-м… — выдыхает Зотов. — Парни пригласили меня покуражиться по городу, но я отказался, сказал, что женат…
— Очень хорошо, — мурлычу. — На мне счастливые свадебные трусы. Хочу, чтобы ты снял их как в первую брачную ночь…
В ту ночь мы избавились от белья только после первого раунда, который начали с праздничного минета. Это был свадебный подарок мужу и мой первый опыт. Идея приберечь его до брачной ночи принадлежала Марку, мы так и поступили. Результат чуть не сжег нас обоих, поэтому мое требование само по себе провокационное, и сейчас губы Зотова разъезжаются в широкой мальчишеской улыбке.
Именно в этот момент я вижу, что от его переднего зуба откололся приличный кусок.
— Твою мать… — шикаю возмущенно.
Конец
Пломбировочный материал
Клюшка с хоккейного сленга
