в комнату.
— Как у нас дела? — спросила она, подходя к изножью кровати и откидывая одеяло.
Я сосредоточился на Кэсс, убирая прядь волос с ее вспотевшего лба.
— Что я могу сделать?
— Расскажи что-нибудь, — попросила Кэсс. — Отвлеки меня, пока не началась следующая.
Схватки теперь шли одна за другой.
— Скарлетт здесь. Уверен, у нее тоже схватки.
— Правда? — Улыбка скользнула по ее лицу. — Возможно, у наших детей будет один и тот же день рождения.
Судя по часам на стене, время приближалось к полуночи.
— Если не один и тот же день рождения, то чертовски близко.
— Я бы сказала, что вы родите этого ребенка сегодня. — Доктор Тан встала и улыбнулась. — Готовы начать пробовать тужиться?
— Прямо сейчас? — Глаза Кэсс расширились.
— Ага. — Доктор Тан и медсестры засуетились по палате, доктор облачилась в синее покрывало, а одна медсестра подошла к другой стороне кровати.
— Хорошо, Лео. Возьмите ее за ногу.
— Хм?
— Возьмите ее за ногу, вот так. — Медсестра улыбнулась мне, как будто думала, что я весь день ждал, когда меня попросят выполнить это задание.
— Или ты можешь подойти сюда и посмотреть. — В глазах доктора Тан блеснул вызов.
Я бросился к ноге Кэсс.
— Я в порядке.
Я ожидал, что Кэсс закричит, когда будет тужиться. Я ожидал, что она будет вопить и орать, может быть, бросит несколько заслуженных оскорблений и пошлет всех нахуй. Но каждый раз, когда доктор говорила ей тужиться, она сжимала зубы и тужилась.
Всего четыре раза.
Затем раздался вопль.
Вопль пары новорожденных легких. Вопль раскрасневшейся маленькой девочки. Вопль, который изменил все.
Вскоре после этого улыбчивая медсестра сунула мне в руку ножницы и сказала, где перерезать пуповину. Затем они отнесли малышку на поднос, где ее вымыли и завернули, затем вернули Кэсс, чтобы она полежала на ее обнаженной груди, дав нам несколько минут побыть наедине, прежде чем они вернутся, чтобы помочь Кэсс привести себя в порядок.
По ее щекам снова потекли слезы. Мои руки действовали инстинктивно и смахнули их.
Черт, она была стойкой. Она была более стойкой, чем я в миллион раз.
— Ты хочешь подержать ее? — спросила Кэсс.
— Я не знаю как. — Даже с моими друзьями и их детьми я никогда раньше не держал ребенка на руках. Я ждал, пока им не исполнится по крайней мере два года, и они не станут намного менее хрупкими.
Новая слеза скатилась по щеке Кэсс, когда я сел и протянул к ней руки.
Она протянула руку, положив головку малышки на сгиб моего локтя, а ее крошечное тельце — на мое предплечье.
Что я здесь делал? Как я вообще собирался заставить это сработать? Но даже когда вошли медсестры и помогли Кэсс принять душ, я отказался отпускать малышку.
Медсестры помогли Кэсс переодеться в ее собственную пижаму, прежде чем усадить ее в инвалидное кресло. Затем одна из них забрала ребенка у меня из рук.
— Куда мы идем?
— Это родильная палата, — ответила медсестра. — Мы устроим вас на ночь в послеродовую палату.
Я кивнул, и поскольку медсестра укладывала ребенка в свою кроватку-каталку, я перекинул сумку Кэсс через плечо и покатил ее инвалидное кресло по коридору в противоположный конец отделения, в маленькую, тускло освещенную палату с полноразмерной кроватью.
Кэсс взяла малышку, обнажив грудь, чтобы попытаться покормить, в то время как персонал входил и выходил из палаты, принося воду, брошюры и инструкции.
— Не мог бы ты пойти и найти моих родителей? — Кэсс поморщилась, когда малышка вцепилась в ее сосок. — Моя мама написала, что они нашли тихую комнату ожидания на втором этаже.
— Конечно. — Я попятился и в тот момент, когда оказался в коридоре и скрылся из виду, положил руки на бедра и опустил голову между колен.
О, черт. О, черт. Роды заняли несколько часов, но все равно все произошло слишком быстро.
Звук открывающейся и закрывающейся двери заставил меня выпрямиться. Появились Дейл и Клаудия, спустившиеся с лестницы.
Потрясающе. Дейл только что видел, как я был близок к обмороку.
Я указал на дверь Кэсс, слишком напуганный, чтобы смущаться.
Ни один из них не произнес ни слова, когда они промчались мимо меня к своей дочери.
Я шаркал по коридору, засунув руки в карманы, чтобы скрыть их дрожь, не совсем уверенный, куда иду, пока до моего слуха не донесся знакомый голос, и я направился в ближайшую комнату ожидания.
На стульях сидели люди. Мои люди. Пресли спала на плече Шоу. Дэш сидел через пару сидений от нее, вытянувшись с закрытыми глазами. Эмметт стоял рядом с Люком.
Они уставились на меня, когда я подошел.
— Все в порядке? — спросил Люк.
В порядке? Она была такой маленькой. Как мне позаботится о таком маленьком человечке? Как я буду менять ей подгузники, учить ее кататься на велосипеде или помогать с домашним заданием по математике? Я не был подготовлен ни к чему из этого.
Но я все равно сделаю это. Потому что она была… моей. Она была моей навсегда.
— У меня есть дочь. — Я моргнул и провел рукой по волосам. — Черт возьми, у меня есть дочь.
Кассандра
— Зовите, если вам что-нибудь понадобится. — Медсестра написала свое имя — Софи — на белой доске в палате.
— Спасибо. — Я сонно улыбнулась ей, затем опустила глаза на малышку.
Я не могла оторвать от нее взгляда. Я не могла поверить, что она здесь и такая совершенная. Я любила ее, когда она росла внутри меня, но сейчас, держа ее в своих объятиях… Я не понимала, что буду любить ее еще больше.
Всепоглощающая любовь. Из тех, ради кого я пожертвовала бы чем угодно — деньгами, счастьем, жизнью. Она была осью, вокруг которой вращался мой мир.
— Что ты хочешь в кафетерии? — спросил Лео, листая маленькое меню, которое протянула ему медсестра. Его босые ноги были вытянуты рядом со мной.
Я не ожидала увидеть большую кровать, когда нас перевели в послеродовую палату. Я думала, что это будет еще одна односпальная кровать, как в родильной палате, но, думаю, для родителей, которые оба провели ночь на ногах, большая кровать была бы кстати.
Лео сначала сопротивлялся, уступая мне место и пытаясь устроиться поудобнее на жесткой двухместной скамье под окном комнаты. Затем, после того как мои родители ушли на ночь, я сжалилась над ним и велела ему идти спать.
С тех пор он не отходил от меня ни на шаг.
— Немного фруктов. И омлет с ветчиной и сыром.
Мы поели
