вчера ночью, после того как устроились в палате. Мама с папой сбегали за сэндвичами, так как больничный кафетерий был закрыт. Это было всего четыре часа назад. И все же, после всей вчерашней энергии и недосыпания, я умирала с голоду.
Лео потянулся к телефону на приставном столике и заказал нам завтрак. Было чуть больше шести утра, и я подозревала, что мои родители надолго дома не задержатся. Малышка спала, а это означало, что у меня было время для назревшего разговора.
— Я зла на тебя.
Он вздохнул.
— Могу я объяснить?
Я посмотрела на малышку и кивнула.
— Я пошел в бар, чтобы потусоваться с Дэшем и Эмметтом. И потому что… я испугался, когда ты заговорила о детской.
По крайней мере, он смог это признать.
— Почему это тебя напугало?
— Посмотри на нее. — Он наклонился ближе, пристально глядя на нашу дочь. — Разве она не пугает тебя до чертиков? Она наша. Она моя. Что, если я испорчу ее?
Почему он так думал? Он не рассказывал мне о своих родителях и воспитании, и этот разговор тоже назрел.
— Да, ответственность пугает меня, — призналась я. — Но не настолько, чтобы сбежать и упустить все хорошее, что она принесет с собой.
— Да, потому что в глубине души ты знаешь, что не испортишь ее. Я не могу сказать того же, Кэсс.
Мое сердце сжалось. Этот мужчина мог так много ей дать. Когда он это поймет?
— Детская… делала все это реальным. Было легче, когда были только ты и я.
— Это никогда не были только ты и я.
— Здесь, так и было. — Он постучал себя по виску. — Давай просто помолимся, чтобы ей достались твои мозги, а не мои.
Я слегка улыбнулась ему. Может быть, ей достались мои мозги, но я надеялась, что ее темно-синие глаза, которыми она сверкнула на меня на краткий миг этим утром, со временем потускнеют и станут бледно-зелеными, как у Лео.
— Я не искал женщину в «Бетси», — сказал он. — Ничего не было.
Ревность, гнев, предательство и унижение выплеснулись из кармана, в который я запихивала их весь прошлый месяц. Я моргнула и увидела, как эта женщина повисла на нем. Я моргнула и увидела, как его губы прижались к ее губам. Ничего для него не было ничем для меня.
— Кем она была?
— Сукой, которая подсыпала наркотики в мой напиток.
Я дернулась, заставив малышку пошевелиться. Мы с Лео оба затаили дыхание, ожидая, продолжит ли она спать или проснется. К счастью, первое, потому что у меня были вопросы. Много вопросов.
— Тебя накачали наркотиками?
Он кивнул.
— Да. Она призналась в этом. Сказала, что какой-то мужчина заплатил ей за это.
— Кто?
— Понятия не имею. Я потратил последний месяц, посещая «Бетси», пытаясь выяснить, кто он такой, но даже после того, как Эмметт просмотрел записи с камер наблюдения на парковке, мы понятия не имеем.
— Зачем кому-то накачивать тебя наркотиками?
— Я думаю, что там не было никакого парня, и после того, как я оттолкнул ее от себя, ее самолюбие пострадало. Поэтому она решила, что сможет затащить меня в свою постель другим способом. Я вырубился в грузовике. Она подогнала его к своему дому. Каким-то образом затащила мою задницу внутрь. Сняла с себя одежду. На следующее утро после того, как я проснулся, она заигрывала, но я оттолкнул ее. Снова. Клянусь, Кэсс, я к ней не прикасался. Единственная причина, по которой я там спал, заключалась в том, что я вырубился от наркотиков, которые она мне подсунула.
Я так сильно сжала челюсть, что был шанс, что у меня расшатается пломба. Теперь я разозлилась. Я была в ярости на женщину. На себя. Если бы я выслушала Лео, если бы я позволила ему объяснить, возможно, мы бы не провели в разлуке целый месяц. Если бы только у меня хватило смелости подойти к нему в «Бетси» и оттолкнуть ту брюнетку.
Она приложила свои руки, свои губы к тому, что принадлежало мне.
— Это. Пиздец.
Лео выгнул бровь и взглянул на нашу дочь.
Я сделала глубокий вдох, на мгновение закрыв глаза, когда волна гнева схлынула. Затем я посмотрела на нашу дочь и сказала:
— Притворись, что я этого не говорила.
Лео усмехнулся и повернулся боком, приподнявшись на локте, чтобы посмотреть на нее и на меня.
— Ты пришла в бар той ночью. Почему?
— Потому что хотела, чтобы ты думал, что со мной весело. Что тебе не обязательно было бросать меня, чтобы хорошо провести время.
— Я думаю, ты веселая.
— Нет, это не так.
— Я бы не пригласил тебя пойти со мной, если бы не думал, что ты веселая. Мои походы в бар никогда не были из-за тебя. Это мое личное дерьмо.
Это не было новостью. Проблема была в том, что я не знала, как это исправить. Сообщение Лео о беременности не сработало. Вторжение в его дом не сработало. Время вдали от него не сработало. Чего еще я не пробовала?
Маленький сверток у меня на руках нуждался в том, чтобы я сделала правильный выбор.
— Возвращайся домой, Кэсс. Пожалуйста.
— Я не знаю, хорошая ли это идея, Лео. — Я хотела. Ради себя. Но… — Может быть, если бы мы были кем-то.
— Мы и есть кто-то. — В его гипнотических глазах была такая напряженность. Такая честность. Именно честность Лео всегда была моей погибелью.
— Кто? — прошептала я. — Кем мы являемся?
— Это чертовски выбивает меня из колеи. Я никогда не делал этого раньше.
— Не делал ребенка?
— Кассандра.
Лео произнес мое имя, как желание на ветру.
— Я скучаю по тому, как ты сидишь за обеденным столом с этой складкой между бровями, когда печатаешь, — сказал он. — Я скучаю по тому, как ты стоишь перед открытым холодильником, выпуская весь холодный воздух, потому что не можешь решить, что ты хочешь съесть. Я скучаю по знанию, что ты будешь там, когда я вернусь домой. Я скучаю по тебе, Фейерверк.
Ох, эти чертовы гормоны. Очевидно, рождение ребенка ни в малейшей степени не притупило их. Мои глаза наполнились слезами, и я опустила подбородок, чтобы скрыть их, насколько могла.
Глупо было пытаться. Лео подцепил пальцем мой подбородок и повернул мое лицо к своему.
— Еще один шанс. Дай мне еще один. Если я облажаюсь, ты останешься. А я уйду.
В его голосе была такая убежденность. Я не сомневалась, что, если мы поссоримся, он отдаст ключи от своего дома и выйдет за дверь.
— Было больно. Той ночью. И на барбекю, когда
