— Мы сделали это и не остановимся, пока ты не получишь желаемое.
Сев в машину, я нажал на газ и помчался прочь из города. Динара протянула руку, ее ладонь накрыла мой член через джинсы. Я бросил на нее вопросительный взгляд. Ее губы растянулись в дразнящей улыбке, но в глазах стояла темнота, смешанная с похотью. Дерьмо, и это меня заводило. Я бы трахнул ее прямо там, среди трупов.
Она потерла сильнее. Я притормозил, желая съехать на обочину. Она покачала головой.
— Продолжай ехать.
Я выбрал переулки, которые в это время ночи были менее людными. Моя нога снова нажала на газ.
Динара кивнула и опустила глаза на мою выпуклость. Она расстегнула ремень и придвинулась ближе, прежде чем расстегнуть молнию. Немного повозившись, мой член освободился, и она взяла его в рот.
Я зашипел от ощущения ее влажного тепла. Ее язык прошёлся по головке, прежде чем она взяла меня еще глубже. Одна из моих рук запуталась в ее рыжей копне волос, когда ее голова двигалась вверх и вниз. Мои глаза были прикованы к дороге, мчащейся сквозь почти полную темноту.
Я застонал, когда Динара игралась только с моим кончиком, а ее руки гладили мои яйца через джинсы. Влажные звуки ее рта, работающего над членом, заполнили машину. Мои пальцы сжались в ее волосах, когда я ударил ее по горлу. Она слегка отстранилась только для того, чтобы еще более лихорадочно уделить внимание моей головке своим ртом и языком. Мои пальцы ещё крепче сжали руль, когда первая предательская пульсация остановила мои яйца. Динара сосала меня сильнее, ее пальцы массировали мои яйца до оргазма, а затем удовольствие пронзило меня, и я кончил прямо в ее рот.
Мыча, я двигал бедрами, моя нога на газе ослабла, в то время как Динара проглотила меня досуха.
— Блядь, — прорычал я, едва не свернув с улицы.
Динара подняла голову, мрачно улыбаясь, ее губы были покрыты моей спермой. Она высунула язык, облизывая их.
— Теперь твоя очередь, — прохрипел я, направляя машину к обочине.
Она схватилась за руль, направляя машину обратно на дорогу.
— Продолжай ехать. Быстро.
Я покачал головой.
— Я не смогу пробовать тебя на вкус, пока еду. Даже мои навыки вождения недостаточно хороши, чтобы вести машину вслепую.
Она лукаво усмехнулась.
— Касайся меня пальцами и веди.
Я снова увеличил скорость, наблюдая, как Динара одним движением выползает с джинс и стрингов, открывая свои сексуальные стройные ноги и восхитительную киску с подстриженными рыжими волосами. Она посмотрела на меня взглядом, говоривший, что она знает, какой эффект оказывает на меня ее тело. Прислонившись спиной к двери, она уперлась одной ногой в мое бедро, давая мне прекрасный вид на эту мокрую розовую киску.
— Смотри на дорогу, Фальконе, — сказала она с дерзкой усмешкой.
— Как я могу сосредоточиться на дороге, если твоя киска соблазняет меня?
— Ты уже большой мальчик. Справишься. А теперь подари мне оргазм.
Я усмехнулся, снова переводя взгляд на дорогу. Протянув руку, я обхватил колено Динары, затем медленно провел ладонью по внутренней стороне ее бедра.
— Быстрее.
— Ты про машину или про пальцы?
— И то и другое, — прошипела она, хватая меня за запястье и прижимая мои пальцы к своей мокрой киске.
Я застонал от ощущения ее приветливого тепла, зная, что это будет ощущаться идеально вокруг члена.
Я погрузил в нее два пальца. Она застонала, ее стенки сжались.
Вскоре бедра Динары дико вращались, загоняя мои пальцы все глубже в ее киску. В поле зрения появились огни Вегаса, и вскоре мы миновали здания и переполненные тротуары.
Я игрался с Динарой еще быстрее, пока она не вскрикнула, ее внутренние мышцы, словно тиски, сжались вокруг моих пальцев. Я продолжал трахать ее, но замедлился. Моя нога на газе тоже ослабла, и вскоре размытые очертания отелей и людей стали различимы. Динара прислонилась щекой к стеклу, глядя на него приоткрытыми губами. Я согнул пальцы, отчего она застонала и стекло запотело. Заехав в гараж случайного отеля, я припарковался сбоку. Как только машина остановилась, я откинул спинку сиденья.
Динара не колеблясь забралась ко мне на колени и опустилась на мой член.
Пассажиры проезжающих машин смотрели на нас белыми глазами. Это только вопрос времени, когда их камеры приведут сюда охрану или даже полицию. Я схватил Динару за шею и притянул ее вниз для поцелуя, в то время как другая моя рука обхватила ее упругую задницу, когда она оседлала меня. Наши тела, казалось, слились воедино, и все вокруг отошло на задний план.
Мы вцепились друг в друга почти отчаянно, будто это последний раз, когда мы могли быть близки.
Когда мы вернулись в наш номер той ночью, наше настроение было торжественным. Мы почти дошли до конца нашего списка, а вместе с ним и до конца нашего путешествия мести. После этого нам придется вернуться к нормальной жизни, насколько это вообще возможно. Мы забрались в постель, оба лёжа спине, наши руки соприкасались.
— Что мы будем делать после последнего убийства? — я спросил.
Динара моргнула, глядя в потолок.
— Надеюсь, я почувствую себя свободной.
— Я тоже на это надеюсь, но я не это имел в виду.
Она повернулась ко мне лицом и торжественно улыбнулась.
— Я знаю. Полагаю, ты вернёшься в гоночный лагерь?
— Сезон почти закончился, и со всеми гонками, которые я пропустил, я все равно не смогу попасть в первую десятку.
Динара кивнула. Она провела кончиками пальцев по щетине на моем подбородке и щеке.
— Значит, ты вернешься в Вегас, чтобы отпраздновать Рождество со своими братьями?
Казалось, до Рождества еще целые световые годы, хотя до сочельника оставался всего месяц.
— Да, таков план, — медленно произнес я.— Но я думал, что ты можешь присоединиться ко мне.
Удивление промелькнуло на лице Динары.
— Ты хочешь, чтобы я провела праздники с твоей семьей?
— Со мной и моей семьей, — поправил я. — Неужели тебя так потрясло, что я хочу, чтобы ты была рядом со мной даже во время праздников? Мы провели вместе ночь и день в течение последних нескольких месяцев, и, честно говоря, несмотря на все жестокое дерьмо, которое повлекло за собой наше приключение, это лучшее время в моей жизни.
— Тогда тебе следует пересмотреть свой жизненный выбор, — сказала она с кривой улыбкой, но в ее глазах была нежность. — О нас с тобой многое говорит то, что это было лучшее время в моей жизни. Мы облажались.
— И что?
— Как только мы закончим со списком, ты останешься членом Каморры, а я дочерью Пахана Чикаго. Есть ли способ, как это может сработать? — ее губы коснулись моих, а в глазах светились надежда и тревога.
— Если мы хотим этого.
— Мой отец не хочет войны с Нарядом. Это ударит слишком близко по дому, но, если он согласится на перемирие с твоими братьями, это вполне может привести к объявлению войны со стороны Наряда.
— Мы не воюем из-за одной территории. — сказал я. — Твой отец правит Великими Озерами. Нам не нужно объявлять перемирие, игнорируя существование друг друга.
— Ты думаешь, что игнорирования существования друг друга достаточно, чтобы мы с тобой стали официальной парой? Где мы вообще будем жить? Мы не можем жить вместе в Чикаго, потому что это вызвало бы проблемы.
— Не говоря уже о том, что Наряду придется туго, если они снова доберутся до меня, чтобы закончить начатое.
Динара рассеянно погладила шрам на моем предплечье и продолжила:
— И я, живущая в Лас-Вегасе, выглядело бы так же плохо. Что бы мы ни говорили, люди будут считать меня частью Каморры и заподозрят перемирие между твоей семьей и моей, что приведет к тому же результату — войной между Братвой и Нарядом.
Наряд имел прочные связи с политической элитой Чикаго и Иллинойса. Даже если Каморра и Братва будут сражаться вместе, атакуя, это будет означать много нежелательного внимания. Это не то, чего мы хотели или в чем нуждались. Но я не хотел отдавать Динару из-за политики мафии.
