Леной, которая тоже найдет свое призвание – она станет ветеринаром.
Слава уедет в столицу, встретит там единомышленников, соберет с ними новую группу, и однажды она станет сверхпопулярной.
Хотелось бы мне сказать, что отец бросит пить, превратится в великодушного и доброго человека, будет любить Настю и мою маленькую сестренку, но… этого не произойдет. Проблеск человечности, растопивший единственный раз его сердце, никогда больше не проскользнет сквозь холодную темноту. Через два года Настя и отец разведутся, а сестренка станет моим частым и самым любимым гостем.
Макс свалит от бабушки и пару месяцев учебы на первом курсе юрфака, куда он обязательно поступит, проживет в двухместке университетской общаги, хотя каждые выходные будет ее навещать.
Ну, а я подам документы на факультет психологии того же универа, а еще устроюсь в ресторан быстрого питания на вечернюю подработку: денег у отца я больше никогда не попрошу, хотя они будут регулярно поступать на мой счет и нетронутыми копиться на нем. Я тоже уйду из дома – в следующем октябре, как только Максу стукнет восемнадцать, мы снимем однушку в районе на отшибе, где будем счастливы.
В будущем Макс станет классным юристом, правозащитником, культовой личностью и вдохновителем парочки революций – он останется лидером «Людей», которые к тому времени превратятся в огромное, имеющее политический вес общественное движение. Я уверена: когда-нибудь имя Макса обязательно попадет в школьные учебники.
А себя через несколько лет я вижу ведущим психологом кризисного центра, потому что мое призвание – помогать подросткам, пережившим насилие, травлю в школе, предпринявшим попытку суицида или оказавшимся в любой другой сложной и, на первый взгляд, безвыходной ситуации.
Мы никогда не станем теми, кем боялись стать.
Нам не придется протирать штаны в офисе – мы будем заниматься любимым делом и преданно любить друг друга всю жизнь, и наш пыл иссякнет лишь тогда, когда подойдет к концу отмеренное для нас время.
Две пары древних синих кедов повиснут на стене небольшого, но уютного, теплого и светлого дома, а в умах потомков будет жить предание о том, как когда-то давно группа обычных детей пыталась изменить мир к лучшему, и это у них получилось.
Это были мы… Мы носили лица людей. Все мы людьми были.
Все сбудется именно так, я верю, потому что прямо сейчас Макс – мое идеальное отражение – оборачивается, перехватывает мой взгляд и пораженно замирает. Боль на его лице тут же сменяется широкой улыбкой, и в этих синих глазах напротив я вижу огромный, неведомый, невероятный, необъятный и всегда открытый для всех нас мир.
