Это было новое в наших отношениях: душевное общение, когда и он - человечный, и я не язва. А ещё я ерошила ему волосы и трогала ямочку на подбородке - мой личный фетиш. А мой миллионер жмурил глаза зелёные, как кот, и тонко улыбался. Ему всё нравилось: и как я касаюсь его, и что говорю.
Мы друг о друге столько узнали в эти дни, что впору начинать летопись, где будут увековечены не только наши имена, но и маленькие тайны, смешные истории из детства и юности. Я бы туда и нашу первую встречу на особое место в рамочке поставила.
И вот - свадьба. Вроде бы закономерно, но всё равно неожиданно. Маня с утра протянула меня по салонам, навела красоту. Надо мной трудились стилисты и визажисты. Осталось лишь платье надеть и причёску поправить.
- Где мои семнадцать лет? - вопрошала Маня, шмыгая носом.
- Мне двадцать один, - вздохнула я всей грудью и решила, что так глубоко дышать не стоит. А то эта самая грудь стремилась выскочить наружу и показать себя во всей красе.
- А мне было семнадцать, - туманится воспоминаниями Манин взор. - Орловский -чертовски хорош. И я - юная и влюблённая. Как давно это было... А кажется - вчера. Время летит неумолимо. Поэтому цените каждый миг счастья.
Это почти напутствие.
У моего Орловского лицо, когда я выхожу к нему, как у взволнованного мальчика. И восхищение в глазах.
- Это стоило того, чтобы ждать неделю, - уверенно говорит он и делает шаг мне навстречу, заключает меня в осторожные объятья, словно боится разрушить красоту.
- Ты такая красивая, Насть, - хрипит он низко.
- Ты тоже ничего так, - бросаю я оценочный взгляд сверху вниз.
- Только никому не говори, - шепчет он, улыбается счастливо и приподнимает штанины своих дизайнерских брюк. Мне стоит большого труда не рассмеяться в голос при виде задорных носков с зелёными динозавриками.
- Под цвет твоих замечательных глаз, Володь, - привстаю на цыпочки и целую его в любимую ямочку на подбородке.
И-и-и... понеслась, залётная!
Шумная толпа родни и друзей во Дворце бракосочетания. Вовкино твёрдое «да» и моё не менее твёрдый утвердительный ответ.
Голуби (куда ж без них?) и две собаки рядом - без Ио и Цири тоже никак нельзя! Свадебный кортеж по городу, видео, фотосессия, ресторан.
Застолье, конкурсы, поцелуи.
Трогательные слова и слёзы.
Самый сумасшедший и самый счастливый день в моей жизни!
А когда мы наконец-то остаёмся одни, я вдруг отчаянно трушу.
- Ну, что, госпожа Орловская, дождалась? - смеётся, уткнувшись в мою уже потрёпанную причёску, мой миллионер. Мой муж. Володя.
- Может, завтра? - спрашиваю почти серьёзно.
- Нет уж, сегодня, - целует меня Вовка. - Не бойся, трусишка. Всё позади. И я полностью в твоём распоряжении. И всё будет хорошо. Просто верь мне.
И я верю. Забываю обо всём, когда он снимает с меня фату, расстёгивает «молнию» на платье, целует каждый кусочек оголившейся кожи. Это горячо и так странно, будто не со мной происходит. И я тянусь к нему. Залезаю под пиджак и обнимаю за талию. Прижимаюсь щекой к груди. Надёжный, мой миллионер. Только мой, и сегодняшняя ночь
- наша.
Он подхватывает меня на руки и несёт в спальню.
- Носки оставь, - прошу я громким шёпотом, и мы начинаем смеяться. Хохочем до слёз, завалившись в кровать. Огромную такую кроватище, где нам вдвоём можно потеряться.
- А трусы, значит, снять? Только носки оставить? - хохочет Вовка.
- Нет, - язвлю я, захлёбываясь смехом, - трусы тоже оставь и пояс верности на всякий случай надеть. Железный, с ключом, чтобы никто не посягнул, даже я.
А потом он делает бросок и прижимает меня к постели.
- Попалась? - глаза его близко-близко и причёска растрепалась. Взъерошенный и такой милый. Горячий и тяжёлый. Но мне в радость тяжесть его тела. А когда он начинает целовать меня, я понимаю, что шутки закончились. И это к лучшему.
Мне нравится слушать его сорванное дыхание. Нравится чувствовать, какой он горячий и твёрдый. Люблю его поцелуи и руки. Пальцы, что вытворяют чёрт знает что, а я, запрокинув голову, не могу сдержать стоны. И когда он входит в меня, даже боль кажется мне правильной - боль, смешанная с удовольствием.
- Ну, вот, а кто-то говорил о несовместимости, - бормочет Вован, тяжело дыша.
- Закончи уже дело, - смело двигаюсь ему навстречу, - а потом поговорим. Если захочешь.
Нам и правда не до разговоров. Поцелуи, трепет, страсть одна на двоих. Сумасшедший накал и гребень волны, которую мы оседлали вместе. Достигли наивысшей точки и скатились вниз, на грешную землю, сплетённые руками и ногами.
- Люблю тебя, Насть, - шепчет мой миллионер.
- И я тебя, Вов. Очень-очень, - признаюсь, целуя его в плечо.
А потом был душ и мы, голые, вместе под струями воды. И я касаюсь его груди ладонями. Мы целуемся снова и снова, забыв обо всём.
Это была очень длинная ночь, полная тепла и нежности, трепета и ласк, смеха и радости, обладания друг другом и счастья.
- Ты мой Ангел, Насть, - признаётся Вовка под утро. - Я почти сразу понял, что ни за что тебя не отпущу. Помнишь такси? Ты забрала его у меня под дождём. Мне нужно было лететь, а я опоздал на самолёт. Я остался, а самолёт разбился. А потом носки... Ты мне их дала - и я получил госзаказ.
- Конечно, я Ангел, - стараюсь говорить серьёзно. - Только твой и только для тебя. Никто другой не имеет никакого шанса получить моё благословение или кусок удачи. Так что надеюсь, что меня будут кормить, любить, лелеять и прочие, прочие плюшки, чтобы перья не вылезли и крылья не отвалились.
- Я буду с тобой спорить до хрипоты, Орловская. Буду любить тебя днём и ночью. Я подарю тебе сына, машину, белую шубку и счастье. А собака у нас и так есть.
- Ио! - всполошилась я, вскакивая.
- Спокойно, жена! Собаку сегодня забрала Маня. Так что всё у нас под контролем.
И я расслабляюсь. Действительно: и чего это я, спрашивается? У меня личный миллионер
- раз, шубу мне подарят - два, свекровь у меня прелесть - три. А со всем остальным мы постепенно разберёмся вместе. Сына он подарит - властный мой пластелин[1] махровый. Дочь я ему рожу, чтобы не задавался!
[1] Я знаю, как пишется слово «пластилин» ;). Пластелин - это сарказм, исковерканное от «властелин»))).
Эпилог
Владимир
- Мне сказали, что я плагиатчица! - моя драгоценная супруга рвёт и мечет. - Вор, сволочь, гад Петруччо! Украл мой проект! Я ночей не спала!
- Недоедала и недопивала, - рискую я поддакнуть. Она тут же обижается и кидается на меня с кулаками.
- Совсем не смешно, Орловский!
- Не пори горячку, Орловская, - не остаюсь я в долгу. - Я сразу понял, что проект твой пропал не просто так. Принял меры. И, поверь, кое-кто ответит за то, что натворил. Я их по судам затаскаю, а твоё честное имя мы восстановим, и ты получишь заслуженную награду, если, конечно, твой проект сочтут достойным. Подыгрывать и подмазывать никто не будет.
- Мне и не нужно! - дует Настя губы. - А вот вернуть мои наработки, мой выстраданный проект - да, хочу! И, между прочим, эта падла не сам украл, ему кто -то помог!
Я приподнимаю бровь. Негодование Настьки мне понятно, но причин тратить нервы я не вижу.
- Служба безопасности работает над этим вопросом. Найдём и кто ему помогал, и корону лопатой подправим - всё сделаем. Не нервничай. Тебе нельзя.
Это волнительный момент - подшучивать над моей ненаглядной. Забавно смотреть, как она краснеет и дуется. Конечно же, вероятность, что она беременная - низкая. И вообще мы договорились, что если не повезёт в этот раз, то подождём годик, пока Настя институт не закончит.
- Какой год! - вопила Маня, чуть ли не по стенам бегая. - Вы меня в могилу хотите загнать!
- Мам, ну пусть поживут для себя, - успокаивала её моя рациональная умная сестрёнка. -Куда ты спешишь? Успеешь ещё в бабушках походить.
За что я люблю свою семью - так это за оптимизм. Неунывающее всепобеждающее равенство и братство.
