склонил голову набок и убрал влажную прядь, упавшую ей на лицо. – Джаз, рок, классика – на любой вкус. А ты что любишь слушать?
– Всё подряд. – Юля пожала плечами. – Чаще радио, отдельно ничего не покупаю, разве что любимых исполнителей.
– А какие любимые?
– Не думаю, что ты станешь такое слушать.
– Ты считаешь, я так далёк от попсы? Я же не вакууме живу, и радио в машине тоже часто включаю. Молчу уже о клубах, концертах и музыке, звучащей в городе из каждого утюга.
– Знаешь, я легко могу представить тебя сидящим на диване с бокалом вина, слушающим джаз, чем танцующим под Билли Айлиш.
– Ты ещё не поняла? – Никита потянулся к ней, приподнимая её стакан за донышко и заставляя сделать глоток. – Я полон сюрпризов.
Шампанское прокатилось по нёбу, смешиваясь с его вкусом, и на несколько секунд Юля забыла обо всём, отдаваясь во власть тактильных ощущений. Когда они оторвались друг от друга, Никита вновь откинулся на бортик, приглашая последовать его примеру.
– Послезавтра карантин закончится, – сказал он после непродолжительного молчания. Юлин затылок, лежавший на его груди, слегка шевельнулся, но сама она не произнесла ни слова.
– Ты останешься? – наконец спросил Никита. Юля глубоко вздохнула, неопределённо пожала плечами.
– Пока не знаю. Просто… – она подняла на него глаза, пытаясь поймать взгляд. – Я соскучилась по дому.
– Понимаю, – глухо ответил он. – А потом вернёшься?
– А ты будешь ждать? – осторожно поинтересовалась Юля. Вместо ответа Никита привлёк её к себе и поцеловал.
Никита проснулся и некоторое время лежал, прислушиваясь к себе и пытаясь понять – что не так. Юля рядом, Ленни развалился в ногах пятикилограммовой тушкой, за окном было серо. Но что-то свербело между лопаток, и только спустя минуту он понял – постельное бельё было вчерашним. А самым странным было то, что его это не беспокоило. Глубоко вздохнув, Никита сгрёб Юлю в охапку, прижал к себе и снова провалился в сон.
Этот день с самого начала стал необычным, и ни Юля, ни Никита не могли объяснить себе в чём дело. Прошедшая ночь что-то изменила в их отношениях, сделала роднее, и всё утро прошло в уютной тишине, когда, стоит столкнуться взглядом, и на губах расцветает счастливая улыбка.
– Чем займёмся сегодня? Твоя очередь придумывать культурную программу, – сказал Никита после завтрака.
– Культурную? – Юля сморщила нос. – Предлагаю сместить приоритеты и заняться спортом.
Бровь Никиты заинтересованно приподнялась. Спортзал он посещал регулярно, предпочитая круглосуточный в квартале от дома. Но как тренироваться без тренажёров представлял слабо.
– Йога, – сказала Юля, и её глаза азартно сверкнули. – Тебе не мешало бы растянуть мышцы.
– Мне? – Никита распахнул глаза. – Ты сейчас серьёзно? Может, это тебе стоит сделать растяжку?
– С моей растяжкой всё в порядке, – возмутилась Юля. – Просто скажи, что боишься.
– Чего? Пару раз коснуться руками пола или сложиться пополам?
– Йога – это не набор физических упражнений, это прежде всего духовная практика. И, – она оглянула себя, – мне надо переодеться.
– Становится гораздо интереснее.
Никита подпёр подбородок рукой и приготовился ждать, одобрительно присвистнув, когда Юля вышла в спортивном топе и леггинсах.
– Знаешь, ты позанимайся, а я, пожалуй, здесь посижу.
– Ну уж нет! – Юля потянула его за руку, стаскивая со стула. – Никаких отмазок, идём, салага, я открою твой потенциал.
Никита скептично хмыкнул и поначалу честно пытался не отвлекаться на подтянутую фигуру, казавшуюся невероятно сексуальной в спортивной одежде. Но потом плюнул на это дело и просто сел на полу, наблюдая за сменой поз, или асан, как обозвала их Юля. Она не сразу заметила, что он не повторяет, а когда увидела, нахмурилась и встала над ним, уперев руки в бока.
– Так не пойдёт.
– Пойдёт. Я устал. Ещё одна закорючина, и я умру.
Юля усмехнулась и склонилась над ним, прошептав:
– Врун.
– Вот так значит, да? – Никита вдруг резко потянул её на себя, и Юля, не удержав равновесия, упала прямо на его грудь, завалив на пол. – А если я скажу, что в этом топе твоя грудь перетягивает на себя всё внимание, и правильно дышать просто невозможно?
– Не знаю, что на это сказать. – Юля упёрлась руками в пол по обе стороны от его головы и удобно уселась сверху. – Но под твоим взглядом я тоже не могу закончить тренировку. Может, уйдёшь пока?
– В спальню? – невинно поинтересовался Никита.
– Нет, на балкон. – Она резко выпрямилась и легко поднялась, протягивая руку. – Охладиться.
– Я уже говорил, что ты жестокая женщина?
Никита не спешил подниматься, облокотившись о пол, он склонил голову и насмешливо смотрел на неё снизу-вверх.
– И ещё не раз повторишь, поверь, – сурово ответила Юля. – Не мешай, это первая тренировка за две недели, у меня суставы скрипят.
– Не слышал.
– Зато я слышу. Уходи.
– Уговорила. – Никита тяжело вздохнул и наконец взял её за руку, поднимаясь. – Тогда я займусь обедом. Что приготовить комсомолке и спортсменке?
– Забыл добавить – красавице.
– Не забыл, ты не красавица. – Он обнял её одной рукой и вдохновенно проговорил: – Ты потрясающая.
Уютно. Ему было уютно с ней: молчать, смотреть, заниматься своими делами, зная, что она рядом. Вчера Юля сказала, что уедет домой, и при одной только мысли, что им придётся расстаться, пусть совсем ненадолго, сердце болезненно сжималось. Он не хотел отпускать её от себя ни на минуту. Может, не стоит тянуть? Признаться в любви и сказать, что хочет прожить с ней всю жизнь… Никита застыл, пытаясь переварить то, что только что пришло в голову. Жениться на Юле? После двух недель, проведённых вместе? Да каких там двух – они вместе всего четыре дня. И что, он уже готов идти в ЗАГС? Да. Спонтанно, стихийно, неожиданно – но разве у них не одна жизнь, к чему тянуть? Они оба обожглись, выстраивая отношения, которые должны были длиться вечно, может, теперь судьба настойчиво даёт второй шанс, от которого нельзя отказываться? Никита прислушался – Юля принимала душ, а значит, у него есть время выбрать кольцо. И, если успеет, завтра сделать предложение. А там будь что будет.
22. День четырнадцатый. Сказки, которые заканчиваются
Никита смотрел как-то по-особенному, и под этим взглядом одновременно хотелось расправить плечи и взлететь, и сжаться в комок, боясь не оправдать завышенных ожиданий. Напряжение и нервозность нарастали с каждым часом, и к тому времени, когда пришла пора ложиться спать, Юля чувствовала себя на грани истерики. Всё валилось из рук, хотелось плакать без причины, а живот постоянно крутило.
Завтра домой. С одной стороны, эта мысль приносила облегчение – всё же попала сюда Юля не по собственному желанию, и как бы хорошо ни было сейчас, родные стены манили. С другой – ей безумно не хотелось оставлять Никиту. Казалось, что, стоит им расстаться, и сказка закончится: принц
