Закончив, я снова отпираю дверь и выхожу.
Как я и предполагала, Нико все еще здесь, только теперь он стоит с моим телефоном в руке, а на его лице застыл едва сдерживаемый гнев.
— Почему ты все еще здесь? — спрашиваю я, не обращая внимания на то, что, как мне кажется, пар вот-вот повалит из его ушей.
Мой голос, кажется, возвращает его в себя, и он отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня. Хотя я даже не уверена, что он действительно видит меня, а смотрит прямо сквозь меня.
Засунув мой телефон в карман, он берет мою сумку, а затем мое запястье.
— Пойдем, — кричит он, его хватка на моей руке мгновенно становится болезненной.
— Нико, какого черта? — кричу я, не имея другого выбора, кроме как тащиться за ним, пока он идет из ванной. — Притормози, — умоляю я, едва удерживаясь в вертикальном положении из-за высоты моих каблуков и его скорости.
— Заткнись, мать твою, — рычит он, и уровень опасности, исходящий от него, заставляет даже меня немного насторожиться.
Мне еще не приходилось испытывать физический страх перед этим брутальным солдатом. Но мне достоверно известно, что он способен на вещи, которые привели бы меня в ужас.
Как бы ни возбуждала меня его аура, я не уверена, что хочу увидеть его в действии. Думаю, мне больше нравится сама идея, фантазия.
Он проходит через пожарный выход в задней части здания, и нас тут же накрывает дождь.
Сейчас почти лето, но от прохладного грозового воздуха по моей коже бегут мурашки, а по позвоночнику пробегает дрожь.
Нико тащит меня по темной подворотне, я спотыкаюсь и оступаюсь на неровной земле, но он не останавливается и не пытается мне помочь.
— Нико, пожалуйста, — умоляю я, когда мой каблук застревает в трещине в бетоне, и я чуть не падаю лицом в лужу.
— Не останавливайся, — требует он, его низкий голос едва слышен за шумом дождя.
В конце концов мы выбираемся из переулка, расположенного чуть ниже входа в Twenty-Five, и оказываемся прямо перед «мустангом» Нико.
— Ты ведь следил за нами, не так ли?
— Залезай, — требует он, обхватывая меня сзади за шею и практически запихивая внутрь.
Мои намокшие волосы прилипли к лицу и шее, а по декольте стекают струйки воды.
Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как он закрывает дверь, и не могу не заметить, что пока я здесь выгляжу как утопленница, он выглядит таким же сексуальным, как всегда.
Придурок.
— АРГХ, — кричу я, пока он бегает вокруг капота в надежде выплеснуть сдерживаемый гнев, который, кажется, всегда взрывается во мне, когда Нико рядом.
Он ничего не говорит, опускается на водительское сиденье и заводит двигатель.
С моих губ срывается визг, когда он выкручивает руль и выезжает на дорогу перед встречными машинами в обоих направлениях.
— Ты что, с ума сошел? — кричу я, сердце замирает в горле, когда я достаю ремень безопасности и спешу его пристегнуть.
Неудивительно, что он игнорирует меня, вцепившись в руль и гоняя по городу, как гребаный маньяк.
— Пристегни свой гребаный ремень безопасности, — шиплю я, когда он не показывает никаких признаков успокоения, по мере того как мы приближаемся к его району города.
— Куда мы едем?
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Сирена. А вот тебе предстоит познать ад.
Он смотрит на меня, и у меня сводит желудок, когда он отрывает взгляд от дороги.
— НИКО.
Один взгляд на его спидометр говорит мне, что он едет слишком быстро, даже если бы был внимателен.
Я никогда не была нервным пассажиром, но это уже проверка моих гребаных пределов.
В последний момент он оглядывается на дорогу и так быстро входит в поворот, что меня отбрасывает в дверь. В плече и руке вспыхивает боль.
— Может, ты успокоишься, мать твою? — кричу я, когда он совершает крайне неудачный обгон, едва пропуская встречную машину.
Дождь хлещет по ветровому стеклу. Дворники не справляются, и обзор становится все хуже и хуже.
— Нико, пожалуйста. Ты нас убьешь.
— Тогда, наверное, пора начать исповедоваться во всех своих грехах, Сирена, — насмехается он.
Его лицо все еще напряжено от гнева, вена на виске опасно близка к тому, чтобы лопнуть, и его грудь вздымается, когда он бросает нас обратно в основной поток движения, прежде чем мы столкнемся с автобусом.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — кричу я. — Если бы я знала, то сказала бы тебе чтобы прекратить это безумие.
Темная и опасная усмешка срывается с его губ.
— Я знаю, Сирена. Я знаю, что ты скрываешь.
Его слова сливаются в одно, когда светофор, перед которым мы тормозили, загорается зеленым, и он снова нажимает на педаль газа, вырываясь вперед всех остальных машин.
К счастью, по мере приближения к их зданию поток машин редеет, и я уже начинаю расслабляться, когда замечаю впереди парня, покачивающегося на тротуаре.
— Нико, там парень, — кричу я, наблюдая, как он, спотыкаясь, выходит на дорогу.
— Блядь. Блядь, — кричит Нико, выкручивая руль вправо, чтобы объехать его.
В одну секунду он все контролирует, и я вздыхаю с облегчением, что мы не собираемся убивать парня, но затем мы попадаем в лужу и перелетаем через дорогу.
Нико судорожно крутит руль, пытаясь вернуть управление, а его нога изо всех сил давит на тормоз.
Но это бесполезно. Все кончено, и я возношу безмолвную молитву о том, чтобы все, что произойдет дальше, не было слишком болезненным.
Внезапно одно из колес находит сцепление с дорогой, и машина начинает неуправляемо вращаться, а мои крики заполняют пространство. Не то чтобы я их слышала — кровь проносится мимо моих ушей слишком быстро, чтобы я могла уловить хоть что-то, кроме ужаса от того, что сейчас произойдет.
В тот момент, когда мы сталкиваемся с чем-то — кажется, со зданием, — звук сминающегося металла превращает мою кровь в лед.
Все мое тело заваливается набок, прижимаясь к двери, и пространство вокруг меня словно смыкается.
Моя голова ударяется об окно, и мне приходится бороться за то, чтобы оставаться в сознании, когда темнота проникает внутрь.
— Нико, — кричу я, отчаянно пытаясь посмотреть направо, но мое тело не хочет подчиняться моей голове. — Нико, пожалуйста. Скажи, что с тобой все в порядке?
Ничего.
Чистый страх просачивается сквозь меня.
— Нико? — всхлипываю я, наконец-то найдя в себе силы посмотреть на него. Но я чертовски жалею, что сделала это, потому что он свалился вперед на руль, откуда-то капает кровь. — Нико, — кричу я, — Нико, очнись, — требую я, сосредоточившись на его спине, отчаянно пытаясь увидеть хоть какое-то движение, чтобы сказать мне, что он…
Мой желудок переворачивается, и желчь подступает к горлу.
— Нет, нет. Пожалуйста, Нико.
Я опускаю глаза, когда адреналин начинает спадать, позволяя боли утихнуть, когда они фиксируются на уголке моего телефона, торчащего из его кармана.
Мне нужно достать его. Но он так далеко, и с каждой секундой боль во всем моем теле усиливается до невыносимости.
Я понятия не имею, что я повредила, идет ли у меня кровь или что-то еще. Все, что я знаю, — это то, что мне нужно достать телефон. Мне нужно кому-то позвонить.
Собравшись с силами, мне удается поднять руку с колен и дотянуться до него.
Мои пальцы касаются стекла экрана, но я не могу до него дотянуться.
— Черт. Нико, ну же. Будь полезен хоть раз в своей гребаной жизни, — умоляю я, перекидывая свой вес вправо, и боль пронзает спину и шею, но это не идет ни в какое сравнение с грохотом в моем черепе. Такого я еще никогда не испытывала. В глазах плывут черные пятна, но я не могу позволить им победить. Не могу. Не могу, пока не получу этот телефон.
Наконец мне удается схватить его и выудить из кармана Нико.
Поднеся его к лицу, я вздрагиваю от яркости экрана и вижу два сообщения, которые смотрят на меня.
Калли: Прошла еще одно сканирование. Все идеально с маленьким пятнышком.
И еще фотография с УЗИ.
