сто уже позвонила, а телефон на беззвучном!
– Ты что, сейчас уйдешь? Оставишь меня здесь одного… – Андрей переходит на шепот и кивает в сторону физручки. – С ней?
– Она занята. Если что, кинь в нее еще одним пирожным.
Приходится подняться на цыпочки, чтобы поцеловать его, но мне так нравится! Перебирать мягкие светлые волосы, чувствовать прикосновение губ.
– Думаю, я кое-что придумала с твоим подарком. Но надо подготовиться.
– Если услышишь в новостях, как владелец кофейни от скуки кидается стаканчиками в прохожих, – это ты виновата, бросила меня здесь одного.
– Ну, раз ты не занят, сделай полезное дело. Обнови соцсети, они молчат четвертый день. Поздравь хотя бы клиентов с Новым годом. Напиши контент-план на январь. Выложи график работы на каникулах. И подумай над мероприятиями, которые можно провести. А если останется время…
– Надень на лоб фару и почисти ночью тротуар, – бурчит Лукин, но больше для порядка.
– Нет. Начинай разрабатывать специальное меню к четырнадцатому февраля.
– Есть, шеф!
Я только отмахиваюсь: все мысли заняты бабушкой. В телефоне пять пропущенных и грозное сообщение, в котором говорится, что если я не перезвоню в ближайшее время, то вместо оливье получу ремня.
– Уже бегу домой, ба! Заболталась с друзьями! Да-да, прости, нет, я отлично себя чувствую. Правда отлично, ба, лучше не бывает! Слушай…
Я останавливаюсь посреди небольшой площади перед кинотеатром и понимаю, что попала в зимнюю сказку. Вокруг маленькие пряничные домики, отовсюду доносятся ароматы блинов и глинтвейна, с горок катаются дети, а у высоченной городской елки стоят почти настоящие Дед Мороз и Снегурочка.
– Ба, а можно я приглашу Андрея и Марию Январовну к нам на Новый год? Им не с кем праздновать. И нам скучновато. Можно?
– А вы что, уже помирились? – спрашивает бабушка.
– Мы не просто помирились, ба. Мы влюбились!
– Ох, Аля.
– Андрей хороший, правда. И ему очень нужно встретить Новый год не в одиночестве. Ну пожалуйста!
– Хорошо. Зови своего Андрея. Но пусть тащат продукты, где я сейчас куплю еды на четверых, все магазины пустые!
– Спасибо! Спасибо! Спасибо! Скоро буду, ба!
– Девочка, – слышу я голос Деда Мороза. – Подходи, не стесняйся.
Из большого красного мешка я получаю маленький имбирный пряник в виде елочного шара.
– Спасибо. С наступающим.
– Загадай желание, девочка, – говорит Снегурочка. – Дедушка исполнит.
Несколько секунд я размышляю, а потом весело говорю:
Новый год определенно лучший праздник, придуманный человечеством. Это я как специалист по праздникам говорю. Ни один из них не сочетает в себе столько уютных традиций, чудес, магии, атмосферы и антуража.
По телевизору идет «Пятый элемент».
Не понимаю, почему именно этот фильм назначили новогодним. Кажется, я даже ни разу не видела его целиком. Но сколько себя помню, к стандартному набору из «Иронии судьбы», «Ивана Васильевича» и «Елок» добавляется именно этот фильм.
Мы сидим на диване под общим одеялом, тайком едим крабовые палочки, оставшиеся от салата, прямо из пачки, а рядом мигает всеми цветами радуги елка.
Бабушка и Мария Январовна хлопочут на кухне. Скоро будем садиться за праздничный стол, сегодня он ломится от еды, как будто к нам пришли не двое, а целый отряд! Часть блюд, которые принесли с собой Лукины, я никогда в жизни не пробовала. И все же крабовые палочки (в них ведь даже нет крабов!) из пачки, которые мы таскаем по очереди, кажутся самым божественным лакомством на свете.
– Помнишь, что я обещал тебе подарок? – спрашивает Андрей.
– Давай! Я готова!
– Не все так просто, Тыковка. Для начала надо отпроситься у родственниц погулять. Реально?
– Забудь! – фыркаю я. – После полуночи бабушка не выпустит нас из дома. И, боюсь, тебе опять придется спать в кухне.
– Не-а, – безмятежно отзывается Андрей. – Я слышал, как они спорили. Тетя убеждала твою бабушку, что детей надо положить в детской. Бабушка была против, но тетя справедливо заметила: я весь день был на работе, ты недавно переболела. Максимум, что мы можем натворить, оказавшись в одной комнате, – заболеть вместе. Вроде как они пришли к согласию.
Несколько минут я мучаюсь, не решаясь спросить, но все же, радуясь, что мы сидим в темноте и румянец на моих щеках не видно, решаюсь:
– А ты когда-нибудь… ну…
– Тыковка, я отказываюсь отвечать на этот вопрос! Он с подвохом! Я тебя знаю, правильного ответа не существует.
– Мне просто интересно!
– Потом скажу. Такие темы в одной квартире с твоей бабушкой лучше не обсуждать, иначе до тридцатилетия мы будем встречаться только по зуму. Я ей не нравлюсь вообще-то.
– Нравишься, – отмахиваюсь я. – Она бы никогда не позвала тебя ночевать и не разрешила прийти праздновать, если бы ты ей не нравился. Просто ба волнуется. Она же меня вырастила. Привыкла от всего защищать.
– Думаешь, гулять не отпустит?
– Не-а.
В одиннадцать мы садимся за стол, уже переварившие честно украденные крабовые палочки и изрядно голодные. Чего здесь только нет: классические оливье, крабовый и мимоза от бабушки. Снежные крабы, мидии на створках и пирог с сыром от Марии Январовны. Десерты, оставшиеся в конце дня в кофейне. Имбирный пряник-шарик как символ данного Дедом Морозом обещания.
Счастье не закончится никогда.
Это мой первый Новый год с таким количеством людей, и я чувствую себя немного не в своей тарелке.
Андрей от души налегает на салаты бабушки. То ли пытается ее задобрить, то ли действительно соскучился по классическим блюдам среднестатистической семьи.
И уж кому-кому, а бабушке и Марии Январовне определенно лучше всех: вместе с салатами и бутербродами они наворачивают принесенный гостями коньяк. И стремительно добреют.
– Растут дети, – вздыхает бабушка.
– Не говори. Я вот смотрю на них. Когда успели? Вроде вчера был мелкий пацан, на трехколесном велике под окнами гонял. А сегодня уже приводит девушку.
– Не говори, Маш. Совсем мы постарели.
– Да ладно вам! – возмущаюсь я. – Никто не стареет. Просто дети в наше время растут быстрее.
– Да, кстати, – подхватывает Андрей. – Смотрите, мы ответственные. Работаем? Работаем. Ни одной смены
