Я всхлипываю еще громче, она мне вторит. Так и стоим, ревем. Виктория Юрьевна первой приходит в себя и продолжает еще бодрее, чем до этого:
— Ой, Поля, что ты думаешь! Мы с отцом вас уже тысячу раз благословили! И тебя, и Илью, и ваш союз! Ну вот такой он. Доченька, прости его, пожалуйста. Ради нас с отцом. Ну дурачок, что поделаешь? Считает, что без него не справятся.
Я беру со стола платок и громко высмаркиваюсь.
— Уже простила. Но я все равно его прибью! Честное слово!
— Вот и прекрасно. Беги скорее умываться, и выезжаем. От нас ехать до ЗАГСа дольше, чем из госпиталя, вдруг будут заторы.
Я киваю и несусь в ванную. Газировка бьет хвостом по полу, не понимая, все плохо или хорошо. Поскуливает, переживает. По пути ласково успеваю потрепать ее и подмигнуть.
В ванной комнате первым делом машинально бросаю взгляд в зеркало и начинаю нервно хихикать! Выгляжу я кошмарно. Макияж стойкий, профессиональный, но даже он не выдержал такого потока слез. Вспоминаю лицо свекрови, когда она с благоговением говорила, какая я красавица, глядя на вот это. И снова смеюсь. Быстро умываюсь, наношу на кожу легкий крем.
Сойдет. Если он мечтал о шикарной невесте, надо было раньше выбираться из кишок своих пациентов. Или где он там сегодня роется.
В половине первого я снимаю фату и вручаю ее Даше. Распускаю волосы. Утыкаюсь в телефон и начинаю играть в какую-то дурацкую стрелялку. С остервенением мочу зомби.
Ровно без пяти час, когда я уже поймала дзен и начала размышлять над планом мести, прикидывая, сколько месяцев «не дам» Ветрову, дверь в комнату ожидания при ЗАГСе распахивается. Ко мне заглядывает Даша, мешкает секунду под моим убийственным взглядом, после чего сообщает:
— Приехал! Поспеши, Поля!
Поспеши?! Что, серьезно? Мне еще и поспешить?
Я скрещиваю руки на груди и заявляю:
— Я передумала. Не хочу больше замуж.
И утыкаюсь в мобильник.
У Даши открывается рот. Она закрывает дверь и кричит:
— Илья, да где ты, мать твою! Ну все, теперь она не хочет замуж. Поздравляю!
Глава 68
Какие-то голоса, шум, дверь снова распахивается, и в комнатушку заходит Ветров.
Я вскакиваю на ноги, прижимаю руки к груди и отступаю к стене.
— Езжай и женись на своем пациенте! — указываю на дверь.
Выглядит он, честно говоря, просто потрясающе в этом костюме. Глаза горят, в них столько энтузиазма и восторга, что я теряюсь. Он не спал ночь, но это не мешает ему быть свежим и бодрым. Оглядывает меня с ног до головы по сантиметрам, на его лице отражается восхищение. А потом он широко улыбается. Подонок.
Ненавижу!
Мою реплику Илья игнорирует. Подходит ближе, обнимает за талию и притягивает к себе. Сжимает меня в своих лапищах до хруста косточек и жалобного писка. Следом целует в губы.
Целует долго. Я сначала сопротивляюсь для приличия, потом поддаюсь напору и открываю рот, пуская его язык. Он углубляет поцелуй, ласкает, аж причмокивает. У меня снова коленки дрожат, мурашки по спине бегают. Понятия не имею, в какой момент начинаю обнимать его сама.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спрашивает он, запыхавшись. Глаза горят, я вижу в его расширенных зрачках свое отражение.
Отрицательно качаю головой.
В ответ он кивает, дескать, решили проблему. Берет меня за руку и ставит перед фактом:
— Придется.
После чего ведет в сторону зала, где нас уже ждут.
— Она передумала! Всё же пойдет замуж! — слышу позади голос Даши, которая всем все объясняет. И смех гостей.
— Я не передумала! — сообщаю упрямо.
Тут же включается работник ЗАГСа. Женщина смотрит на меня и спрашивает:
— Невеста точно идет замуж добровольно?
— Точно! — пугаюсь я. — Начинайте уже.
Илья усмехается, и все вокруг наконец замолкают.
А дальше все как в лучшем сне или сказке. Куча друзей и родных. Все смотрят на нас, улыбаются. Беременная Яна Дёмина ревет и всхлипывает от счастья. Боюсь, даже на видео попадет пара ее восторженных вздохов.
Мы с Ильей даем друг другу клятвы и обещания. Я волнуюсь, едва не дрожу, но улыбаюсь. А он улыбается мне. Мне кажется, я плохо соображаю от стресса. Просто знаю, что когда нас поженят, нам снова можно будет поцеловаться.
Скорее бы!
Так и получается. Мы расписываемся, а потом нас все поздравляют! Столько людей, столько прекрасных слов и пожеланий! Все хорошо, трогательно и уютно.
Ровно до тех пор, пока к нам не подходят Настя и Мия. В толпе и суматохе мы с Ильей их даже не заметили поначалу. Но они обе приехали.
Вообще, с моей стороны должны были присутствовать только Олеся, Вера и еще пара подруг. И никого из родных.
Илья замечает Мию и хищно прищуривается. Я беру его за руку, умоляя не ругаться.
— Они сейчас уйдут. Правда уйдут, — быстро шепчу ему на ухо. — Я люблю тебя. Пожалуйста.
Он напрягается, но кивает. С каменным лицом принимает поздравления.
Настя искренне улыбается. А когда обнимает меня за шею, горячо шепчет на ухо:
— Я так и знала, что он пожалеет о том своем решении и передумает. Узнает, какая ты на самом деле хорошая.
Отрывается от меня и подмигивает. Я догадываюсь, что она имеет в виду ту ночь, когда мы с Ильей впервые ходили на свидание, которое я испортила. Настя утешала меня и заверяла, что все будет хорошо.
Я улыбаюсь и киваю ей.
Мия же… она как чужая. Вроде бы и слова говорит приятные, красивые, складные, но при этом смотрит с сожалением.
Нет, она сдержала обещание. И за две недели ни разу не попрекнула меня тем, что я предпочла Ветрова им с Ниной. Но ее глаза… Я боюсь в них смотреть. Такое ощущение, что если с ней или Ниной что-то случится, то в этом буду виновата именно я.
В тот страшный день я предала семью. Ушла из дома навсегда. Я была в таком шоке, что не сумела адекватно объяснить свою позицию. Я просто сказала:
— Нет. Нет, я не хочу, — поднялась из-за стола и проследовала в прихожую.
С тех пор я ни разу не спрашивала, как они там. Нашли ли другой выход из ситуации? Боялась показаться лицемеркой. Но ждала. Каждый день ждала, что мне вот-вот позвонят и сообщат, что папа в тюрьме. Одновременно каждой клеточкой надеясь, что мой суперпапа все же найдет другой выход.
Я практически убедила себя в том, что они обойдутся без моей помощи, была в этом уверена до того момента, как увидела глаза сестры сегодня. Быстро отвела свои и крепче сжала ладонь мужа.
Моего мужа! Я теперь Полина Ветрова! Посмотрела на него и улыбнулась. А он улыбнулся мне. И прочий мир снова перестал существовать.
Я кидаюсь ему на шею и обнимаю уже в тысячный раз. Сердце пропускает удар, когда я вспоминаю, как сильно он разозлился, когда я рассказала ему про папу, Мию и Пашку. Психанул и впечатал кулак в стену. А потом орал. Боже, как он орал! Не на меня, а просто эмоционально. На меня только посмотрел, да так, что внутри все замерло и заледенело от ужаса.
Газзи спряталась под столом и следила за нами. Она боялась, но одновременно была готова броситься на мою защиту. Защищать, конечно, не пришлось, Илья бы никогда не сделал мне ничего плохого. В этом, наверное, главная разница между ним и моими родными.
Мне не стоило ему ничего говорить. Просьбу отца и Мии он воспринял резко негативно. Но после того случая со Славиком я панически боялась что-то скрывать от Ильи. Вдруг он узнает иным способом и обвинит меня во лжи? Вот и выпалила как есть. Потом ринулась заверять, что даже мысли не допускала бросить его.
Бросить Илью… Я смотрела в его бешеные глаза и понимала, какую боль могла причинить. Крепко обняла его со спины, прижалась всем телом и просила прощения. Так было стра-ашно! Он потом затих, обнял, поцеловал. Я только слышала, как быстро колотилось его сердце в груди.
