парни.
— Руслан Евгеньевич, — охнула она, когда я освободил ее грудь и сжал сосок, — я вся ваша.
— В этом у меня сомнений нет, — согласился я, — но если Назаров или кто-то из боксеров снова будет тебя обнимать и носить на руках, я забуду, что я преподаватель!
— И что?
— Потом узнаешь, — прорычал я, хватая зубами острый сосок. — Соскучился! — признался ей.
— И я, — выдохнула Полина.
Я спустил по ее плечам блузку, расстегнул лифчик, чтобы не мешал, и снова прикусил ее сосок. Полина охнула, откинулась назад, упираясь ладонями в стол.
Член встал по стойке «смирно», ее запах, уже такой привычный и родной, снова окутал все вокруг, сдвигая крышу. Она взяла меня за волосы, оторвала от своей груди и смотрела затуманенным взглядом, говорившим много больше слов. Протянула руки, ловко растягивая ремень на брюках.
Моя маленькая девочка многому успела научиться и жадно хотела попробовать все. Лязгнула пряжка, звук расстегиваемой молнии, и ее ладошка нырнула мне под боксеры, сжимая член у основания.
У меня подкосились ноги, в глазах потемнело. Я резко втянул носом воздух и сильно сжал челюсти. Я ее хотел. Всегда. С самой первой встречи, сам того не понимая. И по-прежнему хочу так сильно, что мышцы сводит.
— Руслан Евгеньевич, — хрипло пробормотала она, водя ладонью по стволу.
— Синицына, — смог выдавить я.
— Я хочу тебя, — призналась она.
И все! Стоп-кран сорвало. Я отвел ее руку в сторону, коленом раздвинул стройные ножки, одновременно задирая юбку. Меня дико заводило это ее «Руслан Евгеньевич», когда она полуобнаженная, с широко раздвинутыми коленями сидела на моем столе. До красных кругов перед глазами.
Взял ее за талию, рывком подвигая к себе, отодвинул в сторону резинку трусиков и провел пальцами по набухшей влажной плоти. Полина закусила губу, ее зрачки стали огромными, закрывая всю радужку.
Полина потянулась к моему члену, снова обхватив его ладонью. Сжала и провела большим пальцем по головке. Облизнула губы и выдохнула.
Я полез в карман, доставая презерватив. Разорвал упаковку, раскатал по себе и рывком подвинул Полину к себе. Подхватил ее под колени, раскрывая для себя и, наконец, наполнил ее собой.
Остановился, чтобы все не закончилось слишком быстро, и задвигался. На лбу появилась испарина от желания, Полина расслабилась и легла на столешницу, прикрывая рот рукой, чтобы стонать не слишком громко.
Сильнее сжал ее бедра, насаживая на себя и ускоряя темп. Смотрел на ее грудь, которая подскакивала при каждом толчке, на то, как она закатывала глаза и сильнее прижимала руку к губам. Из ее горла вырывались тихие стоны, воспламеняя меня до отключки мозгов.
И когда я почувствовал, как сокращаются ее мышцы, задвигался быстрее, продлевая ее удовольствие. Наслаждался тем, как она кончает с тихим стоном.
Наклонился, взял ее косу, намотал на кулак и резкими толчками приближал себя к разрядке. Поясницу прострелила удовольствием, из глаз посыпались искры, как бывало только с ней.
Выдохнул, приходя в себя. Оперся о свой локоть и хватал ртом воздух, пока Полина массировала коготками мой затылок.
— Моя, поняла? — выдавил я.
— Твоя, Руслан Евгеньевич, — томно и лениво призналась она, — только твоя.
Звуки возвращались. В коридоре громко переговаривались студенты, за окном щебетали птицы, а я в который раз пробовал на вкус ее губы, матерясь про себя, что перемены слишком короткие.
Полина поднялась и, пошатываясь, пыталась привести себя в порядок. Одернула юбку, поправила белье и непослушными пальцами застегивала пуговички на блузке.
Я застегнул брюки, подошел к ней и обнял со спины. Поцеловал в висок и прикрыл глаза от удовольствия.
Полина развернулась и попросила:
— Руслан, посмотри, у меня все нормально?
— Ты идеальная, — согласился я.
— Я серьезно! — надулась она. — Юбку помял…
— Я случайно, — довольным сытым котом промурлыкал я.
— Будем считать, что я поверила, — улыбнулась мне Синицына.
Провела ладонью по моей щеке и дернулась:
— Скоро пара начнется, нужно бежать. Посмотри, у меня тушь не размазалась?
— Нет.
Но не отказал себе в удовольствии прикоснуться к ее щекам. Провел большим пальцем по скуле и велел:
— Беги!
Полина подхватила с пола свой рюкзак и заторопилась на занятие. Уже у дверей развернулась и с хитрющим выражением на лице послала мне воздушный поцелуй.
Чувствуя себя школьником, который познал первую влюбленность, в прекрасном расположении духа отправился терзать студентов…
Полина. Лето. 9 месяцев спустя
— Охренеть! — выдал Васин, стоя у здания суда.
— Не то слово. Он настоящий монстр, — восхищенно согласился с другом Бауэр.
Мы с Региной согласно кивали, не находя подходящих слов после судебного процесса, на котором наш Руслан Евгеньевич просто размазал по стенке прокурора и практически развалил дело.
Прокурор только что ядом не плевался во все стороны, пока Руслан блистал в зале суда.
Мы с друзьями наблюдали за его работой, открыв рот от восхищения и изумления.
Руслан, как и обещал, уволился после первого семестра. И я не могла сказать, что нам было просто эти месяцы. Меня не спасал даже зачет автоматом. «Уголовник» требовал с меня даже больше всех остальных, ни на минуту не делая поблажек потому, что я вообще-то его девушка. Разбег от милого Руслана до демона Бубузяблика был всего одна секунда и звонок, оповещающий о начале пары.
Но самое интересное началось после Нового года. Руслан, несмотря на все уговоры ректора, уволился. Анатолий Сергеевич даже закрыл глаза на то, что мы встречались. Открыто, потому что скрывать наши отношения долго не получилось…
Логинов ушел из преподавания, но наш адвокатский клуб по вторникам оставил. И выбрал из нашей группы четырех студентов для стажировки у себя — меня, Регину, Бауэра и Васина.
Руслан даже смирился с моей дружбой с боксерами и умудрился найти с ними общий язык. Новый год мы отмечали огромной компанией за городом.
А вот второй семестр выдался нервным, потому что у нас снова появился новый «уголовник». Такой, что все юристы от первого до пятого курса быстренько написали бумагу о продаже своей бесценной души демону Бубузяблику, подписали кровью и клялись, что будут верны ему до конца, если Руслан вернется. Новый преподаватель был из бывших следователей и с первой же пары чуть не отчислил половину нашей группы. В тот момент мы поняли, что ценить нужно то, что
