имеешь, а строгий Логинов — душка, лапочка и наш общий любимчик.
Но Руслан за полгода здорово нас натаскал, и нам было чем ответить новому «уголовнику». Правда, со второй пары, потому что в первую встречу с Ильей Романовичем мы могли говорить и думать только матом.
Руслан помог нам всем, часто вместо адвокатского клуба натаскивая нас по общей программе уголовного права. Но возвращаться отказывался категорически, и мы приняли его выбор, всей группой в полном составе всегда посещая его занятия по вторникам.
А потом мы ехали домой. Ни разу с того дня, когда я заболела ветрянкой, я не оставалась ночевать в общежитии. Руслан оказался хитрым лисом и всегда находил повод, чтобы я не уезжала. Да и я уже не искала поводов вернуться в свою комнату, желая проводить с ним все свободное время. Комната в итоге пустовала — Соня уехала жить к Демиду, а наша Малинка вышла замуж, стала Багровой и тоже уехала к мужу.
Мы выиграли дело парнишки, о котором просил Жека. Ему дали три года условно.
Мы учились… учились жить вместе, строить отношения, договариваться. Слушать и слышать друг друга. И у нас получалось, путем компромиссов, на которые шли мы оба. Руслан много работал, я училась, и мы придумали наш общий ритуал — за ужином обсуждать все, что случилось с нами за день. А учитывая, что мои подруги — Софочка и Лиля, то мне всегда было чем поделиться с любимым. И если Лиля была больше сосредоточена на учебе, то Соня чудила вовсю. А когда к нам перевелась ее точная копия и заклятая подруга Даша, то стало совсем весело, боксерам в особенности.
Я каждый день влюблялась в него заново. В детали — хитрую улыбку по утрам, поджатые губы на парах, в его растерянность, когда он пытался приготовить что-то сложнее яичницы. В его бурчание, когда он куда-то торопился по утрам и ехал за рулем. Даже в его педантичность. Его день часто был расписан по минутам, и Руслан ничего не забывал. Возможно, только ключи от машины у него постоянно терялись. И он никогда не знал, где лежит зарядка для его телефона.
Я старательно подмечала каждую мелочь. Влюблялась в его недостатки, почему-то умиляясь каждому. Может, потому, что тогда он становился не таким идеальным…
Знакомство с родителями и знакомство родителей произошло после Нового года, в каникулы. И если мамы мгновенно нашли общий язык и подружились, то папы еще некоторое время мерились крутостью своих адвокатских практик. Помогла Виола, которая со свойственной ей прямотой предложила им устроить конкурс. Папы гордо отказались.
— Интересно, теоретически, нас после института смогут взять работать в фирму, где работает Логинов? — отвлек меня голос Бауэра.
Я улыбнулась в кулак, пока не желая рассказывать, что Логинов загорелся идеей открыть свою компанию и взять к себе своих студентов — тех, кого научит он сам. Руслан уже взял на карандаш нескольких, и Бауэр с Васиным были в числе первых кандидатов.
— Было бы круто работать с ним, — согласилась Регина.
Я обернулась, заметив, как из здания суда выходит мой «уголовник» — как всегда на людях, хмурый и сосредоточенный. Он шел к нам, на ходу надевая темные очки. Сердце забилось в груди как ненормальное, а я не смогла сдержать довольной улыбки.
— Все молодцы! — сухо похвалил он нас. — До понедельника все свободны, а потом у нас новое дело.
Мои сокурсники важно кивнули, развернулись и отправились по своим делам. А Логинов, нисколько не стесняясь, обнял меня за талию, притянул к себе и полез в карман брюк. Достал ключи от машины, протянул мне и лениво сообщил:
— Ты за рулем.
— Да-да-да, — пискнула я, подпрыгивая от радости.
Руслан снисходительно улыбнулся и повел меня на стоянку.
— Ты монстр, — восхищенно призналась я, — в который раз присутствую на твоем заседании и каждый раз восхищаюсь!
— Не перехвали, — зарделся Логинов. — Поехали домой.
Руслан
Полина села за руль, подвинула сидение почти вплотную к нему и улыбнулась. Я устроился рядом, лениво наблюдая, как она снимает машину с ручника, заводит мотор и сосредотачивается на дороге.
Я любил наблюдать за ней. Мог часами смотреть, как она занимается, ведет машину или спит, свернувшись калачиком.
Эта девочка перевернула мой мир с ног на голову, встряхнула, отряхнула от пыли и заново научила любить жизнь.
Мне нравилось в ней все! Абсолютно. Но больше всего я любил ее радовать. Смотреть, как загораются ее глаза, как она подпрыгивает на месте от нетерпения.
В жизни не мог и представить, что с женщиной может быть так хорошо. Настолько, что в моем кармане лежало кольцо. И я собирался сделать ей предложение. Нервничал, как первокурсник на экзамене, и очень боялся, что она откажет.
За год с ней я многое понял и осознал. Например, что женщина может вдохновлять. Давать внутреннюю силу свернуть чертовы горы. Помогать, успокаивать, любить тебя не за достоинства, а за недостатки. Знать каждый и любить. Не за деньги и положение, а потому, что я вечно забывал, куда бросил ключи от машины. И потому, что у меня ямочка на щеке.
Она не пользовалась моим положением или властью своего отца. Упрямо прокладывала свой путь, чем вызывала мое восхищение.
Когда Полина рассказала, что у них новый «уголовник», который «просто зверь, Руслан, вернись, все юристы тебе душу продадут», я напрягся. Когда моя Поля решила доказать новому педагогу, что все знает, — заинтересовался. Когда она ночами зубрила уголовное право, ругаясь, что вместо одного демона у них теперь другой, намного злее, — восхитился ее упорством.
Ни слова не сказал, когда она переставила в нашем доме все так, как удобно ей. Покорно двигал стол к окну и радовался. У нас появились милые женские вещички типа цветных подушек и мягких игрушек. Статуэтки слонов, которые любила Поля.
И если до ее появления меня раздражало даже то, что моя кружка стоит не там, то ей я готов был позволить что угодно. Взамен она всегда давала больше. Приучила меня к домашней еде, как-то успевая учиться, развлекаться и готовить для меня. Никогда не забывала позвонить моей бабушке, чтобы удостовериться, что с ней все хорошо.
Виола ее обожала, а Полина искренне полюбила мартышку. Я видел, что это не притворство — такое не сыграешь.
Наше знакомство началось со скандала, отношения начались с противостояния,
