взгляд и еле сдерживая слезы. Не помню, сколько прошло времени, ноги сами несли меня обратно в сторону знакомого дворика.
Стоило мне очутиться у деревянной обшарпанной калитки, как меня заприметил младший член нашей семьи.
– О, Эрика! – воскликнул мальчишка, в следующую секунду побежав в сторону заднего двора. – Генрих, тут Эрика уже вернулась!
Я даже что-либо сказать не успела, чтобы остановить его, и вот, менее, чем через половину минуты, передо мной стоял мужчина, разделивший со мной кров и дар жизни. Капельки пота, усеявшие его лоб после усердной работы, ярко поблескивали на солнце, а длинные темные волосы длиной до плеч, собранные позади в хвост для удобства, прилично растрепались.
– Как-то ты рано сегодня, солнышко, – попытался пошутить он, а потом улыбка постепенно сошла с его лица. – Эм, что-то случилось?
– Да нет, ничего особенного, – попыталась отмахнуться я, но мой мужчина был непреклонен.
– Эрика, милая, не пытайся прятать боль в себе. Я же чувствую, как ты хочешь заплакать, – приблизившись, он погладил мою руку, украшенную алым браслетом, и приложил тонкие пальчики к своим чуть прохладным от влаги губам. – Расскажи мне все. В семье не должно быть секретов, особенно таких, которые терзали бы сердце болью.
– Стыдно в этом признаваться, но у меня больше нет работы, – выдавила я, виновато потупив взгляд. – Тот самый мужчина, который когда-то лишил меня работы в таверне, оказался знакомым Аделаиды и наплел ей, будто я без ее ведома работаю еще на кого-то. Та не захотела разбираться и даже слушать меня не стала, просто сказала покинуть магазин и больше не возвращаться.
Вместе с последними словами на свободу выбралась одна гадкая досадная слезинка, которую Генрих тихонько стер с моего лица.
– Вот же змея… Не переживай так, может это даже и к лучшему.
– Ты на меня не сердишься? – переспросила я, сглотнув образовавшийся от волнения в горле ком.
– И в мыслях такого не было! – уверенно ответил жених. – Я скорее зол на Аделаиду. Меня эта женщина, если честно, еще с первого дня нашей встречи нервировала своим поведением. Даже не знаю чего в ее образе больше – надменности или бусин с рюшами на платье.
Представив себе начальницу, наряд которой с головы до ног безобразно блестел от обилия украшений и бусин, я засмеялась, и моему примеру также последовал любимый.
– Да уж, я никогда не думала об этом в таком ключе.
– А я вот сразу подумал. Конечно, насчет бусин и прочего я слегка приукрасил, ибо зрение подводит, но выводы, как говорится, сами напросились.
– Все это, конечно, хорошо, посмеяться всегда полезно. Только вот что нам теперь делать? – обеспокоилась я. – Не можешь же ты один работать во благо нас троих.
– Когда-то в семьях только так и поступали: женщины хранили домашний очаг, а мужчины уже работали. Но, если тебе такое решение не по душе, то можно подумать над кое-каким вариантом.
Загадочный взгляд жениха заставил меня задуматься.
– Над каким же?
– Ты очень любишь цветы, а в душе твоей теплится дар жизни, – Генрих прижал меня к себе и с улыбкой обвел рукой двор. – Ничто теперь не мешает тебе заниматься любимым делом и зарабатывать на нем.
– То есть ты предлагаешь мне выращивать разные цветы и продавать их? – уточнила я, с растерянным взглядом положив ладони на его сильную грудь.
– Почему бы и нет? Так ты сможешь потихоньку обустраивать желаемый сад, а из лишних цветов создавать букеты и продавать. Мы с Грегом будем помогать относить их до рынка утром и забирать остатки вечером.
– А это не будет подозрительным? Одно дело, когда я выращиваю много цветов для себя, а другое дело – для людей. У нас почти нет соседей, но что если начнутся вопросы?
– С этим мы как-нибудь решим, – жених необычно шевельнул бровью, словно подмигнул мне. – В конце концов, трудно удивить кого-то наличием особого дара, когда в мире, пусть и в небольшом количестве, существуют одаренные магией чародеи или же целители. Особые зачарованные удобрения или же талант… Сказать людям можно что угодно. Главное – не побояться начать, а там уж придумаем что-нибудь.
Идея звучала маняще, но сомнения и страх неудачи никак не хотели меня покидать.
– Ты уверен? Будет обидно, если ничего не получится и все труды пойдут насмарку.
– Еще обиднее будет, если не попробуем. Чего прекрасным цветам даром пропадать?
Я пожала плечами в замешательстве. Конечно, любому человеку пришлось бы по душе занятие, которое еще и любишь всем сердцем, но вот нужны ли мои цветы людям? Ведь в городе и без меня много цветочных магазинчиков.
– Ну? Что же ты решила? – не унимался жених, обхватив мои плечи.
– Хорошо, можно и попробовать, – ответила я, медленно кивнув. – Знать бы только с чего начать.
– Я знаю. Пойдем, поглядим на клумбы.
Уверенно шагая вперед, Генрих вел меня к тому местечку во дворе, где мы вчера посадили цветы. Каково было мое удивление, когда все клумбы так и пестрели цветами! Алые розы дали еще один свежий бутон, пока не распущенный, яркие цветки календулы, словно маленькие солнышки, приветливо смотрели на нас, кивая головками в такт легкому ветру, синие васильки, будто звездочки на клумбе, притягивали взгляд, а шапочки разноцветных распустившихся астр казались маленькими пушистыми подушечками.
От вида всего это цветочного изобилия сердце учащенно забилось, так и норовя выскочить из груди. Неужели мне вправду под силу выращивать желаемые цветы?
– Ты просто умница! – прошептал на ухо любимый, чуть меня приобняв. – Я даже и подумать не мог, что в этом доме когда-нибудь будет цвести подобная красота. И ведь это только начало!
– И вправду, очень красиво, – томно прошептала я, вздрогнув от прикосновения его губ к моей шее.
– Тогда давай сделаем этот уголок еще прекраснее!
– С чего же мы начнем?
– Для начала надо подготовить цветы на продажу. Нечего покупателей без покупок оставлять.
На этой ноте и началась моя безработная, но не менее приятная жизнь. С моей шеи словно сняли ярмо в виде надменной начальницы! Теперь никто на меня не кричал за спиной, не тратил мои нервы… Отрезая или выкапывая цветы, я думала лишь о том, насколько прекрасен вскоре будет здесь сад и сколько нам удалось бы заработать во имя счастья всей нашей семьи.
Разложенные по вазам цветы я с улыбкой на пару с Грегом понесла на рынок, а Генрих же взял длинный невысокий ящик для рассады, куда мы тихонько пересадили всю календулу. Непонятно, правда, как лучше их использовать – календула и для целебных настоев хороша, и для небольших букетов. Поэтому
